Фёдор Соколовский - Рыцарь Шестопер. Новый дом

– Наверняка кто-то выгодно продал ротозеям очередную сказочку. Точно такими же баснями торгуют на Восточном тракте, всучивая наивным простакам карты с метками легендарных сокровищ князя Балоша. А чтобы в данном случае ложь звучала правдоподобно, ушлый выдумщик приплел к тайне эти бесполезные глыбы.

Теперь, после впечатляющего осмотра, Василию захотелось спросить: «Откуда подобные массивы прочного гранита вообще могли взяться в данных лесах? И почему они в виде почти правильного шара?» Сам-то он ответ на первый вопрос знал: их принес сюда из Скандинавии ледник, во время Ледникового периода. Да и выровнять поверхность такой глыбы – простейшего молота и кайла явно недостаточно. Но потому и не следовало спрашивать: нельзя хвастаться своими знаниями, которые не присущи даже уникально образованному рыцарю Средних веков.

Эти самые соображения породили новое предположение. Причем настолько неожиданное, насколько и очевидное одновременно, что Райкалин ошеломленно застыл на месте. И только когда на него все без исключения оглянулись в недоумении, пошел дальше.

Эти мысли уже второй раз приходили ему в голову, но сейчас размышления и догадки пошли дальше.

«Как же я мог забыть?! Светлый волхв Гонта сразу рассмотрел в моей ауре какие-то определенные потоки и круги, присущие лишь недавно перерожденному человеку. Но если он мог, почему бы и Агапу подобное не уметь?! Точно! Он мог еще в тюремной камере ко мне присмотреться и понять, кто я такой. И тогда становятся вполне логичными его дальнейшие действия: помощь в драке, взлом решетки, показ тайного выхода из тюрьмы, обвал коридора за нашими спинами, чтобы не мешались иные уголовники, и наше тайное пребывание в лесном хуторе-санатории.

Сюда же органично вписывается желание со мной подружиться любой ценой. Возможно, и странное беспамятство-сон продолжительностью в трое суток не что иное, как попытка воздействовать на меня определенным колдовством.

Неужели на мне опыты ставили? Или какие гадостные заморочки с кровью сотворили?

Твою комиссарскую дивизию! Как же я сразу не догадался-то?!

И что теперь делать?!»

Как всегда, первой пришла в голову самая банальная мысль: «Сматываться!» И она не была лишена определенной логики. Под шумок шагнуть у пещеры в сторонку, затеряться в лесу и по этой же тропе быстренько вернуться к избе. Там забрать самую выносливую лошадку и ринуться хотя бы в то же село, где наемники своих коней оставили. А дальше…

Дальше вспомнилось, что он как бы в бегах и его не просто ищут, а крупную награду назначили за его голову. И осторожность подсказала: «Увы, придется еще некоторое время держаться возле Агапа. Без него никак! Но с этого часа все действия и помыслы следует направить на выяснение причин такого интереса к себе и негативных последствий этого интереса, после чего продумать грамотное отступление в недоступные моему нынешнему опекуну дали. Решено!»

Но тут подоспел со своими советами авантюризм: «Сейчас выйти из подобного приключения глупо. Скорей всего удалось соприкоснуться с тайной, которая многократно важнее, чем сокровища князя Балоша. Если означенная святыня или артефакт в самом деле существует, то надо обязательно постараться стать его владельцем. Ну… или хотя бы совладельцем!»

Правда, и лень тут же закапризничала: «Условия, конечно, жуткие! Опять весь мокрый, грязный, не выспавшийся толком, голодный, холодный. Без женской ласки! И неизвестно даже, когда в следующий раз в нормальной кровати спать будем. И вот спрашивается: нужны нам такие авантюры?..»

Василий хмыкнул, удивившись, что лень о себе заявила во множественном числе. Кого она имела в виду, кроме себя? Неужели кто-то с ней в сговоре? Интересно кто: похоть или обжорство? И вообще!.. Не хватало только раздвоения или утроения личности!

Впереди показалась пещера, и все мысли отошли на задний план.

Сразу стало понятно: план Агапа Гирчина должен сработать. Потому что все пространство перед входом в пещеру напоминало место недавнего боя. Два дерева были словно срублены наискосок гигантской молнией. Один пень и куча веток обуглены и до сих пор сочились дымком, на земле там и сям зияли выгоревшие проплешины. Если бы не ночной ливень и насквозь мокрая древесина, наверняка случился бы лесной пожар.

Кое-где виднелась зловонная, весьма специфическая жижа. И самое главное, лежало два обугленных тела, в которых безошибочно узнавались умертвия. Иначе говоря, это они тут ночью попытались прорваться в пещеру и уничтожить нарушителей их охотничьего ареала.

Вход в пещеру оказался заложен довольно толстыми обрезками стволов и обрубленными ветками, торчащими наружу. Пролезть через такой заслон ни одно животное не смогло бы, будь оно крупней средней собачонки. Да и препятствие наполовину выгорело. Если оно ночью пылало, как сквозь такое пробираться? Умертвия не боятся огня, но в костер лезть не станут.

Подошли к пещере, как и планировали: десятник со своими двумя товарищами не таясь, прямо по тропе, а Грин, Агап и Бронислав подобрались сбоку и затаились, чтобы из пещеры их никто не заметил.

– Эй, ребята! Просыпайтесь! – закричал десятник, остановившись метрах в пяти от завала. – Вы там живы? – Так как никто не отозвался, проорал: – Ау! Что у вас тут случилось?! Тоже умертвия нападали?

В ответ раздался скрипучий, недоверчивый голос:

– Что значит «тоже»? Почему вас только трое? И где Чередыш?

– Доброго дня, господин Марач! – Воин придал своему голосу радости. – А ваш приятель Чередыш отправился по лесу бродить, как и собирался. Сказал, что ему бояться умертвий не приходится. Зато нам всем ночью досталось изрядно! Три умертвия упокоили, и еще одно ушло сильно подраненное, без одной руки. Но и у нас четверо раненых, так что господин Чередыш приказал им оставаться на хозяйстве, а нас послал к вам. Сказал, что и сам придет сюда часа через два-три.

Это был наиболее уязвимый момент всей задумки. Если колдун Марач хоть что-то заподозрит и вознамерится в любом случае дождаться своего коллегу, тогда придется туго. Тогда десятнику только и останется, что усесться возле входа и под прикрытием ничего не значащего трепа подготовить четверку своих подчиненных, находящихся в пещере, к выполнению завуалированного приказа: неожиданно напасть на колдуна и обездвижить его.

Трудно! Ведь и колдун будет прислушиваться к каждому слову.

Но повезло, власнеч поверил. А может, ему попросту надоело сидеть в сырой, насквозь пропитанной дымом пещере. Потому что через минуту, поразмыслив и задав несколько дополнительных вопросов, он скомандовал:

– Помогайте снаружи разбирать завал!

Работая, наемники оживленно переговаривались. Десятник и двое пришедших с ним больше спрашивали, чем делились впечатлениями о своих подвигах. Тогда как их четыре товарища довольно подробно описывали, что у них здесь, возле пещеры, случилось.