Сергей Симонов - Цвет сверхдержавы - красный. Трилогия (СИ)

Хрущёв в Кремле лично принимал по телефону доклады маршала Бирюзова, время от времени подходя к карте, втыкал в неё булавки с отметками времени прохождения самолёта через тот или иной пункт маршрута и сверял оный маршрут полёта с информацией из 2012 года. Серьёзных расхождений не было.

По иронии судьбы, вечером Никита Сергеевич и другие советские официальные лица были приглашёны на приём в американское посольство, по случаю Дня Независимости США. Посол Чарльз Болен был в курсе разведывательных миссий U-2, хотя и не знал, что первый полёт состоялся именно в этот день.

Зато можно представить, какие чувства испытывал Хрущёв, вынужденный согласно дипломатическому этикету, поднимать тосты в честь национального праздника США и за мирное советско-американское сотрудничество.

Входя 5 июля в Овальный кабинет, Аллен Даллес сиял, как рождественская ёлка. Президент Эйзенхауэр смотрел на него с лёгким недоумением.

– Чему вы так радуетесь, Аллен?

– Полный успех, господин президент! ПВО красных оказалась совершенно бессильна против нашего U-2. Только что доставили свежие снимки из Висбадена. Военные объекты русских видны, как на ладони. И ни одного перехватчика! Судя по радиопереговорам, их радары наш самолёт просто не видели. Я изучил все радиоперехваты. Ни одного доклада о высотной одиночной цели. Никаких шифрованных переговоров в эфире или условных терминов.

–Да? Ну-ка, дайте взглянуть.

Даллес передал президенту объёмистую папку с аэрофотоснимками. Айк достал старомодную большую лупу в металлической оправе и с интересом разглядывал снимки. Даллес зашёл сбоку и комментировал, показывая карандашом наиболее интересные объекты.

– Так вы считаете, что русские наш самолёт не заметили? – уточнил президент, разглядывая снимки. – Может, просто проспали? Эффект неожиданности?

– Не похоже, господин президент, – ответил Даллес. – Их ПВО весьма бдительна и обычно реагирует на наши попытки проникновения крайне нервно. А тут радары работали в обычном режиме обзора. Ни одной попытки взять наш самолёт на сопровождение. Ни малейшей реакции в эфире. Никаких перехватчиков в воздухе, кроме нескольких пар, отрабатывавших пилотаж над аэродромами.

– Когда прошлый раз наш RB-47 прорвался в позиционный район русских МБР, в эфире стоял такой гвалт, будто на финале национального первенства по бейсболу. А тут – обычные переговоры, спокойные деловые интонации, – Даллес, чувствуя себя героем дня, разливался соловьем. – Обратите внимание на этот снимок, господин президент. Это русский линкор «Октябрьская революция». Они его недавно подремонтировали, и теперь пускают в своей луже, которую называют Балтийским морем.

Эйзенхауэр переложил снимок в сторону и с интересом взял следующий. Качество снимков по тем временам было отличное.

– Вы считаете, русские перехватчики самолёт не атаковали? – спросил Айк. – Может быть, они пытались, но не достали? А ваш пилот их просто не видел?

– Это маловероятно, господин президент, – ответил Даллес. – U-2 оборудован перископом нижнего обзора, и все, что происходит внизу, пилот видит очень хорошо.

– Ну, допустим, – президент внимательно изучал в лупу аэрофотоснимок Кронштадта.

Внезапно что-то привлекло его внимание. Эйзенхауэр пригнулся, разглядывая детали, затем вдруг побагровел и спросил:

– А это что такое, господин Даллес?

– Э-э... Разрешите, господин президент? – Даллес взял у Айка лупу и пригляделся. – По-моему, это солдаты на плацу. Или матросы...

– Я вижу, что это матросы, господин Даллес! – взвился Эйзенхауэр. – Вы что, читать не умеете?!

Строй матросов на снимке явственно складывался в хорошо читающуюся надпись: «FUCK OFF».

– Э-э... Господин президент... Матросы, солдаты, они часто так развлекаются.. Встанут, а кто-нибудь из окна снимает...

– С некоторых пор, господин Даллес, при общении с вами у меня возникает ощущение, что я возглавляю нацию тупоголовых идиотов, – устало заметил Эйзенхауэр. – Позвольте вам заметить, что это русские матросы.

– Разумеется, русские, господин президент...

– Господин Даллес, русские матросы, фотографируясь на плацу из окна, встали бы так, чтобы получилось русское слово! Как там его... – президент заглянул в записную книжку. – Например, «Х#Й». Вот, посмотрите, как это пишется по-русски, господин директор Центрального Разведывательного Управления! А если они встали так, чтобы получилась надпись на английском, логично предположить, что тот, кто будет рассматривать снимки, читает по-английски! Как вы думаете, много ли американцев фотографируют русских матросов из окна казармы в Кронштадте?

– Вы хотите сказать, господин президент... – промямлил Даллес.

– Я хочу сказать, что вас провели, как идиота! – рявкнул Айк. – Вы думали, что ваш самолёт русские не видят? Так вот, они его прекрасно видели, знали его маршрут и отлично подготовились! Вывести солдат на плац можно и по тревоге, а вот научить их вставать, чтобы получилась читаемая надпись на английском – тут тренировка нужна!

Эйзенхауэр начал снова перебирать снимки всего маршрута U-2.

–Ага! Ну-ка, господин Даллес, что тут написано?

Директор ЦРУ взял лупу и присмотрелся. Строй солдат на другом снимке явственно складывался в надпись: «Dulles – idiot.»

– А здесь прямо-таки целое послание, – сказал президент, изучая очередной снимок. – Похоже, написано краской на плоской железной крыше. Вот, полюбуйтесь.

Надпись на крыше гласила: «Mr. President, Allan Dulles – idiot, fire him.»

– Русские мне прямо советуют вас уволить! – рявкнул президент. – И даже подсказывают, за что именно! Может, мне так и поступить? Где сейчас ваш хвалёный самолёт?

– Сегодня он должен был лететь фотографировать Москву... С учётом разницы во времени он уже должен был вернуться, – пробормотал Даллес.

Эйзенхауэр сунул ему в руки телефонную трубку.

– Звоните в Висбаден!

Директор ЦРУ набрал номер. Через несколько десятков секунд томительного ожидания он произнёс:

– Это Даллес. Где самолёт?

Выслушал ответ и сказал:

– Самолёт еще не приземлился, господин президент. Разрешите отбыть в Лэнгли для руководства операцией?

– Разрешаю, – буркнул Эйзенхауэр.

Как только Даллес покинул кабинет, президент поднял трубку телефона и попросил соединить его с базой в Висбадене.

Услышав ответ дежурного офицера, он произнёс:

– Говорит Главнокомандующий. Да. Президент Соединённых Штатов. Приказываю: Немедленно прекратить полёты разведывательных самолётов отряда «А» над территорией России и Восточного блока до особого распоряжения.

Второй полёт был назначен на утро 5 июля. U-2 взлетел задолго до того, как Эйзенхауэр позвонил и запретил полёты. В момент его взлёта в США был ещё поздний вечер 4 июля.