Сергей Симонов - Цвет сверхдержавы - красный. Трилогия (СИ)

При комплексных испытаниях в реальном масштабе времени «Енисей» точно выполнял все команды, но фотопленка получалась то подсвеченная, то пятнистая, то с вуалью... Валик с Брацлавцем не спали ночами, меняя и пробуя всё новые рецептуры растворов.

Королёв, понимая, что опытная отработка новой техники всегда занимает больше времени, чем отведено для этого сроками разработки, специально дал НИИ-380 задание на разработку ФТУ заметно раньше, поэтому у Брацлавца и Валика было несколько больше времени на сон. За счёт этого качественная плёнка у них получилась значительно быстрее, чем если бы они работали в авральном режиме.

Систему отрабатывали на «летающем стенде» (АИ). ФТУ «Енисей» установили на дирижабль, рассчитали и смасштабировали падение мощности сигнала с учётом расстояния от Луны до Земли, и летали вдоль побережья Чёрного моря, фотографируя местность, и передавая изображение по разработанной Богуславским комплексной радиолинии в пункт связи на горе Кошка в Крыму, который должен был использоваться для управления полётом.

Отработка с одновременной отладкой радиолинии продолжались до августа 1958 года, когда наконец-то было получено достаточно контрастное и резкое изображение.

Запуск АМС к Луне можно было проводить не абы когда. Здесь уже приходилось учитывать «окно запуска», т. е. подбирать определённый момент времени, когда Луна, Земля и Солнце находились в строго определённом взаимном расположении. Солнце должно было освещать обратную сторону Луны, причём желательно – слегка под углом, а не строго вертикально, чтобы тени выделяли детали рельефа. Орбита АМС была рассчитана в виде вытянутого эллипса, охватывающего Луну и Землю. Сложных орбитальных манёвров делать ещё не умели.

По расчётам НИИ-1 академика Келдыша, оптимальное «окно запуска» приходилось на сентябрь-октябрь, то есть, если в 1958 году запуск сорвётся, придётся ждать целый год. (Что и произошло в реале при попытке запустить Луну-2 с «вымпелом». Из-за обнаружившихся пульсаций в топливной системе в 1958 г 3 лунных ракеты подряд были потеряны, и попытки попасть в Луну пришлось отложить на год. В АИ Королёв, зная это, заранее поборол пульсации и подготовил АМС для фотографирования Луны.)

Продолжалось строительство космической инфраструктуры. На Байконуре был построен завод по получению жидкого кислорода. Изолированные трубопроводы от него протянули прямо к старту. Аналогично, по трубопроводам, подавали на заправку и керосин. Теперь никаких эшелонов с цистернами на старте не было, скорость подготовки к запуску сразу увеличилась.

Второй старт и такой же завод жидкого кислорода были построены в Плесецке. С него предполагалось проводить запуски серийных спутников фоторазведки.

Третий стартовый комплекс и криозавод ударными темпами строились в Индии, в штате Андхра-Прадеш на острове Шрихарикота. (Западный берег Бенгальского залива). Окончание строительства планировалось на конец 1958 года. Строительство старта на 80 % финансировала индийская сторона, к тому же к проекту активно подключилась Индонезия. Её финансовое участие на этапе строительства было невелико, процентов 10%, но была достигнута договорённость о последующем возмещении Индонезией её доли стоимости международного космодрома, и долевом участии в его содержании.

Китай также проявлял большой интерес к космической программе. Чжоу Эньлай на сессии КС ВЭС поставил вопрос о строительстве космодрома «Восточный». Его расположение пока обсуждалось. Логичным было участие в программе Монголии и Северной Кореи. Цеденбал и Ким Ир Сен проявляли заинтересованность, но по-восточному сдержанно, что иногда дезориентировало.

На верфях СССР достраивались первые специализированные корабли «космического флота» – Командно-измерительного комплекса (КИК) Их задачей было поддержание связи с космическими аппаратами, когда они проходят по орбите вдали от территории СССР. Космическая связь работает на ультракоротких волнах, лучше всего пробивающих ионосферу, поэтому необходима прямая видимость между передатчиком и приёмником.

