Наталия Матейчик - Черный перстень

– Я хочу перетянуть, – опустив глаза, тихо ответил Влад.

– Это – нарушение правил, – быстро сказал Чернов. – Не припомню, чтобы на моей памяти случалось такое.

Владислав молча стоял, внимательно изучая узорчатые плиты пола. В его голове билась одна мысль: неужели его прямо сейчас выгонят из школы?

– Да, это – нарушение правил, – раздался голос Вадь. – Измайлов заслуживает наказания.

В душе у Влада поднялась волна злости и обиды. Кто бы говорил!.. Ну уж чья бы корова мычала! Можно подумать, Лея сама никогда не нарушает ни законов, ни правил.

– Что было в шаре? – строго спросила Ютт.

– Не знаю. Не видел, – соврал Влад.

Он сказал это очень тихо, не поднимая глаз. Он боялся взглянуть на ректора.

– Измайлов, – ещё строже сказала валькирия, – неужели ты действительно думаешь, что мы при желании не сможем узнать, какой шар у тебя был? Мы можем элементарно пересчитать оставшиеся…

– Предлагаю, – раздался глубокий и хорошо поставленный голос Лала, – предлагаю дать возможность перетянуть шар, если есть такое желание…

Влад наконец-то осмелился поднять глаза, но Кутам Лал не выглядел ни разгневанным, ни слишком строгим: ясные, лучистые, на удивление молодые глаза смотрели задорно, с хитринкой, по-заговорщицки.

– … но наказать за самоуправство, – добавил он.

Возражений не последовало. Ютт кивнула, и Влад с гулко колотящимся сердцем снова подошёл к чёрной урне. Он понимал, что это – последний шанс, что третьей попытки уж точно не будет. Запустив в урну руку, Влад начал медленно перебирать скользкие, гладкие шары.

– А парень с характером! – тихо шепнул Лал валькирии.

Проректор молча кивнула.

Один из шаров сам подкатился к руке Владислава, как бы предлагая выбрать именно его.

«Вот этот», – решил Измайлов, и, зажав шар в пальцах, вытащил руку.

Ютт сразу же требовательно протянула свою. Даже не взглянув на шар, Владислав передал его валькирии. Проректор долго молча его рассматривала.

– Альциат! – наконец громко произнесла она и протянула Владиславу шар, внутри которого блестела, переливаясь, серебряная роза. Ютт внесла его имя в список, и, стараясь не улыбнуться, сказала:

– Позже я назначу тебе наказание.

Под аплодисменты зала Влад подошёл к покрытому пурпурной скатертью столу и сел рядом с Артемием и Алисой.

Никаноров похлопал его по плечу:

– Молодец!

Высокий светловолосый орн, по-видимому, старшекурсник, одобряюще бросил Измайлову:

– Греаль долго этого не забудет!

И Владиславу стало абсолютно безразлично, какое на него собираются наложить наказание.

– Какой кошмар, – прошептал Влад Артёму, снова поднимая глаза на портрет, – как жалко убитого эльфа!

– И не говори! – также шёпотом ответил Артём. – А самое страшное заключается в том, что предатель, передавший Призракам информацию о том, где и когда они смогут подстеречь Ретома Гора, был стражником Греаля…

– Откуда ты знаешь?

– В менгирах писали.

При этих словах Артёма Влад вспомнил, как странно заблестели глаза Эдны, как быстро она спрятала упавший ей на колени свиток…

– Этот стражник, Лиор Мар, – продолжал Артём, – сам признался, что он передавал информацию Марготту при помощи ворона…

– Вот так ни с того, ни с сего вдруг взял – и признался? – недоверчиво спросил Влад.

Артём пожал плечами:

– Ну, да. А что тут такого?

Владислав покачал головой:

– Просто странно всё это.

– Так вот, Мара посадили в Идон, – продолжал между тем Артемий.

– Куда?

– В подземную тюрьму для особо опасных преступников…

– Да замолчите вы, наконец! – зашикали на них с другого конца стола.

Тишина, однако, стояла недолго: едва только замолчали Влад и Артём, как громко зашептала Алиса:

– Я так рада, что попала на Альциат! – блестя глазами, шептала она. – Я боялась, что попаду на Мельян, ведь Катриона сказала мне, что у меня есть способности к целительству…

– Слушай, а восемьдесят луандров – это много? – спросил Владислав Артёма.

Тот недовольно скривился:

– Приличный вьюр стоит около трёхсот, вот и считай, – ответил он. – Но всё же, какие-никакие, а свои собственные деньги…

На них снова зашикали со всех сторон, и друзья замолчали.

Тем временем за круглым столом осталась только одна студентка – невысокая красивая эльфийка с густыми рыжими волосами.

– Танита Лиран! – вызвала её Ютт.

Девочка встала и направилась к урне. От неё волнами растекался по залу терпкий аромат духов. Танита быстро вытащила шар.

– Мельян!

Распределение завершилось. И, что удивительно – едва ли не впервые за всю многовековую историю Греаля студенты распределились абсолютно поровну: восемнадцать – на Альциат, и столько же – на Мельян.

Двое незнакомых Владиславу преподавателей быстро вынесли за дверь стол с урной, и на освободившееся место вышел школьный хор. Все встали, и под сводами Белого зала зазвучал гимн Греаля, а потом – факультетские гимны.

А вечером было небольшое застолье, на котором первокурсники знакомились и общались. Обычно в начале года в Греале бывали шикарные пиры, но в этот год застолье было очень тихим и скромным из-за гибели Ретома Гора. Уже во время застолья стало ясно, что некоторые не желают знаться с полукровками. Несколько эльфов, и Ида в их числе, держались своей компанией, особняком. Но Владислав абсолютно не обращал на это внимания. У него в этот вечер, несмотря на лёгкую грусть, было хорошее настроение: он распределился на тот факультет, на какой и хотел, и самое главное – Армит Рец распределился на Мельян, и теперь их должны были расселить. А вот Алисе повезло меньше: ей предстояло жить как минимум год с Идой Гельде.

Вечером Владислав выпустил Матильду из клетки, и она полетела в специальную пристройку, где жили все почтовые вороны. Перед сном Влад и Армит не разговаривали. Владислав устал за день и поэтому моментально уснул, едва коснувшись головой подушки.

Однако, спокойно поспать не удалось: посреди ночи его разбудил громкий крик прямо в ухо:

– Вставай! Вставай! Землетрясение! Потолок упал!

Ничего не понимая, Влад открыл глаза, и тут же его накрыла упавшая сверху белая простынь. Запутавшись впотьмах в простыни, Владислав выбирался из неё минут пять, а Армит умирал от смеха на полу. Наконец-то выпутавшись из плена, Влад бросился на корчащегося от смеха эльфа. Слившись в клубок, шпыняя друг друга кулаками, они покатились по полу.

Вдруг тишину ночи прорезали торопливые шаги, раздался громкий стук в дверь, затем дверь распахнулась и в комнату ворвалась Лея. От браслета, который она держала в руке, во все стороны шли лучи, освещая комнату.

– Прекратите! Немедленно прекратите! – крикнула Вадь и бросилась разнимать дерущихся.