Сергей Симонов - Цвет сверхдержавы - красный. Трилогия (СИ)

Получив этот документ, зав. отделом партийных органов ЦК КПСС по союзным республикам Евгений Иванович Громов предложил заслушать на заседании Секретариата ЦК КПСС доклад ЦК компартии Грузии по поднятым вопросам. В апреле 1955 г. в соответствии с постановлением Секретариата ЦК КПСС бюро ЦК компартии Грузии рассмотрело записку «О руководстве ЦК КП Грузии сельскими райкомами партии» и приняло решение, «предусматривающее конкретные меры по исправлению отмеченных в записке недостатков».

Во внутренних документах ЦК КПСС Мжаванадзе и его сотрудники подвергались критике за ошибки, нежелание решать многие вопросы, круговую поруку. Постоянная критика грузинского руководства в конечном счете была направлена против Мжаванадзе и его окружения. Однако четвёртая за три-четыре года замена руководства в Грузии была нецелесообразна с административной точки зрения и нежелательна политически .

В марте 1955 г. грузинскому руководству вновь были предъявлены претензии. Проведенная проверка выявила недостатки в организации приема в партию. В республике был отмечен значительно более высокий уровень приема, чем по СССР в целом, в числе новых коммунистов преобладали чиновники и конторские служащие.

8 февраля 1956 г. Секретариат ЦК КПСС дал поручение ЦК компартии Грузии рассмотреть и принять меры по письму И. В. Звягинцева из Кутаиси на имя Хрущёва. « Автор письма, проживший несколько лет в Грузии, рассказывал об использовании в Грузии в качестве бесправной рабочей силы десятков тысяч мигрантов, в основном русских и армян. Многие из них, по утверждению автора письма, использовались в качестве неквалифицированной рабочей силы и трудились за гроши по 14 – 15 часов в сутки преимущественно на строительстве частных домов или в сельском хозяйстве. Заработанные деньги, как правило, шли на пропой, чему способствовало широкое распространение в республике самогоноварения (изготовление чачи). Окончательно деградировавшие русские (как все время подчеркивал автор письма) опускались на социальное дно, превращались в бродяг и нищих. Чувства московских чиновников могло задеть описание таких сцен: «В г. Самтредиа у павильона железнодорожного ресторана, спившись, уснуло одно из таких существ. Равнодушно шагала, задевая его ногами, богато и элегантно одетая публика, спокойно прошел милиционер. Но вот из дверей павильона шумно вывалила подгулявшая кампания грузин. Один из гуляк с бутылкой в руках, заметив лежавшего и поставив ногу ему на живот, хрипло провозгласил: «Пью за великий русский народ!» » И, как это ни дико, в ответ раздались одобрительные возгласы и хохот. Случаев, подобных описанному, десятки, сотни».(там же) Несмотря на крайне неприятное для грузинских властей содержание письма, они были вынуждены начать проверку. Об этом Мжаванадзе сообщил в Москву 3 марта 1956 г.

В прениях на ХХ-м съезде КПСС в феврале 1956 г Мжаванадзе и грузинское руководство в целом подверглись резкой критике, в частности, за вопиющие проявления национализма. Партийной организации республики было дано строгое указание исправить указанные недостатки в партийной работе в ближайшее время. (АИ)

Из перечисленного видно, что центральные власти поначалу действовали тактично, сознавая сложность и взрывоопасность национального вопроса, проявляли терпение, предоставляя руководству республики возможность исправить положение самостоятельно.

В условиях постоянного давления ЦК КПСС Мжаванадзе и его приближенные избрали тактику частичного удовлетворения и тихого саботажа требований Москвы. Стараясь не вступать в открытые конфликты с ЦК, грузинское руководство пыталось лавировать между требованиями Центра и националистическими настроениями грузинского большинства. Были задействованы традиционные для советской системы амортизаторы – круговая порука чиновников и неформальные механизмы игнорирования требований центра. Это балансирование, безусловно, облегчалось партийной традицией «не выносить сор из избы». Резкие заявления и претензии аппарата ЦК КПСС к грузинским вождям не озвучивались на публике.

В этих условиях Никита Сергеевич при подготовке «Основ уголовного законодательства СССР и союзных республик» решительно вычеркнул все упоминания об отдельном уголовном законодательстве союзных республик из текста готовящегося документа. (https://ru.wikisource.org/wiki/Закон_СССР_от_25.12.1958_об_утверждении_Основ_уголовного_законодательства_Союза_ССР_и_союзных_республик Текст закона и документа)

Во всём документе упоминания об уголовном кодексе союзных республик были заменены на «Уголовный кодекс СССР». В ответ на все протесты Хрущёв процитировал действующую Конституцию СССР 1936 г.

- Статья 19: Законы СССР имеют одинаковую силу на территории всех союзных республик. Статья 20: В случае расхождения закона союзной республики с законом общесоюзным, действует общесоюзный закон. Ещё вопросы есть?

Это был ещё один шаг к утверждению единого законодательства на всей территории СССР. Хрущёв выразился предельно ясно:

– Не должно быть в одном государстве отдельного закона для русских, отдельного закона для Кавказа, для Средней Азии, для Украины или Прибалтики. Закон – он один для всех. Должно быть так, и так будет. Ибо нех..й.

Проблемы с соблюдением закона и проявлениями национализма были отмечены далеко не в одной только Грузии. 1 октября 1956 г. в Президиум ЦК КПСС была подана докладная записка министра внутренних дел СССР Н.П. Дудорова и заведующего сектором Отдела административных органов ЦК КПСС А.И. Еличева в о состоянии уголовной преступности в Азербайджане.

Данный документ опубликован официально, и содержит столь вопиющие факты, что его следует привести целиком. (Цитируется по http://nilsky-nikolay.livejournal.com/1005957.html?nojs=1)

1 октября 1956 г.

В Президиум ЦК КПСС

В соответствии с поручением Президиума ЦК КПСС нами при участии инструктора Отдела административных органов ЦК КПСС т. Панкова, заместителя начальника Следственного управления Прокуратуры СССР т. Камочкина, прокурора Следственного управления т. Светозарова и заместителя начальника Главного управления милиции МВД СССР т. Овчинникова произведено в городе Кировабаде Азербайджанской ССР расследование зверского убийства инженера Булоховой Т.М., 1932 года рождения, члена ВЛКСМ, совершенного 16 июля 1956 года.

Проведенным следствием установлено, что инженер Булохова, работая в Гипросовхозстрое, выехала из Москвы в служебную командировку на сейсмическую станцию Академии наук СССР, находящуюся в районе города Кировабада. Прибыв поездом в город Кировабад в 10 часов вечера, Булохова просила разрешения переночевать в транзитной комнате вокзала, но из-за отсутствия мест ей было отказано.