Вадим Крабов - Колдун. Из России с любовью

– Я знал, и я умел, – ответил, оторвавшись от поцелуя. Роза – ослепительно красивая, не такая, как в жизни, – не отпускала его и лезла целоваться дальше. – Сгинь, попозже, – сказал он, и девушка исчезла.

Игорь, уже одетый в купальные плавки, очутился на невесть откуда взявшемся гамаке под тентом. Материализовал коктейль с трубочкой под зонтиком и с удовольствием сделал большой глоток.

– Хорошо! Может, не будем возвращаться назад?

– Я и не собираюсь, – согласился я и тоже сварганил себе гамак с холодным коктейлем. Безалкогольным. Не хочется пока спиртного. – Думаю устроить тебе экскурсию к звездам. У вас, поди, не было такой фантастики.

– Еще как была! Хлеще вашей. Для вас вся наша жизнь – сплошная фантастика.

– Вот, вот, не сбивай с мысли. Ты так и не ответил: я знал вашу магию?

– Магия! – презрительно фыркнул Игорь. – Я не любил это слово. Я занимался наукой в области пси-поля, что, конечно, не меняет сути. Теперь я проще отношусь к определениям. Разумеется, знал, поэтому так легко творил свои плетения. Через меня знал, подспудно.

– Я всегда это подозревал.

– Подозревал он! Да ни черта ты не подозревал!.. И правильно делал.

– В смысле?

– Как тебе объяснить… А надо ли? Теперь-то…

– Говори. – Я повернулся на другой бок. – Все новое развлечение. Сколько мы здесь?

– Спроси что полегче.

– Объясни мне общую теорию относительности.

Игорь поперхнулся коктейлем и заржал во все горло.

– А ведь это действительно легче! Ты ее в институте учил! – проговорил он, смахивая слезу.

Я тоже улыбнулся. Хотел пошутить, но не предполагал, что рассмешу «древнего» до такой степени.

– Ты просто не понимаешь, – Игорь наконец отсмеялся, – в плане физики мы застыли на уровне конца вашего девятнадцатого века, и я порадовался, когда узнал что-то новое. Ядерная энергия, компьютеры – у нас их не было. А взять хотя бы проблему со временем, при переходе из мира в мир… По теории относительности решение выглядит гораздо изящнее. А у нас навертели дребедени про флуктуацию пси-поля. А, вспоминать не хочется, – рассеянно проговорил он, поднимаясь с гамака. Потянулся, зевая, и стал есть возникшее в его руке мороженое.

– Нет, ты все-таки расскажи: пользовался я твоими знаниями или нет. – Мое любопытство распалилось.

– Как тебе сказать… и да и нет. Сейчас, объясняю… мм, вкуснотища! – похвалил он стекающую по запястью сладкую белую массу, ловя ее языком.

В этот момент Игорь напоминал ленивого кота. Сытого, лакомящегося сметаной исключительно для удовольствия. Наконец оторвался и соизволил изъясниться:

– Свободное сознание – от меня, угадывание наших основных рун – тоже, остальное – твоя заслуга. Ты к дикой эгнорской магии, иначе ее современное состояние не назовешь, применил земную методологию. Ну и наворотили эти дикари! Такие неудобные конструкты навыдумывали, ужас! – возмутился и тут же сиганул в нежно-зеленую воду лагуны. Красиво, рыбкой.

Я не менее изящно последовал за ним. Вода приятно охладила разгоряченное на солнце тело. Вот это кайф! Чего еще желать от жизни? Ха! Есть чего – очередного секса. Не представлял, что мне понравится групповуха, в осознанных мыслях о таком не мечтал. Лиза с Зиной мило смотрелись вместе, век бы любовался. Так и делал. Они прекрасно дополняли друг друга. Высокая, светлая, длинноволосая, пышногрудая Лиза и миниатюрная, почти плоская коротковолосая брюнетка Зина. А что они в постели творили – сказка!..

