Николай Нестеров - Оптовик. Добрым словом и серебром

— Куда ты меня тащишь?

Кратко, но в рамках литературного русского языка, излагаю обстановку.

Новость о помолвке убивает её наповал. В глазах слезы, а сама «невеста» на грани истерики с последующим падением в обморок.

— Как же так? Он не может так со мной поступить!

— Может. Паспорта твои где? Если хочешь, проверь, заблокирована ли карта.

В отчаянной попытке, Ветка тыкает в айфон, но ясности это не добавляет.

— Ничего не пойму. Банк-клиент заблокирован! Может, связи за городом нет?

— Веточка, нас у всего пять минут. Решение надо принимать немедленно.

— Но если это правда, то, что мне делать? Без документов, без денег, без нормальной одежды в одном вечернем платье?

— Одежда — это, конечно, самое важное! Деньги у меня есть, одежду купим. Гришка на машине ждет на улице. Решайся. Пару месяцев переждем, а когда все успокоится, вернешься.

— Едем! — проснулась настоящая валькирия в бедной девушке. Глаза засверкали, плечи распрямились — настоящая царица в изгнании.

По иронии судьбы, на выезде к трассе, чуть не столкнулись с роскошным черным «Мерседесом». Могу поспорить на бутылку сорокалетнего виски — это несостоявшиеся «сваты» приехали.

— Нас найдут через несколько часов. Вы не знаете моего папу.

— Не переживай. Если все делать по уму, то не поймают. А там ищи ветра в поле. Вот только от смартфона и банковских карточек надо сразу избавиться.

Неожиданно Ветка преподнесла приятный сюрприз. Оказалось, что походный рюкзак с её вещами хранится у подруги.

— Отец не одобряет мои увлечения, и держать дома рюкзак нельзя было. Заедем в Бибирево заберем, заодно оставлю у неё телефон и кредитки.

— Хорошо, так и сделаем. Гриша ты нас до Рязани добросишь, а оттуда мы на автобусе уедем. Паспорта там не спрашивают, а завтра к вечеру уже у меня дома будем. Вот только по номеру машины могут вычислить.

Гришка довольно ухмыльнулся:

— Езжу по доверенности, прописка кировская. Вятские мы — пусть хоть до Салехарда по лесам меня ищут.

Уже под утро, сидя на соседнем кресле в полупустом старом «Икарусе», Ветка внезапно вспомнила о самом «важном».

— Только не думай, что в благодарность за спасение, я с тобой спать стану!

Вот же ведь! Черная неблагодарность классическая.

— Не больно и хотелось! — что ещё можно сказать в такой ситуации?

— Ну да. Все вы, рыцари безлошадные, одним миром мазаны и об одном думаете.

Доказывать, что ты не верблюд — что может быть глупее в шесть утра в междугороднем автобусе посреди тамбовских лесов. Поэтому промолчал. Лишь пожал плечами.

— Не обижайся. Ты хороший, добрый, но я тебя нисколечко не люблю.

— Не бойся, солдат ребенка не обидит. Хм. Стерпится — слюбится. Шрек с Фионой тоже детей не в первой серии завели, — выдал глубоко поэтичное сравнение, притянутое за уши, как у осла из того же мультипликационного эпоса.

— Тоже мне, солдат. Обидит он, как же, — фыркнула аки кошка и отвернулась к окну. Потом передумала, пристроилась на моем плече, как на подушке, и тут же захрапела сладко. Про «захрапела» — это поэтическое преувеличение. Не очень удачное, признаю. После такого сумбурного и суматошного дня — откуда взяться настоящей красоте изложения?

Деловой центр «Москва-Сити», башня «Стальная Вершина», 49 этаж.

Зал переговоров с прекрасным видом из панорамного окна. В центре — стол из дорогого и редкого африканского дерева породы мовенге. За столом два человека и переводчик чуть позади в стороне.

— Не понятно, что за делегация такая странная? Почему не Sony Music, в конце концов? Или американцы — я бы понял, они всем дыркам затычки. А с лягушатниками разговаривать не стану! Так и передай. Не о чем с ними базар тереть, пусть реальных боссов присылают. Ты — мой юрист, ты и встретишься. Выслушаешь вежливо и пошлешь…самолетом подальше.

— Трим, не заводись. Они хотят с тобой лично переговорить. Послать их никогда не поздно. Может, что дельное предложат. Пусть озвучат сумму, а мы подумаем.

Хозяин офиса, в котором поклонники с легкостью опознают звезду русского рэпа, свирепо вращает глазами, ища на ком сорвать свой гнев, и не найдя подходящей жертвы, нехотя соглашается:

— Кто они хоть такие, узнал?

— Первый — представитель владельца «Эктивишн Близад» и «Юниверсал Мьюзик».

Порывшись в памяти, Тримати признается, что названия этих компаний ему ничего не говорят.

— Интересный человек. По совместительству, главный акционер Вайвэнди Эс Эй. И это основной конкурент той же Сони Мьюзик Энтертейтмент. Так, что грех жаловаться — фигура достаточно серьезная.

— Для чего такие сложности? У них тоже все идет через оффшоры? Ну да шут с ним. Здесь более-менее понятно, а второй кто такой?

— Понятия не имею, человек-загадка! Попросил наших «друзей» из ФСО пробить по их базам — ничего нет, словно такого человека не существует. Но все, же ребята умеют работать и нарыли кое-что интересное. Гости прилетели на частном бизнес-джете, но перед вылетом из Парижа в Москву, этот же самолет накануне пересек Атлантический океан. Вылетел вчера из Филадельфии, штат Пенсильвания, США. Опять же, с частного аэродрома, принадлежащего конторе со странным названием «Университа дель Сарко Куорэ». На сайте этого университета есть фотография некоего Джеймса Н. МакАйзека, профессора, который как две капли воды похож на нашего гостя.

— Что за развод? Какой профессор? Спецура за что деньги берёт? Чтобы байками нас кормить про университеты?

— Что мне сообщили, то и передал. Единственное, что намекнули — частный колледж, но очень непростой. Как минимум, десяток сенаторов и конгрессменов там выучились.

— Вездесущие масоны? Кто-то ещё верит в эти глупости? — скептически усмехнулся рэпер, давая понять, что ни на секунду не поверил в откровенную ересь.

— Самое странное, что нет. У них на сайте написано, что это частный иезуитский колледж.

— Час от часу не легче. Ладно, зови вымогателей и шантажистов. Послушаем, что скажут и предложат.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