Наталия Матейчик - Черный перстень

Ремм передал подарок Владиславу. Мальчик осторожно провел пальцем по лезвию, взялся за рукоятку. Она пришлась точно по руке, и нож лёг в неё, как влитой.

Рукоятка и впрямь была замечательной – из тёмного, легкого и прочного, отполированного до блеска дерева. В ней по краю были специальные выемки для пальцев, чтобы было удобнее держать нож и чтобы рука, даже в дождь, не скользила. Кроме того, рукоятка была украшена искусной инкрустацией из разноцветного переливающегося перламутра – фигуркой растянувшейся в прыжке рыси. Оба лезвия были украшены клеймом, на котором был изображён сдвоенный крест.

– Это – клеймо оружейника Кретта, – сказал эльф.

– Я надеюсь, что ты будешь хорошо учиться и получать только «рубин» и «бирюзу», – с улыбкой сказала Владу Веренея.

Парень удивлённо посмотрел на эльфийку:

– В Греале издавна сложилась особая система оценок, – продолжала женщина. – Знания и навыки учащихся оцениваются четырьмя оценками: «рубин» – «отлично», «бирюза» – «хорошо», «сердолик» – «удовлетворительно», «дерево» – «плохо».

– «Плохо» – в смысле «тупой, как дерево»? – давясь от смеха, спросил Влад, но никто не оценил его шутку.

Эдна подарила внуку странный большой прозрачный шар, который Владислав вначале принял за мяч, и длинную клюшку.

– Это специальный шар – он называется вьюр – и бита для игры в ларбош, – сказала эльфийка. – Вьюры вытачиваются из особого вида горного хрусталя. Когда станет известно, на каком из факультетов ты будешь учиться, вьюр нужно будет покрасить в цвет команды этого факультета при помощи специального лака.

– И как этим играть? – удивлённо спросил Владислав.

– Сейчас я тебе покажу, – ответил Ремм.

Он взял вьюр и подошёл к озеру. Влад не поверил своим глазам: Ремм встал на шар и заскользил по поверхности озера. Шар уносил эльфа всё дальше и дальше, почти к противоположному берегу озера, а Ремм управлял шаром и держался на нём с такой лёгкостью, что казалось, что это совсем несложная наука.

Перед уходом Веренея и Ремм пригласили Эдну и Влада к себе в гости.

Весь следующий день Владислав пытался научиться хотя бы чуть-чуть держаться на вьюре. В мире лердов он довольно неплохо катался на скейте и роликовых коньках, но оказалось, что вьюр – куда более сложная штука. Шар то и дело выскальзывал из-под ног, как живой. Неудачно упав с шара, Влад разбил колено и повредил локоть. Можно было, конечно, не напрягаться и забросить вьюр куда подальше, но упрямство есть упрямство.

Затем Влад решил встать на шар на воде, и тут же оказался в озере. Вьюр, подгоняемый волнами, стал отплывать всё дальше и дальше от берега, и мальчику пришлось вплавь догонять шар. К вечеру Влад был весь покрыт царапинами и ссадинами, а на его одежду страшно было смотреть. Эдна обработала царапины и ссадины внука какой-то жгучей тёмной настойкой, и боль стала постепенно стихать.

Вечером того же дня Влад наконец-то имел возможность чуть-чуть ознакомиться с богатейшей библиотекой, собранной в доме Эдны. В небольшом доме, состоявшем из восьми комнат, под библиотеку были отданы три. Книжные полки стояли сплошными рядами. Книги были большей частью старые, в тёмных кожаных переплётах, с пожелтевшими от времени хрупкими страницами. Владислав выбрал одну книгу, которая называлась «Хроника смутного времени» и собирался почитать перед сном, но от усталости уснул на второй строчке, а книга, выскользнув из его рук, упала на пол.

На следующий день с самого утра Владислав и Эдна стали собираться в гости к Веренее и Ремму.

– Давай поедем в гости на лошадях, – предложила эльфийка. – Это недалеко.

– Я ни разу в жизни не катался на лошади, – честно ответил Владислав. – Я даже не представляю, как на неё сесть.

– Хорошо, тогда мы телепортируемся к дому Веренеи, – сказала Эдна, – но тебе придётся воспользоваться моей помощью. Ты ещё не умеешь самостоятельно телепортироваться в то место, которое ни разу не видел.

Влад протянул Эдне руку, закрыл глаза, и через несколько секунд они уже стояли перед большим белым трёхэтажным домом, окружённым стройными тополями. Из дверей дома вышли Ремм и Веренея – они увидели появление гостей через стеклянную дверь.

– Иды, к сожалению, нет, – сказал, здороваясь, Ремм. – Она отправилась в Йет докупать школьные принадлежности. Три дня назад мы были в городе, но кое-что позабыли купить.

Веренея и Ремм проводили гостей в гостиную. Владислав огляделся. Стены огромной и светлой гостиной были сплошь увешаны то ли картинами, то ли фотографиями. В центре огромной комнаты стоял стол, который буквально ломился от множества блюд.

Сели обедать. Примерно через час Влад понял, что если он проглотит ещё хотя бы крошку, то он просто лопнет.

Мальчик начал рассматривать картины, украшавшие стены.

– Красивые картины, – вырвалось у него, – у нас в доме таких нет.

– Это не картины, – ответила Веренея. – Это – пиктограммы. В мире лердов подобные вещи называют фотографиями. Пошли я кое-что тебе покажу, – предложила эльфийка, подводя племянника к большой пиктограмме.

На пиктограмме был изображён высокий темноволосый мужчина, одетый в чёрную до колен тунику и чёрные брюки. За плечами у него виднелись лук и колчан со стрелами, в руках был короткий меч, а на запястье правой руки блестел то ли золотой, то ли медный браслет. Этого мужчину нельзя было назвать красивым, но в резких чертах его лица и в глубоких тёмных глазах была видна внутренняя сила и ум.

– Это наш с Береникой отец, Асат, – сказала Веренея. – Он погиб.

– Я знаю, мне уже рассказала об этом Эдна, – ответил Влад, вглядываясь в резкие черты Асата.

– А вот, – женщина подвела Владислава к другой пиктограмме, – твоя мама и я.

С пиктограммы на Влада смотрели две всадницы, одетые в длинные платья для верховой езды – Владислав про себя назвал эти платья амазонками. В девушке повыше, в лиловой амазонке, восседавшей на белой лошади, безошибочно угадывалась Веренея. На её губах бродила лёгкая усмешка. Но всё внимание Влада было приковано к всаднице на чёрной лошади, одетой в тёмную амазонку, строгой и грустной. Береника была явно не в духе и даже не пыталась это скрывать.

– Эта пиктограмма сделана через три года после того, как Береника окончила школу, – сказала Веренея. – Ей здесь двадцать лет. Помню, в тот день я едва вытащила её на эту верховую прогулку. Она в то время была в глубокой депрессии, ото всех отдалилась, замкнулась в себе… И вскоре ушла в мир лердов.

– Вы не знаете, почему она решила уйти? – спросил Владислав, с трудом отрывая свои глаза от огромных грустных глаз матери.

– Нет, – помедлив мгновение, ответила Веренея. – Мы были довольно близки с Береникой, но в свою душу она не пускала никого… Кстати, Влад, обращайся ко мне на «ты», ну что это такое: «вы» да «вы», – продолжала эльфийка. – Что, сложно вот так, сразу, перейти на «ты»? – спросила она.