Ирина Успенская - Конт

Он смотрел на сына, и под его тяжелым взглядом мальчик все сильнее вжимал голову в плечи.

– Дарен, – грустно произнес Алан. – Ты помнишь, я говорил тебе об ответственности за своих людей? – Паренек кивнул, не поднимая глаз. – Я говорил, что проступок твоего слуги – это твой проступок. Что отвечать за него придется тебе. Ты помнишь об этом?

– Да, кир Алан, – едва слышно ответил Дарен, а Ольт шмыгнул носом.

– Ольт совершил предательство по отношению ко мне и к тебе. Он не подумал о последствиях, поступил эмоционально и глупо. Он выпустил из тюрьмы нашего врага, когда тот пообещал ему десять золотых. А в следующий раз он подольет тебе яд за меньшую сумму. Тебе нужен такой слуга? – Дар молчал. – Если бы он был взрослым, я бы приказал его повесить. Ты это понимаешь? – Мальчик кивнул. – В чем ты ошибся?

– Я слишком ему доверился, подумал, что мы друзья. Что он не будет иметь от меня тайн, относился к нему как к другу, а не как к слуге, я забыл, что у владетеля не бывает друзей. Я не замечал, что он не слушает меня.

– Ты не прав, даже у короля могут быть друзья, но людям, облеченным властью, приходится более тщательно следить за своим окружением. Я хочу, чтобы этот случай был последним в твоей жизни и чтобы ты больше никогда не повторял своих ошибок. Ты должен быть строгим, но справедливым со своими людьми. Помни, предательство слуги ложится позором на плечи его хозяина. Розги.

Алан повернулся к Рэю. На лице богатыря жалость боролась со справедливостью.

– Розги, – подумав, кивнул он, соглашаясь с приговором конта.

Конт перевел взгляд на Тура. Герцог хмуро смотрел на Ольта, но по его лицу невозможно было прочесть, о чем он думает.

– Тур?

Секретарь вздрогнул и кивнул, а потом чуть-чуть приподнял уголки губ, обозначив улыбку, и, подойдя к Дарену, тронул его за плечо. Когда будущий виконт поднял голову, бывший маркиз задрал рубаху и показал шрам на боку.

– Кнут. Отец удаил один газ за шлугу, убешавшего на ечку без спгоса. А я не снал. Шгам, это штобы не жабыть. Двоянин долшен снать, што делают его люти.

– Кир Дарен, вам ясно, за что я вас наказываю?

У Виктории сердце заходилось в немом крике, но она старательно давила в себе эмоции. Этому мальчику придется выживать среди гадюк, и если он сейчас не научится правильно подбирать окружение, если не научится твердости и ответственности, за его жизнь никто и сломанной подковы не даст. Такие, как Ольт, будут всегда верховодить, и в итоге будущий конт Валлид имеет все шансы стать чьей-нибудь марионеткой. Дарен благодарно посмотрел на Тура и кивнул.

– Я все понял, кир Алан, – твердо ответил он.

– Какое наказание ты определишь для Ольта?

– Пусть его отправят в Роган. И пусть все знают, что он продал своего… друга.

– Да будет так. Это справедливо.

Ольт плакал, вытирая нос рукавом рубашки.

Конт потер глаза, откладывая в сторону исписанные листы бумаги. Неужели закончил? «Воинский устав». Конечно, придется его дополнять и менять, после того как Рэй отсидит двое суток, они еще обсудят детали. Но «скелет» Виктория набросала. Она задумчиво повертела в руке перо. Хотелось еще написать закон, регулирующий рабовладение, но скоро рассвет, и впереди испытания воинов. Не мешало бы немного поспать. Хоть пару часов. Конт потушил свечи и растянулся здесь же, в кабинете, на длинном, покрытом шкурой сундуке. Последней мыслью было: «Нужно поставить в кабинете кровать». Об Олике, которая ждала конта в его спальне, он даже не вспомнил.

Берт широко зевнул и улыбнулся стражнику, несшему службу в коридоре, куда выходили двери хозяйских покоев. Воин в ответ отодвинулся в сторону, давая парню возможность зажечь от факела свечи, и осторожно похлопал его по плечу.

– Рад видеть тебя живым, Берт. Страшно было в плену?

– Страшно, – кивнул слуга, передергивая плечами. – Я же не воин, чтобы не бояться.

– Да всем известно, что ты бабник. Был бы бойцом, так глупо не подставился бы, – хохотнул воин. – На конта небось не надеялся?

– Нет. Не думал, что господин ради меня станет рисковать, – честно признался Берт, подходя к двери, ведущей в спальню конта.

– Мало кто думал, – согласился воин. – Зато теперь воины за него в реку Забвения полезут. Наш конт своих не бросает, – весомо повторил он слова Алана.

Берт постучал и потянул дверь на себя.

– Кир Алан! – Из темноты комнаты не раздалось ни звука. – А Кусь где? – удивился Берт. – Обычно она спит у порога.

– Я всего рыску назад заступил на пост, не видал, – пожал плечами воин, но, положив ладонь на рукоять меча, отодвинул слугу в сторону и первым заглянул в спальню.

На большой кровати кто-то спал, рассыпав по подушке светлые волосы и вытянув из-под одеяла стройную белую ножку. Пахло свежестругаными досками, вином, жареным мясом и ночными цветами.

– Я так и знал! – раздался сзади голос брата Турида. Берт даже вздрогнул: ксен умел подкрадываться незаметно. – Знал, что конт не будет ждать отбытия бывшей супруги из замка, а сразу потянет к себе полюбовницу! Приличия не для него!

Олика приподняла над подушкой голову, увидела трех мужчин, которые с интересом рассматривали ее, и сделала то, что сделала бы спросонья любая девушка – нырнула под одеяло с головой.

– Ух ты! – Между ногами столпившихся в дверях мужчин в комнату просочился Оська, цветом кожи слившись с окружающим мраком. – А где Алан-балан?

Он шустро забрался на кровать и полез под меховое покрывало. Моментально раздался визг, одеяло взметнулось вверх, Оська свалился на пол, потянул его за собой и, не поднимаясь на ноги, вместе с одеялом выполз за дверь.

– Конта там нет! Как говорит наш ученый Семон, там только арифметика прячется, сплошные окружности и изгибы. – С этими словами шут вприпрыжку рванул по коридору в сторону лестницы.

Берт поспешил за ним, а воин, посмеиваясь, вернулся на пост. Брат Турид поднял одеяло и, набросив его на визжащую девушку, прикрывающуюся подушкой, захлопнул дверь. Затем внимательным цепким взглядом осмотрел комнату. После ремонта он еще не был в покоях конта. Обшитые деревом теплых тонов стены зрительно делали помещение меньше, но в то же время уютнее. Деревянный пол, новая добротная мебель, обитая темно-синей тканью, ковер на полу. Скромно и изысканно. И очень непривычно. Ксен подошел к столу, выдвинул ящики, заглянул на полки в шкафу, даже приподнял подушки, но, к его разочарованию, ничего интересного не нашел.

– Оденься, – бросил он служанке, следящей за его действиями из-под одеяла, и вышел.

Девушки столкнулись, когда Олика, на ходу заплетая косу, выскользнула из спальни Алана. Светика с тазом в руках так и замерла посреди коридора, с возмущением глядя на довольную служанку. А та приостановилась, томно потянулась, притворно зевнула и, снисходительно глядя на Светику, кивнула.