Наталия Матейчик - Дерзкие дни

– Влад, помнишь, в тот вечер, когда мы вернулись в Греаль после праздников, мы столкнулись на коридоре с Веро, который явно что-то искал. Ты ещё сказал тогда, что он какой-то странный, – сказала Ида. – Видимо, он искал потерянный кинжал.

Влад кивнул:

– Это Веро подслушивал нас тогда, в комнате отдыха. Он знал, что мы отправляемся на Мёртвое озеро искать кинжал, – ответил он.

– А во время отработок он считывал наши мысли, – добавила Ида, – и таким образом знал, как идут поиски кинжала.

– Ида права, – кивая головой, сказал Лал. – Веро не составляло труда считывать ваши мысли – с его-то способностями в телепатии. А когда люди заняты однообразной и монотонной работой, они всегда думают о том, что для них важно.

– Это Веро следил за мной летом в Праге, – сказал Владислав, повернувшись к ректору.

– Я знаю, – ответил старый эльф. – Веро шпионил за тобой в Праге, но, к счастью, не смог тебя убить или похитить – не знаю уж, что там было у него на уме. Лока Нури пришёл ко мне и рассказал, что он упоминал при Веро о том, куда ты будешь отправлен для встречи с отцом. Влад, не злись на него, – продолжал ректор, – лока Нури полностью доверял Веро, и он сейчас сам не свой после всего, что случилось. Он винит в произошедшем себя.

Парень покачал головой:

– Я и не злюсь.

– Да, касательно каникул – продолжал Лал. – Этим летом ты, Влад, будешь отправлен для встречи с отцом в Турцию, а вы, – он повернулся к Артёму и Алисе, – проведёте с матерью две декады в Румынии.

– Здорово! – вырвалось у Артёма.

– Лока Лал, а почему вы все были в белых плащах? – вдруг спросила Алиса.

– Белый плащ является одним из символов Белого Братства, – ответил старый эльф. – Он, как символ Белого Братства, был предложен самой Брунгильдой Вейрэ – ведь Братство существовало ещё во времена той, первой войны. Призраки носят расшитые звёздами чёрные плащи, а мы – белые.

– Белый плащ есть у каждого, кто состоит в Братстве, – вставила Ида.

– Владислав, сегодня вечером мы с тобой приглашены к Великому Магистру, – неожиданно сказал Лал. – Мы должны быть у него в семь…

– Это что-то типа аудиенции? – настороженно спросил парень.

– Можно сказать и так.

– И существуют какие-то особые правила?

– Не волнуйся – никаких особых правил нет, – слегка улыбнувшись, ответил Лал. – Всё как обычно: громко не стучать ложкой по чашке во время чаепития, стараться не зевать. Возьми с собой Яшмовый кинжал, – попросил ректор.

– Магистр хочет отнять у меня и кинжал? – глаза парня блеснули.

– Кинжал – твой и принадлежит только тебе, – спокойно ответил старый эльф. – Он останется у тебя, это я тебе гарантирую. Его у тебя не отберут.

Лея только прилегла на кровать и раскрыла книгу, желая немного почитать перед сном, как раздался тихий стук в дверь её комнаты.

Эльфийка нехотя отложила книгу, встала и пошла открывать. На пороге стоял один из стражников:

– Лока Вадь, – переминаясь с ноги на ногу, сказал он, – вас хочет видеть эльф Клатр Сото, но лока Лала нет, а без его разрешения я не могу впустить постороннего на территорию крепости. Мне сказать ему, что вы заняты, или вы выйдете за ворота, чтобы поговорить с ним?

– Пусть подождёт, я сейчас спущусь, – ответила Лея и вернулась в комнату, чтобы накинуть на плечи кашемировую шаль – к вечеру стало прохладно.

– Привет! – голос ожидавшего её Клатра был мрачным и тусклым. – У вас в Греале всегда так «гостеприимно» встречают гостей? – слегка язвительно поинтересовался он.

– Не ехидничай! – с улыбкой ответила эльфийка. – Сам знаешь, какие сейчас времена.

Сото кивнул. Вадь видела – Клатр хочет о чём-то спросить, но не решается.

– Слушай, так она действительно была с ними? – наконец тихо спросил эльф.

Лея сразу поняла, кто «она» и с какими «ними», и улыбка сбежала с её лица.

– Кто тебе об этом сказал? – девушка медлила с ответом и тянула время, сама не зная зачем.

– Не важно.

Клатр напряжённо вглядывался в лицо эльфийки, как будто от её ответа зависела его жизнь.

– Да, Ута действительно была с ними, – медленно ответила Лея. – Мы с ней бились, а потом она ушла. Может, это и к лучшему…

– Я тебя понимаю. Я бы тоже не смог её убить, – пробормотал Клатр. – И оглушить, наверное, тоже не смог бы, зная, что её ждёт тюрьма.

Они долго молчали, стараясь не смотреть друг на друга.

– Лея, почему она с ними? – едва слышно спросил эльф.

– Я и сама хотела бы это знать, – негромко ответила девушка. – Я задала этот вопрос Уте, но она мне ничего не ответила.

Лицо Клатра исказилось судорогой, и он быстро опустил глаза.

– Война есть война, – тихо сказал Сото, – и Ута, конечно, имела право сделать свой выбор, но всё же больно разочаровываться в людях, особенно – в близких друзьях…

– Я собираюсь послать Уте синий каштан, – всё тем же тихим голосом сказала эльфийка, засовывая руку в карман туники и вытаскивая оттуда два больших каштана с тускло блестящей синей кожурой.

Синие каштаны с давних пор считались в Валии символом презрения. Нанил Эфт когда-то послал синий каштан своему родному брату Рэону, ушедшему в шайку Марготта.

– Хорошая идея! – помолчав, ответил Клатр. – Надеюсь, Уте, по крайней мере, будет стыдно.

Эльф протянул руку и взял один из каштанов.

– Когда ты успела их найти? – удивлённо спросил он.

– А долго ли в лес сходить… Нужно будет написать на них наши имена, – после паузы добавила Лея.

– Так мы и сделаем, – помолчав, ответил эльф, и его лицо перекосилось, как будто он испытывал нестерпимую боль.

Попрощавшись с Клатром, Вадь вернулась к себе в комнату и сняла с полки подарок Уты – пиктограмму на хрустале. Несколько минут она вглядывалась в три выгравированные на стекле фигурки, а затем разжала пальцы, и пиктограмма, упав на пол, разлетелась осколками по комнате.

– Вот и всё, Ута, – прошептала Лея, убирая осколки лучом. – Вот и всё – нашей дружбе конец. Теперь мы по разные стороны. Теперь мы – враги. Ты сделала свой выбор, а я – свой.

Эльфийка, как ни старалась, так и не смогла уснуть в эту ночь.

– Ты смотри, не хлопай на аудиенции ушами, – посмеиваясь, говорил Владу Артём. – У Великого Магистра будет много вкусного. И всё надо, как минимум, попробовать…

– Да отстань ты! – шикнул Влад, доставая из ножен Яшмовый кинжал.

Он несколько минут неотрывно смотрел на нож, а затем сунул его в ножны и закрепил ножны на поясе.

У Владислава не было настроения шутить: несмотря на все заверения Лала в том, что кинжал у него не отберут, его мучили сомнения. Мелькнула шальная мысль – оставить кинжал в крепости, а Лалу и Магистру сказать, что он его забыл.