Инна Шаргородская - Когда пришел волшебник

– Ну что вы! – немедленно подхватил Кароль. – Я вас очень хорошо понимаю – так невозможно, это же со стыда помереть!.. Разумеется, мы сделаем по-другому. Но давайте-ка выпьем сначала… давайте, давайте, надо… вот так, умница!

Вероника проглотила содержимое рюмки, не почувствовав вкуса.

– Еще, – тут же велел капитан. – Допинг вам сейчас не помешает.

– Ну конечно, – сказала она. – И без того чувствую себя полной идиоткой, не хватает только пьяной туда заявиться – то-то суженый обрадуется!

– Не его собачье дело, – ответствовал Кароль. – Не дракониха – и ладно… уже за счастье должен почитать! Пейте!

Вероника подавила истерический смешок и покорно выпила вторую рюмку. Он не мешкая налил третью.

– И еще…

– Хватит, – решительно отказалась она. – Лучше расскажите, что вы придумали. Как можно сделать по-другому?

– О, – сказал он, – возможностей масса! – и сам глотнул настойки. – Мне, например, очень симпатичен такой вариант – никому никаких талисманов не показывать вообще. Мы выстроим терем высокий, посадим вас в светлой горенке у окошечка. Вы будете оттуда выглядывать и платочком помахивать, а мы – ходить по острову и клич кликать. Кто на драконе до окошечка допрыгнет? Кто у царевны платочек выхватит?

Вероника поморщилась.

– Капитан… опять ваши шуточки?

– Почему бы и нет? Бросьте вы смущаться, давайте веселиться, как дети! Я так рад за вас, не представляете. Да и за себя тоже – мы ведь уже почти у цели!

– Да, – сдержанно сказала она. – Ну, а если все-таки говорить серьезно?

Кароль бросил на нее короткий пытливый взгляд. Усмехнулся и снова потянулся за бутылкой.

– Если серьезно… – Он налил всем еще настойки, выпрямился. – Насколько я знаю, по традиции общины вроде этой, драконоводческой, управляются советом старейшин. И на нашем острове наверняка имеется хоть один такой аксакал… согбенный годами, убеленный сединами, весь из себя мудрец. Полагаю, ничего лучшего не придумаешь, кроме как двинуться прямиком к нему, все рассказать да и попросить совета. Кому еще и разбираться с подобными делами?

– Пожалуй, вы правы, – сказал, кивая головой, Овечкин. – Это действительно выход… Нам обязательно допивать всю бутылку?

– Нет. Уплочено, – сказал капитан, – и мы вполне можем захватить остатки с собой. Вероника Андреевна, «уплочено» – это цитата, не надо пепелить меня негодующим взором. Дождь кончился?.. Отлично, а впрочем, какая нам разница?.. Масьёр Антуан, если вам так нравится эта картина, на обратном пути я куплю ее вам в подарок. Или закажу копию. А сейчас – пока солнце не село – не соблаговолите ли оторваться от созерцания и пройти десять шагов до стойки, где ждет нас дама Гатрианна? Благодарю… вперед!

– Аксакал?.. – Дама Гатрианна удивленно посмотрела на Кароля.

– Старейшина, – подсказал Михаил Анатольевич.

– Ах, старейшина! – обрадовалась она. – Знаю, знаю, это у них мастер Миннмарк. Душа человек! Вас прямо к нему в дом отправить или?..

– Приземли нас рядом с его домом, дорогая, если тебя не затруднит, – любезно сказал Кароль.

– Не затруднит, – кивнула дама Гатрианна. – Вы готовы?..

…Через краткое, неуловимое, как всегда, мгновение все четверо оказались уже на Драконьем острове, возле дома мастера Миннмарка. И Вероника испытала очередное потрясение, увидев перед собой единственное на этом острове поселение Вожатых – Ульмово Стойбище…

…Сами жители, по словам хозяйки «Золотого брегета», называли его попросту Ульмищем.

Это был не городок, и даже не поселок – всего-то пятьдесят домов, и скромное название его невольно располагало увидеть совсем другую картину, нежели та, что внезапно открылась взгляду путников после телепортации – ошеломив их и заставив затаить дыхание. Вид этой маленькой колонии мог на самом деле поразить с первого взгляда всякого, кто не был предупрежден заранее, своим нежданным великолепием – как ландшафтным, так и архитектурным…

Глазам их предстал пейзаж необыкновенной красоты – изумрудная, искрящаяся в солнечном свете серебром бухта и скалистый берег, расположенный полукругом, с узкой песчаной полосой у самой воды; разбросанные среди скал в небрежном, но живописном беспорядке белоснежные, элегантные дома, скорее даже виллы, в два, в три этажа… Галереи с колоннами; террасы, глядящие на море; сады вокруг зданий, небольшие, но ухоженные, непонятно как произрастающие на голом камне… В отдаленном ущелье шумел водопад – откуда-то с гор, что начинались сразу за прибрежными скалами, сбегала река, впадавшая в бухту. А дальше, за горными пиками…

Сколь бы ни был велик Драконий остров, Священная гора, несомненно, была видна из любой его точки.

В том, что это именно она, сомневаться тоже не приходилось. Вплоть до самой заснеженной вершины склоны ее гигантского, золотистого в солнечных лучах, почти правильного конуса пестрели черными пятнышками – входами в драконьи пещеры. Отсюда, с берега, эти входы казались меньше кофейного зерна. И рядом с ними, на уступах, восседали такие же крошечные вроде бы птицы – грелись на солнце, раскинув крылья…

В воздухе стоял острый запах моря и каких-то незнакомых цветов. И еще чего-то – мускусного, резкого, на странной грани приятного и невыносимого…

Вероника глубоко вздохнула, пытаясь справиться с охватившими ее вдруг столь же острыми и противоречивыми чувствами.

Именно в таком месте ей всегда мечталось жить – не без грустной насмешки над непомерностью собственных притязаний. Этот простор, это море, шум прибоя, вросшие в скалы дома, похожие на дворцы, и даже запах – все казалось знакомым и родным, как будто она и впрямь жила тут когда-то… может быть, даже выросла на этом берегу! Неведомый предок ее, уж конечно, не желал худого своим дочерям, предназначая их в жены Вожатым.

А какие здесь писались бы сказки!..

Господи… ну почему в ее жизни все и всегда наперекосяк? Почему должно было так случиться, что этот остров и вся эта красота стали ей не нужны еще до того, как она увидела их… и цена, которую следовало заплатить за право здесь остаться, сделалась для нее невозможной? Почему?..

…Долго заниматься сетованиями ей, однако, не дали.

Вспугнув незаконченную мысль, за спиной послышался негромкий стук в дверь, и следом раздался голос капитана Хиббита, сказавший дружелюбно:

– Привет, кавалер! Как зовут тебя, дитя Ульма, покоритель вивернов?

Вероника обернулась.

На пороге дома, возле которого «приземлила» их дама Гатрианна, стоял ребенок – прехорошенький мальчуган лет пяти, русоволосый и голубоглазый, державший в руке нечто весьма похожее на обыкновенный леденец на палочке.

Щеки «покорителя вивернов» были покрыты липкими грязными разводами, и, прежде чем ответить, он привычным движением вытер рот рукавом.