Владимир Мясоедов - Ведьмак двадцать третьего века

– Главное, чтобы ничего еще неожиданного тут не обнаружилось, – прохрипел прибалт, подобно Стефану испытывающий проблемы с тем, чтобы сохранить свой завтрак на месте. Олег порадовался, что сразу забился в уголок. По крайней мере, до него ничего не долетело. – Теперь ясно, что вы столкнулись вчера не с воздушными разбойниками или контрабандистами. Это была диверсионная группа Австро-Венгрии, засевающая наше пространство новыми творениями европейских химерологов.

– Если эти твари еще и вырастут в размерах, станет совсем кисло, – проскрипел кое-как Свиридов, побелевший уже до оттенка, который можно наблюдать у свежевымытых мраморных статуй. – Надо срочно вызывать охотников на чудовищ. Чтобы всех до единой нашли и выжгли.

– Не, не вырастут, – пробулькал едва раздельно Лойсе и вновь исторг из себя полупереваренную пищу. – Фух… Либо размеры и мощь, либо невидимость для сенсорных чар и обычного глаза. Правило… А, не помню чье правило, но помню, что я его когда-то учил…

Подождав еще минут двадцать, чтобы окончательно удостовериться в том, что «Оса» оторвалась от стаи летучих медуз, маги-наставники выгнали начинающих ведьмаков на зачистку корабля. Во-первых, для них дестабилизирующие магию существа были не так опасны, а во-вторых, большая толпа мешала как следует очистить кают-компанию. Заглядывающий в каждую дверь и щель Олег за полчаса нашел всего одну прячущуюся тварь. Видимо, подобные создания не интересовались неживыми объектами и атаковали только органику. А может быть, и вообще исключительно людей. Не желая слишком быстро возвращаться к магу-наставнику, который вполне мог приставить его к половому ведру и тряпке, юноша устремился туда, куда уже давно хотел попасть: на самую нижнюю палубу, к паровым котлам и обслуживающим их автоматронам-техникам.

Впрочем, стоило ему туда только сунуться, как он тут же оказался выдворен обратно. Во-первых, дышать внутри было практически невозможно, задымленность стояла такая, что даже собственную руку требовалось искать с фонариком. А во-вторых, прогулку делал крайне сомнительным занятием рельеф местности. Стоящий рядом с дверью громадный передаточный механизм, вращавший пропеллер, оказался неисправен. Он сыпал во все стороны синими, зелеными и красными искрами. Периодически раз в пять-шесть секунд вся эта феерия пыталась слиться в один-единственный плазмоид, но каждый раз разлипалась обратно после хорошего удара молотом. Последний сжимал в руках слегка угловатый и изрядно закопченный человекоподобный механизм, который от других таких же отличал блестящий на общем фоне герб Российской империи.

– Куда? – развернулся он всем корпусом к Олегу.

Благодаря отвлечению внимания контрольного механизма плазмоид все же сформировал из себя нечто гуманоидоподобное… Однако просуществовал он в лучшем случае долю мгновения. Вынырнувший из непроглядного дыма автоматрон, еще более черный и помятый, саданул по нему широкой совковой лопатой.

– Куда? – повторил свой вопрос украшенный гербом магический робот, как бы невзначай смещаясь так, чтобы преградить человеку путь.

– Да я так… – смутился Олег, плохо понимающий, как следует общаться с подобными созданиями. Особенно если у них в руках цельнолитая стальная киянка. – Хотел посмотреть, что тут у вас и как работает.

– Не положено, – подумав пару секунд, сообщил ему механизм. – Посторонним категорически запрещено находиться в рабочей зоне. Покиньте помещение. Или предъявите амулет-пропуск.

– По-другому никак? – уточнил парень, делая пару шагов назад и выходя в коридор, чтобы лишний раз не провоцировать искусственное существо с нечеловеческой логикой и прошитыми по железу алгоритмами поведения.

– Почему никак? Очень даже как, – вдруг почти нормально заговорил автоматрон, добавив в свой голос эмоций. – Все же не режимный объект. Мешок угля не ниже второго сорта – и можешь проходить. Я даже ничего не скажу капитану.

Слегка растерявшийся от такого Олег имел все основания собой гордиться. Первоначальные предположения подтвердились. Ну, почти. К двигательной установке патрульного дирижабля с одним только набором гаечных ключей и синей изолентой соваться было бесполезно. Требовался еще как минимум амулет-пропуск, чтобы работающие кочегарами автоматроны согласились тебя допустить до парового котла. Впрочем, как оказалось, его вполне могла заменить взятка в виде мешка качественного угля. Которого у юноши все равно с собой по странной случайности не было.

– А зачем лично тебе-то топливо? – подозрительно осведомился Олег у закопченного, запыленного и частично оплавленного механического существа, выставившего молодого ведьмака вон из кочегарки. Впрочем, не прояви автоматрон оперативности, инвалид и сам бы оттуда сбежал в ближайшие сроки. Жаром, поддерживающимся внутри технической палубы, в прямом смысле слова жгло его единственный глаз. А дышать в царящей внутри атмосфере было ничуть не легче, чем в облаке вулканического пепла. – Вы же энергию для своего существования берете из специальных магических накопителей.

– Препятствующие потере тепла чары выдохлись. Наблюдается перерасход горючего. Заданную капитаном скорость воздушного корабля трудно поддерживать, – проскрежетал дальний родственник голема, снабженный собственным разумом. Данный экземпляр явно отличался достаточным уровнем интеллекта, чтобы поддерживать с людьми нормальное общение и даже пытаться как-то хитрить. Вероятно, сказывался возраст способного к некоторому самообучению изделия. Или изначальное качество было высоким, а на вспомогательные работы кочегара перевели в связи с устареванием. Судя по прочитанным парнем книгам, у автоматронов уровень самосознания и бестолковости мог плавать в весьма широких пределах. Сказывалось отсутствие стандартизации и индивидуальный подход чародеев, занимающихся изготовлением механических слуг, к каждому из них. – А это плохо. Мне нужно справляться со своими обязанностями.

– Но ведь тебя нельзя отправить на пенсию, – заметил Олег, для которого общение с автомотронами было в новинку. На территории училища они имелись, но мало. К ведьмакам их не допускали, опасаясь, что молодые чародеи и разумные машины могут научить друг друга плохому или просто поломать. – И утилизировать вас не принято до полной потери функциональности по причине разрушения ядра личности. Так зачем же стараться?

– Могут списать на берег, – проскрипел автоматрон, слегка поворачивая свою голову, так похожую на человеческую, в сторону ближайшего иллюминатора. Правда, вряд ли он сквозь него мог что-то увидеть, поскольку осевший на стекле слой копоти был способен задержать собою световую вспышку даже от ядерного взрыва. – А без неба мне жизни не будет. Угасну.