Строились новые пункты связи, в том числе на территории Китая и Индонезии, а также в Югославии и Египте. Кроме того, на январской сессии КС Хрущёв напомнил о вопросах глобальной навигации:

– Американцы имеют и продолжают развивать наземную систему радионавигации «LORAN». У нас разработана и строится совместимая с ней по радиочастотам и сигналам навигационная система «Чайка». Её первая очередь войдёт в строй в этом году, – сказал Никита Сергеевич. – Если посмотреть на совместную карту предполагаемого охвата LORAN и «Чайки» (Современная зона покрытия http://www.radioscanner.ru/info/files/article99/picture_picblock_a_1.jpg), видно, что прямо-таки напрашивается участие в программе Индонезии. Товарищ Сукарно, что скажете?

– Гм... Учитывая, что грузопоток из портов Индонезии за прошлый год уже вырос вдвое, а транзит – вчетверо, думаю, тут и обсуждать нечего, – ответил президент Индонезии. – Конечно, мы участвуем. Коллеги, – он обратился к Неру и Али Сабри. – Географическое положение ваших стран прямо подсказывает, что вам стоило бы присоединиться.

– Китайская Народная Республика тоже хотела бы участвовать, – сказал Лю Шаоци.

– Тогда и нас запишите, – Ким Ир Сен внимательно разглядывал карту.

Так навигационный проект LORAN / «Чайка» получил развитие и поддержку на высшем уровне ВЭС.

Хрущёв постоянно держал Главкосмос в сфере своего внимания, поскольку помнил, что получилось в «той истории», где Президиум / Политбюро ЦК занимались космическими проблемами от случая к случаю. Чтобы избежать повторения печальной истории, он организовал Главкосмос как надминистерскую организацию, но и сам постоянно контролировал положение дел.

Выслушав доклады по текущим вопросам, Никита Сергеевич спросил Келдыша и Королёва:

– А что на перспективу готовите, соколики? Не будем же мы на одной и той же «семёрке» 50 лет летать? Вперёд думаете уже?

– Думаем, Никита Сергеич. И даже кое-что уже надумали, – ответил Королёв, разворачивая перед Первым секретарём нарисованный на ватмане плакат.

– Нихре... ничего себе ракета! – ахнул Хрущёв.

Действительно, нарисованная на ватмане в трех проекциях перспективная ракетная система вызывала уважение. Рядом для масштаба были изображены уже летающая Р-7 и перспективный «Союз-2», отработочный, с НК-33 на центральном блоке. Так вот – вся «семерка», целиком, была чуть ли не меньше по размеру, чем один только универсальный ракетный блок нового чудища. А в тяжелом варианте их было три.

– Ну, раcсказывайте, почему именно так?

– Так масштабный фактор же, Никита Сергеевич! – Королев был несколько смущён – чем ракета крупнее, тем единица нагрузки – килограмм, выводимый на орбиту – получается дешевле. Я конечно понимаю, что царь-ракета получается... но она и правда будет дешёвая. Блоки – чистый цилиндр, конструкция простая – дюралюминиевый лист и подкрепление уголком. Практически, несмотря на то, что сухая ступень весит около 40 тонн, а заправленная 550, её цена – меньше, чем у пакета «семёрки», масса и заправка которого втрое ниже. Да, нужен большой стартовый комплекс – но и тут все не так плохо. Мы почитали документы от товарища Серова, и комплекс будет попроще, чем у «Союза» – там надо было хвостовую часть опустить под землю, а тут вся ракета стоит на хвосте, так что газоводы совсем немного заглублены. Ну, конечно, земляные и бетонные работы будут раза в три-четыре больше, чем для «семёрки». Но это же старт для сверхтяжелой ракеты – полезная нагрузка больше семерки в пятнадцать раз! И старт универсальный – с него же можно пускать и одноблочный вариант – нашу основную «рабочую лошадку» в будущем – так что вложения окупятся.