Вадим Крабов - Колдун. Из России с любовью

– Не кричи и не бери меня слезами, я к ним равнодушен. Успокойся. Зачем ты так о нашей психиатрии? Ничегошеньки ему там не сделают, наоборот – помогут. Память вернут. «Жди меня» смотришь?

– Вы же сами говорили про электошок!

– Тю-у, маленькая моя, ты медсестра или рядом с училищем простояла? Он же вышел из сопора, или апатии, или еще какого-то там сна, зачем его током стучать? Теперь просто витаминами поколят, гипнозом поработают – и все. Не переживай за него. Приглянулся, что ли?

– Знаю я эти ихние витамины… – не сдавалась девушка. Вдруг возмутилась: – И ни капли не приглянулся! Вы же знаете мою проблему, дядя Герман! Славка покоя не дает! Не могу же я Сережку у себя поселить? Он бы рад, да жена не отпустит. А у Егора видели, какие мышцы?

– Ох и натворила ты дел с этим Славой! – досадливо покачал головой Герман Эдуардович. – Говорили же тебе, что бандит он, а ты: люблю, люблю!.. Сережка тебя чуть наручниками к батарее не приковывал!

– Да развелась я с ним давно уже! Мне что, всю жизнь за ошибки молодости нотации читать будут? Надоели эти укоры! Я и так наказана больше всех вас, а тут и вы еще, снова и снова! А Сережка посадить его только обещает и обещает, а он до сих пор на свободе.

– Не надо так на брата, он работает, как может. А тебе продолжим напоминать! И я, и отец, и чем чаще, тем лучше, чтоб в печенку тебе въелась эта ошибка. Умнее станешь. И, видимо, редко напоминаем, раз еще одного бандита под крышу взять хочешь.

Пока в Зинину печенку въелось только это бесконечное тыканье носом в неудачное раннее замужество.

– С чего это вы взяли, что он бандит? – резко сменив настроение, с хитрым прищуром спросила Зина.

– А с того! Кто к нам в город с большими деньгами ездит и зачем? Правильно, за ворованным золотом. Не бандит, хочешь сказать? С наличными деньгами?

– Ага, дон Корлеоне! Даже если и за золотом – не значит, что преступник. Он в таком состоянии хоть слово мог соврать? Выходя из комы? На стройке он работал, студент. Попросили – поехал. Отстегнуть пообещали.

Дядя Герман всем своим видом выразил сомнение. Зина возмутилась:

– Мы оба тысячу раз видели и слышали, как от наркозов просыпаются или из ком в сознание возвращаются, потому не надо пожимать плечами, дядя Гера!

– Где не надо, так ты умная. Часто еще про тоннели света говорят, с лабиринтами в придачу, и про путешествия между мирами.

Зина не обратила внимания на ворчание старого отцовского друга.

– Он точно на стройке работал, я слышала, как областной профессор на осмотре его руки описывал: мозоли, как от лопаты. Пальцы и плечи чистые, без следов от работы с оружием. А я знаю, какие руки у братков, Славку вдоль и поперек изучила, чтоб он провалился!

– Одно другому не мешает, девочка! Милиция его еще не пробила.

– Вот! – Зинаида победно вскочила с кресла. – Я сегодня Сережке звонила, и он сказал: пальцев в базе нет, по фотографии на розыскных не похож!

– Седой наполовину, с бородой и длинноволосый, как хиппи?

– Так его брить никто не стал – не на операцию же. А борода и седина ему идут.

Герман Эдуардович с подозрением покосился на мечтательно улыбнувшуюся девушку.

– Егор, – выплюнул сквозь зубы, – имечко чисто ма-асковское, и выглядит как сектант. Как бы в секте какой не состоял… Смотри, девочка, влюбишься, а он все вспомнит и улетит в свою Московию к жене под бок. Тебе одной драмы мало?

– Не-а, у него следа от кольца нет. Да и молодой больно, и студент.

– Какая глазастая! Ты себя-то слышишь? Разве это доводы!

– А жена бы в розыск подала. Столько дней без связи – не шутка. Я бы точно подала.

– А родители почему не подали?

– С родными можно и не общаться, а с молодой женой не общаться невозможно, – безапелляционно заявила девушка.

– Ну смотри, девка, – Герман Эдуардович навис над столом, – не нравятся мне твои намеки на «женат – неженат», но ты женщина опытная, в мужиках разбираешься… напоминал и буду напоминать! Нечего кривиться! И если бы не твой бывший, который всех нас достал, то поехал бы твой Егорчик в психушку как миленький!

Выразительно помолчал, глядя на Зинаиду сверху вниз, и медленно опустился в кресло.

– На маньяка не похож, – неторопливо вытащил сигарету и не торопясь прикурил. С наслаждением выпустил дым, – в этом плане я за тебя спокоен. Но твои рассуждения о его невинности – курам на смех… Сережке я сам позвоню, вечером зайдет, внушение сделает. Показания заодно снимет. Дело он ведет? Я так и думал. Не знаю, кто хуже: твой Славик или этот Неизвестный. От обоих неизвестно, что ждать. А Егор этот твой… да, твой-твой, не отворачивайся, мне порядочным показался. Не могу понять почему… Ладно, – затушил сигарету, – забирай его со всеми потрохами.

Зина через стол бросилась дяде Герману на шею.

– Осторожно, своротишь здесь все! Чуть монитор не уронила. Смотри у меня, не балуй! Разобьет тебе сердце, что я Ивану скажу?

– Что я, малолетка озабоченная? Чисто из жалости и для своей безопасности.

– То, что он с мускулами, еще ни о чем не говорит, – продолжил внушение дядя Герман, когда девушка плюхнулась обратно в кресло. – Все кости целы, на теле ни одного шрама. Не бывал он в переделках, но! Сам факт наличия мужика в доме может отпугнуть Славика. Хотя бы на первое время. А там, может, Сергею все же удастся прижать гаденыша. Все, беги за вещами.

– Я уже привезла старые Сережкины.

– В рабочее время?!

– Всего на пять минут, Герман Эдуардович! Я пошла?

– Вместе ко мне зайдите, я выписку с направлением к психиатру дам и внушение от себя сделаю. Да успокойся ты! В поликлинику на прием сходите – и все! Я обязан его туда направить… Подожди, он сам-то к тебе ехать согласен?

Девушка не ответила.

В конце сончаса, в реанимации понятия условного, ко мне подошла Зиночка и легонько толкнула в бок:

– Не спишь, Егор?

– Уже нет. – Я сел на койке.

– Ты знаешь, что тебя в дурдом отправляют?

– А еще мне обещали насыщенный день, но как видишь – тишина, – я решил не разыгрывать перед ней удрученного обстоятельствами человека.

– Это просто твой следователь занят, и с психбольницы чего-то задерживаются. Должны были приехать.

– Ничего, я подожду. Мне торопиться некуда.

– Ты чего такой спокойный? Вспомнил все? – спросила с тщательно скрываемым разочарованием.

– К сожалению, нет. Просто я по жизни неунывающий.

– Это хорошо. То есть плохо, что не вспомнил… – Зина совсем запуталась.

– Ты попрощаться подошла или как? Если что, то я очень благодарен тебе за заботу, за уход, за лечение. За все. Надеюсь, скоро свидимся.

– Нет, я не за тем. Вернее, за этим… – девушка никак не могла сформулировать мысль.

– Смелее, я на все согласен, – подбодрил смутившуюся девушку. Честно скажу, она мне понравилась.