Владимир Мясоедов - Ведьмак двадцать третьего века

Гулкий колокольный звон, проникший сквозь стены и окна, заставил подростков встрепенуться. А вот их наставник – наоборот, скривился, словно хлебнул уксуса.

– Обедня, – пробормотал он, не меняя выражения лица, подходящего человеку, съевшему лимон вместе с кожурой. – Ладно, валите на обязательную исповедь, бездельники. Ворюга, чтобы сразу после приема пищи отправился к палачу. Если мне придется тебя отлавливать и тащить к нему потом, можешь заранее готовиться к регулярным визитам в обитель наших мастеров ремня, топора и розги. Уж за какие грехи туда направить столь недалекую личность, всегда найдется. И батюшке о сегодняшнем своем поступке тоже доложи. Авось добавит чего идиоту от своих щедрот…

Не попрощавшись, маг-наставник куда-то стремительно ушел по своим делам. Молодым ведьмакам времени он уделял по минимуму, зато занимался с ними всегда делом. Увы, того же нельзя было сказать про общеобразовательные занятия вроде той же истории Российской империи. По мнению Олега, данный предмет примерно на двадцать процентов состоял из более-менее реальных фактов, а на остальную часть являлся не слишком умело сляпанной пропагандой, заставляющей проникнуться величием своей родины и почтением к начальству. А уж уроки закона божьего он и вовсе пропускал мимо ушей, с тех пор как узнал, что особой церковной магии ведьмаков учить никто не будет.

– Ну, давайте скорей! – предвкушающе облизнулся Стефан, рысью подбегая к двери. – Сейчас в грехах покаемся – и можно будет погрешить чревоугодием под предводительством мудрых мужей церкви! А то после развала Союза Орденов с каждым годом они гайки все туже и туже завинчивают. Глядишь, скоро вернемся к порядочкам двухсот-трехсотлетней давности. И тогда святые отцы будут вкушать своих перекрещенных в окуней поросят [4]отдельно от тех, кто из-за их поучений давится только репкой.

– Не юродствуй, чурка лесная! – шикнул на него мрачный как туча вор, потирая пострадавший живот и злобно скалясь. – Или думаешь, что, коли вас, язычников, терпят на земле русской, можно честь ее топтать!

– Утихни, фанатик-патриот! – махнул на него пухлой рукой толстяк. – Кто тут еще чего топчет? Я, который честно ходил в церковь по праздникам и лишь после того воздавал должное верованиям и могилам своих предков? Или, может, тут позорит свой народ тот, кто наверняка не стеснялся воровать в храме из кружки с пожертвованиями?

– Ах ты! – Воришка попытался повторить действия Свиридова, произведенные на нем самом. То есть резко, без замаха, ударил в живот вызвавшую его неудовольствие персону. Да только пузо толстяка оказалось целью на редкость неудобной. Кулак отлетел от него, как от стенки. – Нехристь узкоглазая!

– Может, я и узкоглазый, но я крещен, – спокойно заметил Стефан, не выказывая никаких неудобств из-за пропущенного удара. – Старые покровители моего рода не возражали против принятия новой веры. Они, знаешь ли, большие пофигисты. Мне до них, увы, далеко.

Оплеуха, отвешенная Александру, вышла на редкость сочной. Воришку мотнуло, и он упал на одно колено. Впрочем, почти тотчас же поднялся, и в руке его блеснул нож… Предостерегающий крик Олега, отковылявшего на своем протезе за время ссоры к дверям, уже не мог остановить смертельного удара.

– Эх! – с молодецким уханьем всеми позабытый уроженец Малых Грибов сцепил руки в замок и обрушил их на спину Брусничного. Привычный к грубой физической работе детинушка девятнадцати лет от роду силой обижен не был. Решившего вспомнить уголовные повадки преступничка буквально впечатало в пол.

– Не стоило, Святослав, – покачал головой Стефан, пинком выбивая оружие из сжимающей нож руки. Кажется, при этом хрустнула пара пальцев, но сей факт был проигнорирован всеми, кроме вскрикнувшего от боли поверженного ведьмака. – Я прошел модификацию тела у мага жизни четвертого ранга. Мою кожу обычной сталью почти не прорезать. А вот тебя он мог бы серьезно располосовать, если бы замах заметил.

– Да ну… Дык… Ладно уж, – несколько неловко пробормотал Святослав, ставя ногу на спину поверженному сокоманднику, чтобы тот не поднялся. А потом в глазах его зажглось какое-то удивление пополам с подозрением. – А ты чего, правда нехристь?

– Вообще, вроде бы нет, – пожал плечами Стефан-Степан. – Но в Сибири старым богам все кланяются. В большей части тайги властвуют те силы, для которых даже бронзовый век кончился совсем недавно. Или, скажешь, у вас в селе только святых угодников поминали?

– Ну, было, чего уж там… – наклонил голову съежившийся крестьянин. – И Макошь и Ладу вспоминали. Барин вон к идолу Перуна каждый месяц бегал… А вы тоже им требы клали, да?

– Ну нет. У нас свои заморочки, – развел руками толстяк. – Сначала все вроде бы были язычниками. Потом пришли корейцы – и все стали буддистами. Затем заявились потомки Чингисхана и принесли нам на мечах сразу кому мусульманство, а кому и даосизм. Во времена Ивана Грозного приплыл атаман Ермак, чей поп насильно обратил всех скопом в христианство. В какое именно – до сих пор понять не можем. Половина оставленных им перекрестившимся в попов шаманам молитв католические, а остальные вообще протестантские. Но до постройки настоящего монастыря и выяснения сего факта несколько веков налоги отправляли православной церкви, тут все как положено.

– А потом пришли посланцы Союза Орденов и попытались ввести научно-магический атеизм, – тихонько пробормотал себе под нос Олег, новейшую историю внимательно изучавший по книгам, чтобы не попасть впросак. Коммунизма как такового в этом мире не знали… Однако смена власти в двадцатом веке все же случилась. Причины были точно те же, что и в привычной ему истории. Верхи не хотели менять своего уклада жизни, а низы больше не могли выдерживать отношения к себе, как к бесправному и безмолвному скоту. Философия прикладного рационализма вполне заменила восставшим учение Карла Маркса и Фридриха Энгельса. Ну и последний царь тоже постарался от души утратить доверие реально приносящих пользу подданных, проиграв Первую мировую войну, сведя на нет права рабочих, купцов, мещан и чародеев неблагородного происхождения, а также резко взвинтив налоги. Не было ничего удивительного в том, что восставшие устроили ему торжественное сожжение заживо прямо в тронной зале дворца. Старая аристократия пыталась сопротивляться, но проиграла Гражданскую войну за пару лет, несмотря на накопленные сокровища и мощь родовой магии. У высокопоставленных вельмож, за редким исключением, просто не имелось боевого опыта и презрительного отношения к смерти. А вот несколько лет сидевшие в окопах и умиравшие в отвратительно спланированных штабами атаках представители плебса были готовы рвать врагов зубами. – А когда сын одного из мятежных архимагов и наложницы королевской крови объявил себя императором и преемником прежней династии, бывшие комиссары сменили форму на рясы и вместо политзанятий стали проводить уроки слова божьего.