Алексей Переяславцев - Пещерная тактика

– Отец сказал мне, что ты – самый умный в классе.

– Откуда он это знает?

– От наставника. И ещё сказал, что от тебя можно многому научиться. Ты будешь меня учить?

Сказано было с просящими интонациями. Да, ситуация… Мне самому бы не помешало учиться. С другой стороны, я прекрасно помнил слова моего институтского преподавателя электротехники, который под хорошую руку как-то сказал: «Ребята, помните: у любого можно чему-то ценному научиться. Надо только знать, чему именно. И ещё хотеть учиться». Мне же со всей очевидностью надо набирать сторонников. Что ж, пусть Глорр будет первым.

– Хорошо. Я буду тебя учить тому, что знаю сам. Но услуга за услугу: и ты меня будешь учить…

Полное изумление в мимике гребня у собеседника.

– …тому, чего я не знаю: как зовут родителей дракончиков нашего класса, кто они такие – имею в виду, чем они занимаются.

Глорр не стал задавать фундаментального вопроса: «Зачем тебе это нужно?» Очень хорошо, ещё одно подтверждение того, что этот дракончик отнюдь не дурак.

– О, Рриса! Ты почему задержалась?

– Сдавала судейский отчёт.

– Так ты снова судила? Кто да кто?

– Двое первоклашек.

– У-у-у! А отказаться нельзя было?

– Не-а. Просьба вызванного, а правила он знал. Да и поединок не из простых.

– Ну да?!

– Вызванный – Стурр, тот самый, который ухитрился почти свести вничью бой со второклассником. Правда, на сей раз у него чистая победа удержанием, но… странная победа.

– Это как?

– А так, что победитель, обладая отличным для такого возраста ударом, ухитрился выиграть поединок, ни разу не ударив в полную силу.

– Так он просто дурак.

– Хорр! Ну нет, очень даже не дурак. Не могу доказать, и не моё это дело, но мелкий первоклассник вёл поединок исключительно грамотно с тактической точки зрения. Он знал, что хотел, и получил это.

– Стало быть, у него способности.

– Если бы просто способности… Ты же знаешь, все дракончики предсказуемы. Но этого я просчитать не смогла.

– Может быть. И знаешь почему? Нельзя просчитать того, кто сам не знает, что будет делать через минуту. И ещё: в поединке побеждает тот, кто сильнее в данный момент. Хороший тактический рисунок? Так это соперник позволил ему действовать по заранее намеченному плану. Ты же не станешь отрицать, что тот, другой, был слабее?

– Стану. Не тот был слабее – этот был сильнее, хотя и младше. А что касается плана… Он его составил и придерживался до мелочей. Говорю тебе: непонятно, почему он выбрал именно такой план.

– Выбрось из головы. Только и не хватало, думать о планах первоклашки. И вообще ты какая-то уж очень подозрительная. Опасаешься подвоха с его стороны? Вот уж не верю.

– Правильно не веришь. Скорее опасаюсь вляпаться в неприятности по его милости. Не хотела бы я в дальнейшем судить поединки с участием этого Стурра.

– И не будешь. Тебе учиться всего пять месяцев осталось.

– Целых пять месяцев. Так будет правильнее.

Естественно, отец не преминул разобрать полёты. Он сначала внимательно выслушал мой рассказ о ходе поединка, а потом посыпались вопросы типа «Почему ты так сделал?», «На что рассчитывал?», «А что, если бы он не повёлся на это?» – и всё в таком же духе. Мать не вмешивалась, но слушала сосредоточенно. В конце разговора отец выставил общую оценку: «Вполне хорошо».

Пересказывая подробности поединка, я не опустил ни единой детали. О том же, что происходило после, кое-что утаил. В частности, не сказал, что намерен раздобывать информацию от Глорра.

Мне показалось, отец поверил в моё альтруистическое решение обучать новоприобретённого товарища тонкостям тактики. В отношении реакции матери пришлось признаться самому себе: её я понять не мог.

Снова понеслись дни учёбы – днём официальной, вечерами неофициальной. Я был признан достаточно большим, чтобы самостоятельно ходить в гости к Глорру, тем более что и его родители позволили ему ходить в гости ко мне.

Да, я постепенно собирал информацию из разговоров с бывшим противником. Но это не было моей единственной целью. Упражнения в магии разума на простодушном товарище – вот что представляли собой занятия. Магию жизни я оставил пока что в виде экспериментов исключительно над собственной особой. Между делом оказалось усвоенным сравнительно простое заклинание, которое в Маэре называлось «Кнутом Леваны», а я мысленно обозвал «Амфетамином», за сходство действия. Другим достижением была «Бархатная подушка» с успокаивающим, почти снотворным действием. Правда, мысленно я положил себе относиться к этим заклинаниям с надлежащей осторожностью. Поучения Моаны помнились очень хорошо.

Как и предвиделось, абсолютное большинство дракончиков в классе были детьми рядовых; лишь у троих (считая меня) одним из родителей был десятник, и только у одной драконочки мама была сотником.

На уроках арифметики все ученики сравнительно быстро вызубрили таблицы сложения в пределах сотни. При операциях с большими числами полагалось вычислять, а не помнить. Пришлось продолжить усиленно осторожничать, дабы не переборщить со скоростью. Наставник меня похвалил раза два, после чего перестал вызывать. Все прочие уроки тоже не порождали никаких неприятных эмоций, скорее наоборот. И лишь два обстоятельства вызывали глухую тревогу.

Первым было осознание того, что моя магическая сила всё ещё уступает таковой по отношению ко всем дракончикам в классе. И я не знал, можно ли ускорить её рост, и если да, то как. Зато мне было прекрасно известно, что любой физический недостаток понижает реноме среди одноклассников. А магическая сила и была показателем физических возможностей. Умственные способности могли лишь частично компенсировать этот недостаток.

Вторым был цвет моей чешуи. Он упорно оставался белым. Меня лично это задевало постольку, поскольку мешало другим воспринимать мою персону серьёзно. И я подумывал уже, как можно использовать магию жизни для изменения этой чисто физической особенности. Тем более предпосылки имелись.

Приглядевшись к одноклассникам и взрослым, можно было заметить, что неоднородность окраса чешуи больше, чем могло бы показаться с первого взгляда. У того же Глорра одна чешуйка просто бросалась в глаза чёрным цветом, у отца на спине тройка чешуек отличалась гораздо более тёмным оттенком синего. Да и другие примеры были. Аналог родинок? Я сделал отметку в памяти, решив, что наведение окраса, отличного от белого, задача решаемая, но ею можно заняться и позже.

Конец учебного года был близок, когда произошли сразу два полностью неожиданных события.