Екатерина Оленева - Темные воды

В голосе Малфоя отсутствовали привычные капризные интонации. Он звучал до обречённости грустно.

– Я не до конца понял, простите, за что мне оказана сия сомнительная честь? – насмешливо приподнял брови зельевар.

Драко отбросил длинную челку с глаз:

– Уверен, вы лучше, чем Мальсибер, Скабиор или Кэрроу. Я уж промолчу о Грейбеке.

Пальцы профессора пробежались по светлым кудрям юноши. В этом жесте одинаково можно было усмотреть как отеческую нежность, так и затаённую страстность.

– Не вижу смысла это обсуждать, Драко.

– А я вижу! – упрямо заявил Малфой. – Тёмный Лорд недвусмысленно дал понять, как именно он намерен поквитаться со мной. Раз уж это неизбежно, я бы предпочёл выбирать карателей сам.

– Никто не предоставит вам подобного права, потому что выбор – это непозволительная роскошь.

Малфой уткнулся лбом в темную обивку кресла и застонал.

Что могло его мучить до такой степени? И о чём они говорили со Снейпом?

София, опасаясь услышать что-нибудь ещё, тихонько прокралась обратно к двери и вернулась, топая, как слон.

– Мисс Гринграсс? – сощурился Снейп. – Ещё не спите?

– Я только что вернулась после разговора с директором. Вы же сами велели мне пойти к нему.

– Я помню, – кивнул Снейп. – Уже поздно. Извольте ложиться спать.

– Да, сэр, – холодно кивнула София.

В спальне царил полумрак и зловещая тишина. Кровать Паркинсон пустовала.

А вот дверь в ванную оказалась подозрительно приоткрытой…

– Панси? – позвала София. – Панси!.. Ты в порядке?

Она уже знала, что нет. Не могла Панси плавать полтора часа подряд.

София рывком дернула дверь на себя уже приготовившись увидеть нечто страшное, но всё равно отчаянно надеясь ошибиться.

Кровь была повсюду – на кафеле, на бортиках ванны. Словно багряная змея выползала из ран на запястьях, похожих на жадно открытые рты. Кровь собралась в маслянистые лужицы на полу, запачкала палочку, лежавшую рядом с безвольно раскрытой ладонью.

Первым побуждением Софии было завизжать, отчаянно и звонко, но мысль о том, что если Панси ещё жива, то её поступок лучше не предавать широкой огласке, заставил держать рот на замке.

Подавляя подступающую тошноту, София бросилась обратно в гостиную, молясь про себя, чтобы декан ещё не ушел.

– Мистер Снейп!

– Что ещё такое, Гринграсс?! – зло сверкнул глазами Драко Малфой, оборачиваясь. – Почему ты никак не угомонишься?!

– Панси, она… идите скорее профессор! Она…

Наверное, вид у неё Софии был совсем дикий, потому что оба, и учитель, и ученик, мгновенно сорвались с мест.

Драко все-таки оказался на полшага впереди учителя.

– Мерлин, Панси!..

Упав на колени рядом с прислонившейся к бортику ванны подругой, он губами прижался к её шее, целуя и одновременно стараясь почувствовать биение пульса.

– Она не дышит! Профессор! – взмолился Драко. – Сделайте же что-нибудь!

Подхватив девушку на руки, декан стремительно вышел, почти выбежал из спальни. Драко последовал за ним.

София понимала, что её присутствие не требуется. Да и откровенно говоря, ей было страшно идти с ними. Вдруг Паркинсон умрёт? Оставаясь здесь и не видя бескровного, как у восковой куклы, лица слизеринки, надеяться на благополучный исход было легче.

Время шло. Часы показывали сначала половина второго, потом половина третьего.

София старательно вымыла ванну, оттёрла кровь. Если Панси выживет, ничто не должно напоминать о её безумном поступке.

Когда стрелки часов приблизились к четырем утра, София почувствовала апатию.

Неужели Панси умерла? Вот так глупо? Разве можно лишать себя жизни только из-за того, что кто-то тебя не любит? Чего больше в этом поступке – слабости или глупости? Да и какая разница? Всё равно страшно.

– Астория?

София вздрогнула, очнувшись от полудрёмы, в которую не заметила, как провалилась.

– Драко?.. Как Панси?!

Малфой выглядел прозрачным и бескровным, как вурдалак, за ночь не нашёдший ни одной жертвы.

– Она жива, Драко?! Жива?..

Не думая, что делает, София схватилась за рукав его мантии.

Малфой посмотрел на её руки и пальцы Софии разжались сами собой.

– Жива.

– Слава богу!

На сей раз усмешка Малфоя была едва заметной:

– Я бы сказал: «Слава мистеру Снейпу».

– Какая кошмарная ночь, – устало потёрла виски София. – Ты с ума сошёл, Малфой? Почему ты так себя повёл? Ты же знаешь Панси лучше других. Не можешь не знать, как много для неё значишь? Это было жестоко и бессердечно. Зачем ты так? А если бы она сегодня умерла?

– Нужно же было как-то сообщить ей о нашей с тобой помолвке, –едва уловимо пожал он плечами.

– Но не так же! – всплеснула руками София.

Драко вскинул голову, словно хотел что-то сказать, но в последний момент передумал. Несколько секунд он смотрел на Софию, потом отвёл взгляд. София видела, как быстро бьётся жилка у него на горле. В полумраке глаза слизеринца казались серебрянными, а тени под ними придавали ему странно одухотворённый вид.

Неловкая тягостная пауза грозила затянуться.

– Уже поздно, – тихо сказала София. –Я думаю, мистер Малфой, вам лучше уйти.

Ей послышалось или он действительно тихо вздохнул в ответ?

Дверь вскоре закрылась.

София осталась одна.

К утру Панси вернулась в комнату, живая и невредимая. Выглядела она настолько растроенной и сердитой, что желание задавать вопросы сразу отпадало. Атмосфера в комнате угнетала, и София поспешила покинуть её как можно быстрее.

Во время завтрака она лениво, без аппетита, ковырялась вилкой в тарелке, украдкой наблюдая за столом гриффиндорцев. На Уизли, точно груша на дереве, бесстыдно висела Лаванда Браун, а Грейнджер так увлеченно и старательно беседовала с Парватти Патилл, что это сразу бросалось в глаза.

Нарисовавшиеся в дверном проёме Малфой в компании Краббэ и Гойла заставил Софию забыть о гриффиндорской зазнайке и её мачо.

Он лучше всех,он выше правил, – нараспев декламировал Малфой, паясничая и размахивая руками в такт ритму, –

Меня отец к нему направил

И всё бы классно выходило

Когда бы не был он …» Всем привет! – почти повалился он на скамейку.

В веселости Малфоя сквозило нечто бесшабашенное, почти истеричное.

– Доброе утро, Панси, – кивнул он Паркинсон. – Плохо выглядишь. Критические дни выдались с большой кровопотерей?

София даже задохнулась от такой циничности. Она почему-то тешила себя надеждой, что Драко расскаивается в содеянном. Ведь не привиделся же ей его вчерашний страх, почти отчаяние? И уж никак София не предпологала, что с утра он снова продолжит травить несчастную Паркинсон.

Характерный лающий смех Малфоя раздражал до зубовного скрежета.