– Егор! – послышался голос Игоря, и я очутился в тундре. – Давай поохотимся на мамонтов, как ваши дикари!

Неподалеку паслось небольшое стадо. Игорь и Роза, а древний маг практически с ней не расставался, были одеты в типично эвенкийские одежды. Я поежился от холода и оказался в аналогичных штанах и куртке.

– Давай. Копьями?

– С нами дама, – постыдил меня Игорь. – Луками. – И сразу заулюлюкал на животных. Те и ухом не повели. Непуганые. Знают, что у них врагов нет. Или Игорь их такими создал. Они продолжали спокойно пастись.

Луки у нас оказались бронебойными. Вдруг один мамонт не упал, а понесся на меня. Две стрелы его не остановили. Тогда я спокойно развеял животное, в тот момент, когда оно едва меня не коснулось.

– Не-э-эт, так неинтересно, – обиделся Игорь. – Я думал, ты его копьем, как хотел…

– Забыл! – ответил я, нисколько не расстраиваясь. – Ледяное копье подумывал создать, но здесь маны нет. Пришлось просто развеять. Эх, мне бы раньше так уметь, вот здорово! Чего обижаться? Это твоя идея была на мамонтов охотиться, я не подготовился.

– Не подготовился! Ну ты насмешил! Зачем в этом мире готовиться? Захотел – готово! Мне бы раньше так, не корпел бы на работе как каторжный.

– А ты чем занимался? – Мы оказались за пластиковыми столиками в летней кафешке посреди большого города. Я переместил.

– Многим чем, но в основном блокировкой пси-поля, то бишь маны. Военные да иномиряне заказывали. Иномиряне – это те, кто занимался разведкой и освоением новых миров.

– Как интересно!

– Работа как работа, ничего интересного. Сидел в лаборатории.

– Успешно блокировал? В современном Эгноре это считается невозможным.

– А то я не знаю! Навыдумывали тупицы уродливых модулей и довольны. А все просто – Игорь преобразил одежду в серебристый комбинезон, точь-в-точь как у охранников в Руинах и, откинувшись на спинку, закинул руки за голову. – Знаешь, кто у нас пси-поле открыл?

– Сумасшедший психолог Эфрад.

– Мишино выражение вспомнил? – уточнил Игорь. – Из сна? Нет, Эфрад не был сумасшедшим. Ну, может, самую чуточку. В первую очередь он был врачом. Нет, даже не в этом дело. Лечение – это так, побочно, в первую очередь он прекрасно знал генетику. Психологией увлекся позже, после инициации. Ты заметил, что у нас все животные, которые могут быть опасны, измененные?

– Ага, у вас до сих пор курорт.

Ядовитые змеи в Эгноре не кусались, комары, осы да пчелы людей не жалили. Поначалу меня это поражало, но потом привык.

– Это потому, что, когда Эфрад разрабатывал систему магии, он опирался на биологию. Согласно официальному эфрадоведению, семь основных стихий явились к нему во сне. Он начал разговаривать с ними. Знаешь, если бы не твои умные «девочки», я продолжал бы смеяться над этой сказочкой, как все ученики в мое время.

– А разве у вас, у древних, не так было? – удивился я. – Я всегда полагал, что техномаги, творившие невероятные вещи, как-то объяснялись с отражениями стихий у себя в головах, как я с «девочками»…

– Древние! Хоть мне бы такого не говорил. Нашел древнего, тоже мне. Да я современнее тебя! Остальные стали древними, согласен… О чем это я? А! Про умные стихии. Нет, вы с Эфрадом уникумы. Однажды, – Игорь оживился и говорил уже увлеченно, у него встал вопрос, как заставить стихию действовать на материю. Не просто отдать энергию со взрывом, что у него давно получалось, а сделать полезное дело. Его стихии были хоть и умные, но не до такой степени, как твои. Так вот, в то время Эфрад занимался синтезом инсулина. Это гормон для лечения диабета, слышал? И решил совместить приятное с полезным.