Инна Шаргородская - Когда пришел волшебник

Эме Каваль усмехнулась собственным мыслям. И позвала про себя эльфов: «Тинтаэль, Галлиэль, войдите. Все в порядке».

Те нерешительно прошли в Маго, остановились рядом с Эме. Она, словно очнувшись ото сна, резко повернулась к ним.

– Задание не отменяется, – проговорила жестко. – С наемниками я разберусь сама, а вы продолжайте искать капитана. Боюсь, правда, что на Кортуне его уже нет. Может быть, нет и в Маго. Но попробуйте взять след. Пробивателей у вас достаточно, карты есть… смотрите только, не заблудитесь! Запоминайте, где вошли и вышли.

Эльфы понимающе улыбнулись ей. Они хоть и были молоды – всего-то по четыреста лет каждому! – но работали на разведку далеко не первый год и по праву могли считаться опытными агентами.

– Найдем, – сказал Тинтаэль, а Галлиэль добавил:

– Жаль, подпоручика Кичиги нет с нами. Уникальный нюх…

Кавалер-майор встрепенулась.

– Подпоручик мог и выжить, – сказала она деловито. – Может, где и столкнетесь. Ведь он, если жив, идет по следу – в этом я не сомневаюсь. Удачи вам, мальчики! А мне пора.

С этими словами Эме Каваль развернулась и вышла из Маго обратно на Землю.

– Удачи и тебе! – хором откликнулись эльфы.

После чего они переглянулись, кивнули друг другу, перешли в состояние невидимости и без промедления отправились обследовать пиратский остров Кортуну. Наконец-то, после долгого ожидания – дело!

– Какое счастье! – воскликнул капитан Хиббит, едва нога его успела ступить на землю нового мира.

А вернее сказать, на мостовую, поскольку на сей раз путешественники очутились не в дикой местности, среди лесов и полей, а на городской, освещенной фонарями улице, весьма чистенькой и опрятной.

– Прогресс и цивилизация! Зубные щетки, мыло и приличная одежда!!!

Все дружно принялись озираться по сторонам.

Однако долго заниматься этим им не пришлось, чтобы понять, что капитан Хиббит прав. С первого взгляда было ясно – уж здесь-то обитают не дикари и не пираты…

Четырех– и пятиэтажные дома по обеим сторонам улицы даже ночью, при свете газовых фонарей, стоявших через каждые пятнадцать метров, казались свежевыкрашенными и выглядели очень солидно. Основательная кладка из крупных, тщательно подогнанных камней прямоугольной формы; резные и лепные архитектурные украшения над дверями и окнами; гладкие, словно лакированные, каменные ступени у входов – все было красиво, все говорило об аккуратности и, пожалуй, немалой зажиточности местных обитателей.

Только вот окна домов выглядели непропорционально маленькими и тонули в глубоких нишах, походивших на бойницы. Каждую такую нишу украшали низенькие горшочки, из которых свешивались наружу где широкие, где игольчатые листья каких-то незнакомых растений, но и это не могло смягчить суровости общего впечатления. Здания-крепости…

Улица была вымощена большими каменными плитами, необыкновенно ровными и гладкими, и хотя ни одной урны на ней не наблюдалось, мусора тоже было не видать. Ни окурка, ни скомканной бумажки, ни огрызочка…

В неярком свете фонарей на чистых плитах этих мягко серебрился иней. И при виде его путники ощутили наконец царивший здесь холод.

Мороз был не менее двух градусов. А они бежали из Маго в легких замшевых куртках и штанах для верховой езды, только Михаил Анатольевич остался в своем земном костюме, который, впрочем, тоже был летним и от холода никак не спасал…

– Ну что, двинулись куда-нибудь, – предложил, поеживаясь, Кароль. – В таком солидном городишке обязательно должна быть гостиница. Переночуем, выспимся наконец, а утром уже и разберемся, что к чему. Черт, сотворить бы какие-нибудь шубейки, да сил совсем нет…

– У нас еще и денег нет на гостиницу, – напомнил Овечкин.

– На этот счет не беспокойтесь, – усмехнулся Кароль. – Со мной не пропадете! Надо только место запомнить, где мы вышли, – на случай, если придется вернуться в Маго. Так… вот этот деревянный чертик над дверями будет неплохим ориентиром…

Михаил Анатольевич пожал плечами, Антон смерил капитана Хиббита очередным подозрительным и угрюмым взглядом, Вероника плотнее запахнула курточку. И после того, как капитан запомнил нужные приметы, все четверо торопливо зашагали по улице, надеясь встретить какого-нибудь лунатика или просто страдающего бессонницей горожанина, который указал бы дорогу к ближайшему приюту для странников.

Вероника, чтобы поменьше думать о холоде, неумолимо пробиравшемся под тонкую одежду, завела разговор о телепатии. Она все не могла понять, каким образом вдруг научилась говорить на франси…

Кароль, постукивая зубами, охотно пустился в объяснения. Все дело в той малой толике квейтанской крови, сказал он, которая течет в ее жилах. Иметь своим предком квейтанца – великая вещь!

– Это магическая кровь, и она наделяет своих носителей многими необычными способностями. Телепатия и лингвистический талант – первейшие из них и самые устойчивые. Ваши прабабки и прадедки, Вероника Андреевна, могли, как и вы, ничего не знать о своем происхождении. Но многие из них уж точно были ведьмы и колдуны чистейшей воды. Гадалки, провидцы, знахари… и невероятные долгожители, если только не погибали на костре. Со временем эта кровь разжижается, конечно, магических умений порождает все меньше, но и в вас она еще сказывается. И будет жить в ваших далеких потомках.

– Да, – задумчиво сказала Вероника. – Я не раз замечала, что Максимка как будто читает мои мысли. И все в нашем роду действительно долгожители. Бабушке моей уже под девяносто, а она бодра и весела, как девочка… А в вашем роду, капитан, есть квейтанская кровь?

– Увы, ни капельки, – со вздохом сказал Кароль, – я всего лишь простой смертный. И науку приходится постигать тяжкими неустанными трудами!

Они дошли до перекрестка, огляделись. На поперечной улице тоже не было ни души. Дорогу спросить не у кого…

– Мой измученный внутренний голос подсказывает повернуть направо, – капитан Хиббит зевнул и посмотрел вверх. – Светает, однако.

Небо из черного, усеянного мелкими звездами, постепенно становилось темно-синим. Звезды бледнели и гасли одна за другой.

Придя после короткого совещания к выводу, что им все равно, куда идти, четверо путников повернули направо и, хотя ноги от усталости уже отказывались слушаться, прибавили шагу – холод давал себя знать все сильнее.

– А шуалье Бредак, – вспомнила вдруг Вероника. – Он почему-то совсем не удивился, когда я заговорила с ним!

– Еще бы, – усмехнулся Кароль. – О, прекрасная и безмозглая юность!.. Малыш утопает в любовном бреду. Он не удивился бы, даже сообщи вы ему, что приходитесь побочной сестрой королеве Тефтель!

Вероника слегка смутилась, припомнив заодно и еще кое-что. Кажется, «малыш» действительно неважнецки соображал, там, на дороге из Козиринги, если позволил себе воспроизвести вслух пьяные откровения капитана Хиббита в присутствии ее мнимого мужа! И желая скрыть свое смущение, она торопливо сказала: