Сергей Симонов - Цвет сверхдержавы - красный. Трилогия (СИ)

В результате проведённых мероприятий была предотвращена авария, (в нашей реальности произошедшая 29 сентября 1957), после которой образовался Восточно-Уральский радиоактивный след.

Хрущёв инициировал ещё один атомный проект. Ещё на январской встрече с атомщиками он спросил у академиков Доллежаля и Александрова:

– А вот скажите мне, товарищи, если мы ставим реактор на корабль или подводную лодку, он используется для их движения и электропитания бортовых систем. Так ведь?

– Именно, Никита Сергеич, – кивнул Александров.

– А если мы полностью используем мощность судового реактора, чтобы только крутить генератор? Какую электрическую мощность мы можем с него получить?

– Достаточно, чтобы запитать электросеть небольшого города, – ответил Николай Антонович Доллежаль. – Но такое электричество получится недешёвым... Пока что.

– О! Именно! – Хрущёв поднял вверх палец. – А если другого источника электричества вообще нет? Смотрите, товарищи: у нас северное побережье огромной протяжённости. Электростанций в этих местах практически нет, где есть – каждое лето в навигацию надо завозить огромное количество топлива. А если мы поставим реактор на большую баржу с электродвигателем, получится этакая самоходная электростанция, которая, кстати, ещё и тепло вырабатывает!

– Если трубы теплоносителя вывести с баржи на берег, чтобы отработавший в турбине пар мог ещё и нагревать воду для отопления помещений, мы получим источник электричества и тепла для всего города.

– Тогда, кстати, можно построить теплицы, и круглый год выращивать тропические фрукты и свежие овощи, даже за Полярным кругом.

– Э-э-э... Никита Сергеич, – академик Александров поспешил прервать полёт фантазии Первого секретаря. – Растениям не только тепло, им ещё и свет нужен. А в Заполярье полгода – полярная ночь.

– А мы лампы дневного света в теплицах повесим, – ответил Хрущёв. – Мне, помнится, докладывали, что у нас ещё в 1951 году группа учёных получила Сталинскую премию за разработку таких ламп. Значит, можем ведь, Анатолий Петрович!

– Ну-у... Да, – подтвердил Александров. – Наверное, получится. Но удовольствие недешёвое, Никита Сергеич.

– А вы думаете, каждое лето завозить по всему Севморпути тысячи тонн угля и десятки тысяч бочек бензина – дешевле? – спросил Хрущёв. – Мне докладывали, что весь Север этими ржавыми бочками завален. Обратно-то их никто не повезёт, нерентабельно это. А кстати, можно же завезти туда несколько электрических плавильных печей и утилизировать весь металлолом, который на Севере скапливается годами!

– Понимаете, товарищи, терять Север нам никак нельзя. Это стратегически важный для СССР регион. А значит, нужно создавать комфортные условия жизни для людей. В общем, так. Поручаю вам разработать проект передвижной атомной электростанции морского базирования, с одним-двумя реакторами, на основе имеющихся проектов реакторов для подводных лодок, и построить опытный образец. Постановление ЦК – за мной. Работайте, товарищи!

Доллежалю от Хрущёва изрядно досталось на одном из совещаний НТС СССР. Во время обсуждения возможностей модернизации и расширения производства на комбинате «Маяк», Хрущёв спросил:

– Николай Антонович, я тут узнал, можно сказать, случайно, что реактор на заводе «А» на «Маяке» имеет прямоточную систему охлаждения. Это так?

– Да, Никита Сергеич, – подтвердил Доллежаль. – Такие же реакторы строятся и в Красноярске-26.

– То есть, охлаждающая вода первого контура действительно сливается в окружающую среду, без какой-либо защиты? – уточнил Хрущёв.

– Ну... На «Маяке», например, вода сбрасывается в озеро, не имеющее естественного стока, – пояснил академик. – Озеро находится в охраняемой зоне комбината, никто из посторонних к нему доступа не имеет...

– Николай Антоныч, вы с ума сошли? Кто-нибудь проверял, сообщается ли это озеро с водоносным слоем? А если эта радиоактивная вода просочится в слои грунтовых вод? – возмутился Хрущёв. – Наверняка залегание этих слоёв никто не исследовал! И ещё, мне докладывали, что вода сливается не только в озеро, но и в реку Теча! А в ней дети купаются и скотину из нее поят. И воду для питья из нее берут! Причём население о радиации не информировано!

–Никита Сергеич, реактор на «Маяке» строился в 1948 году, – пояснил Доллежаль. – На тот момент о радиации вообще было мало что известно. К тому же, вы помните, кто тогда руководил атомным проектом? Критиковать решения руководства было, мягко говоря, не принято...

– А вы, Николай Антонович, на покойников собственное рукожопие не списывайте! – оборвал его Хрущёв. – Лаврентий Палыч, конечно, был не подарок, но атомную промышленность он нам построил, и в такие сжатые сроки, что повторить это при необходимости будет непросто. Но технические решения принимал не он, а вы! Потому и отвечать за засранные озера вам!

Опешивший Доллежаль втянул голову в плечи и молчал.

– Никита Сергеич, вообще-то тогда проект реактора разрабатывал я сам, – вступился за Доллежаля Курчатов. – Николай Антонович занимался конструкторской частью, а проект мой. В 1946-м, когда начиналось проектирование, мы очень мало знали о радиации, особенно о долгоживущих изотопах, которые получаются в реакторе.

– Я все это учитываю, – быстро успокоился Хрущёв. – Простите, погорячился. Но дальше эксплуатировать эти реакторы в прямоточном режиме – преступление против будущих поколений. Сколько вам нужно, чтобы спроектировать для них замкнутую систему охлаждения?

– Спроектировать можно и за месяц, – ответил академик. – Изготовить – ещё месяца два-три. Но как её смонтировать? Для этого надо останавливать и расхолаживать реакторы. А они нарабатывают оружейный плутоний. Если их остановить – не выполним план.

– А если не провести эти работы – эти реакторы так и будут отравлять все вокруг, – ответил Хрущёв. – Проектируйте второй контур, и запускайте в изготовление. Я обеспечу постановление ЦК. (В реальной истории реакторы-бридеры продолжали работать в прямоточном режиме до 1992 года)

Никита Сергеевич свое слово держал. Постановление «О срочных мерах по усилению безопасности на объектах Министерства среднего машиностроения» было принято сразу после съезда.

Хрущёв лично контролировал и подгонял согласование всех вопросов между министром электростанций Маленковым и министром среднего машиностроения Завенягиным. Поэтому Постановление о строительстве атомных электростанций вышло уже в сентябре 1956 года. (В реальной истории согласования тянулись почти год, постановление вышло 15 июня 1957 года)

Обнаружившийся бардак в атомной отрасли, недопонимание не только должностными лицами, но и учёными первой величины опасности радиоактивного заражения вызвали у Хрущёва обоснованную тревогу. Он дал задание «группе информации», попросив их «покопаться по мемуарам» на предмет выявления фактов нарушения радиационной дисциплины, радиационных аварий и т. п. Особое внимание рекомендовал обратить на атомную энергетику и военно-морской флот.