Фёдор Соколовский - Рыцарь Шестопер. Новый дом

А юная дочь графа потребовала от Шестопера объяснений по поводу сбежавшего священника. Она не могла поверить, что милый, добрейший католический патер – это разыскиваемый в королевстве опаснейший преступник. И кажется, не совсем четко осознавала, что, находясь в контакте с преступником, бросает тень как на себя, так и на своего высокопоставленного отца.

Пришлось Василию довольно подробно объяснять девушке, что да как. Хотя он и помнил хорошо, с каким недовольством Бронислав отозвался о графе. Наверное, это воспоминание вначале заставило его и к девушке отнестись с настороженностью и недоверием. Вряд ли яблочко далеко от яблони укатится.

Но чем больше он общался с Алманзи Ферро, чем больше вглядывался в ее детские, доверчивые глаза, тем больше понимал, что уж никак это наивное создание не могло быть замешано в деятельности против королевства. Непроизвольно верилось в каждое сказанное ею слово. И оправдание Алманзи выглядело лишь простой констатацией факта:

– Этого священника попросил поддержать и привечать возле себя дядюшка Эзари, брат моей матери. И все потому, что сам считает католиков весьма набожными, святыми людьми. Мне, конечно, смешны их заблуждения и предрассудки о каком-то распятом иудее, но этот Дайоран казался таким сердобольным и так взывал о любви к ближнему, что я ему верила вполне искренне.

– Как же, такой любит! – досадовал рыцарь, пересказывая леди детали убийства предателем своего товарища и его прочие прегрешения. А потом дал несколькими словами окончательную характеристику: – Циничная тварь, которая и перед убийством ребенка не остановится. И вашего дядю Эзари наверняка ждут неприятные разбирательства за связь с таким человеком и за попытку его укрывательства. Ладно бы еще у себя его прятал, так он пристроил преступника возле доверчивой племянницы!

Осознав весь ужас грядущих обвинений, Алманзи побледнела и чуть не грохнулась в обморок. И хорошо, что их беседу прервал баронет. Он как раз вышел из дома целителя и начал с главного:

– Девочки выживут. Но недели три будут лежать не вставая. Причем понадобится участие в лечении еще парочки сильных волхвов. Они скорей всего завтра уже и приедут, я все оплатил.

– Так как недоразумение произошло по нашей вине, – немедленно заявила графская дочь, – то все расходы по лечению мы берем на себя. И прошу не возражать!

Последнее восклицание, обращенное к баронету, показало, что твердый характер у юной красавицы тоже в наличии. Пришлось соглашаться.

– Как скажете, ваше сиятельство! – галантно поклонился Бронислав.

– И ужин для всех в знак примирения, – добавила она многозначительно, – тоже за мой счет. Нам обязательно надо помириться и разрешить любые недоразумения между нами.

– Согласен! И милости прошу в корчму. Потому что только там самый большой трапезный зал, где и можно всем разместиться.

Вот тут и выяснилось, что солидная корчма в граде Табонь лишь одна. Два других заведения имели дурную репутацию, и путникам оставалось разве что напроситься на постой к местному жупану и нескольким районным старостам.

Визгливый тип заикнулся было о том, чтобы все-таки продолжить путь, дочь графа проявила должную рассудительность:

– Раз уж у меня в карете оказался опасный преступник, то что тогда творится на дорогах? Нет уж, поедем утром! И вообще, я передумала. Этот подлый святоша Дайоран свои делишки пытался за мой счет утрясти. Так лучше я с утра в Вищин отправлюсь, кузину проведаю. Давно не виделись… – Она покачала головой. – А я-то еще никак не могла в толк взять, почему этот подлый католик так категорически не хочет заезжать в столицу княжества. Размещайте людей!

Команду она своим подчиненным отдала, а вот о себе не подумала. Или сделала вид, что не подумала. Так что пришлось Грину с Брониславом проявлять истинное рыцарство, отдавая одну – лучшую – из снятых ими комнат для великосветской леди.

И лишь во время ужина, разогревшись отменными винами и медовухой, Василий вспомнил, как он стремился попасть в Вищин именно этим вечером. И тут же сам себя успокоил: «Ничего там до утра не случится. Да и не стучаться же нам в запертые ворота в самом деле?»

После чего опять со всем молодецким азартом и куражом окунулся в застольную беседу. Потому что разговор еще и некий компонент флирта подогревал. С каждой выпитой порцией спиртного Алманзи Ферро казалась все прекраснее, желаннее и доступнее. Причем не только рыцарю, но и баронету. Поэтому между приятелями разгорелось жаркое, нешуточное соревнование. Каждый вознамерился достичь благосклонности красотки, а свои две очаровашки оказались незаслуженно забыты. Точнее, несколько проигнорированы.

А те, слишком опечаленные отравлением своих подруг в замке и тяжелыми переломами двух других, не стремились предъявить свои права на лидеров отряда. Сопровождающие Алманзи тоже как-то оказались в стороне и в полную флирта беседу никоим образом не вступали. Так что оба приятеля вовсю заигрывали с новой знакомой, найдя в этом повод для расслабления и демонстрации своих донжуанских способностей.

Василий себе сам удивлялся. Вначале он просто симпатизировал черноглазой девушке с косой каштанового цвета. Затем возникло чувство соперничества с приятелем, желающим влюбить в себя Алманзи, и он постарался тоже понравиться ей. Еще позже вошел в раж, изо всех сил стараясь блеснуть остроумием и эрудицией. И напоследок даже испугался, когда благосклонные взгляды в его сторону стали откровенно поощрительными.

Даже сам себя мысленно обругал: «Чего это я?! Мчался к Зареславе, мчался, а тут враз о ней позабыл? Или похоть в голову ударила? Так вроде не воздерживался в последнее время. Да и вон две партнерши сидят, на все готовые. А что с этой неумехи наивной можно получить? В лучшем случае поцелуй. Она ж совсем еще дитя!..»

Хотя интуиция и богатый жизненный опыт Райкалина подсказывали: женщина года на два, а то и на три старше, чем выглядит. И ей далеко не семнадцать, как показалось ему с первого взгляда. Но такие подсказки только раззадорили. Да и алкоголь сказал свое веское слово: разве может доблестный рыцарь омрачить настроение дамы и не сделать все возможное для веселья, забавы и ублажения?

А тут еще и случай подходящий появился показать один из своих талантов. Василий и прежде замечал здешних музыкантов, но всегда старался находиться от них как можно дальше. Играли они на волынках, дудках и гуслях но… в общем, не ложилось на душу. А тут в корчму забрел одинокий менестрель с гитарой. Хорошей гитарой, шестиструнной, скорее всего испанского производства. Только вот играл он как Род на душу положит. Видимо, его никто толком с инструментом обращаться не научил до сей поры. Он даже его настроить идеально не умел.