Егор Чекрыгин - Хроники Дебила. Свиток 5 (СИ)

Наконец мы вышли в море, и спустя пару дней, добрались до вожделенной цели, — Змеиной бухты.

Согласно местным традициям, вылезать из лодки без приглашения не спешили. Сначала надо дать местным хорошенько себя осмотреть, может быть даже собрать местное ополчение и вооружиться. Мы так делали даже когда подплывали всей бандой к поселку, состоящему из одной-двух хижин. Или даже в поселки, расположенные на территории контролируемой ирокезами. …Ибо традиция и этикет! — Начнешь делать резкие движения, — либо нарвешься на драку, либо увидишь лишь мелькающие вдали пятки хозяев, и о мирном общении можно смело и навсегда забыть.

Так что сидим. Ждем. …К иным бы пожалуй уже давно подошли поздоровались, но на нас, я это просто физически чувствую, из-за заборов и щелей хижин пялятся десятки внимательных и настороженных глаз. — Еще бы, тут таких попугаев небось еще не видывали.

Наконец меж домов появилась делегация для почетной встречи. Вместо белых флагов и оливковых ветвей, почему-то несущая копья и дубинки. И их много. …Неприятный момент, но придется его пережить.

— Я Дос’тёк, местный Старшина. — Провозгласил один из туземцев зрелого, и я бы даже сказал весьма этак по патриархальному благообразного вида, подойдя к нам примерно шагов на двадцать. — А вы кто такие будете?

— Я Манна’унд’даг (Диб’бил по-русски говоря), — коллежский асессор Царя Царей Ив’вана Грозного из Тау’кита. А это вот Дор’чин, он Великий Кормчий, который провел нашу лодку от нашего берега, до ваших берегов и остальные мои люди. Мы приплыли на ваш берег, чтобы торговать.

— Никогда не слышал про такое царство. — Глядя с таким видом будто поймал меня за руку на краже женских прокладок, заявил в ответ благообразный но подозрительный Дос’тёк. — Где оно находится?

— Надо плыть далеко-далеко отсюда на восток. — Сначала мимо земель, которыми владеет Царь Царей царства под названием Улот. Потом еще дальше, до Большой Реки, где стоит огромный город Вал’аклава. Там лучше встать на отдых и переждать зиму. А потом вновь продолжить путь на восток… если выехать в самом начале весны, то может быть к концу лета, сможешь достигнуть Великого Тау’кита.

— Зачем же ты так далеко забрался? — Продолжал допрашивать меня сей доставала. — Чего такого нету в твоих краях, что пришлось плыть за этим в такую даль? …И почему у тебя такое странное имя? Я не понял, что оно означает?

…Да, признаться, с именем у меня был некоторый прокол. И вовсе не потому что я налажал с легендой. — Понятно, что Дебил (Манаун’дак по-местому), имечко слишком неординарное, чтобы не привлечь к себе внимание. Да и многочисленные баллады, в которых оно мелькает, вполне уже могли разнести его по всему побережью на далекие расстояния.

Но увы, — какие бы псевдонимы я себе не выдумывал, — местные ребята, продолжали упорно называть меня Манаун’даком. Для них эта кличка столь плотно приросла к моей личности, что никакое иное имя они даже в своем воображении, прилепить ко мне не могли.

Имя вообще вещь мистическая и непростая. Оно дается Шаманом, или возникает само собой в подростковом возрасте, когда начинают проявляться индивидуальные черты характера человека. И живет вместе с ним до самой смерти, подсказывая и управляя своим хозяином. …Такое происходит даже с нашими «ничего не означающими» именами. А уж что говорить про всех этих «Неугомонных Дятлов» и «Быстроногих Улиток»? — Таким именам поневоле стараешься соответствовать, и несешь бремя этого соответствия через всю жизнь.

Так что мои ребята отказывались называть меня как-нибудь иначе, как бы я не вбивал в них эту идею. — Может быть даже боялись что их Великий Шаман, потеряет свои «волшебные функции», перекрестившись из Дебила, в какого-нибудь Свирепого Ежика или Стремительного бурундучка.

Короче, пришлось оставаться все тем же Дебилом, лишь для большей секретности надобавляв к имени щелчков с придыханиями и новых согласных.

— Имя как имя. — Обиженным тоном ответил я. — Это такая особая птица, которая не летает, зато может бежать по земле быстрее оленя. — Я не виноват, что в ваших краях она не водится!

— Хм… Видать ты быстро бегаешь? — Предположил Дос’тёк, чье имя кстати, означало одну из разновидностей чаек.

— Нет, — гордо ответил я. — Бегаю я не очень хорошо. Но на объяснение что означает мое имя, и почему мы отправились в далекое путешествие, потребуется немало времени. А солнце жарит невыносимо…

— …Э-э-э… — Понял намек Старшина. — Можете выйти из своих лодок и будьте гостями в моем доме. …Только сначала скажите, не имеете ли вы какого-нибудь отношение к злому разбойничьему племени, которое называет себя «ирокезами», живет разбоями и грабежом, питается трупами своих врагов, а пленников-мужчин использует как женщин!?

— Хрп-бзыдсь… — Едва не поперхнулся я от возмущения от такого поклепа. — Когда мы миновали земли Улота, мы видели разоренные деревни на берегу, поэтому вели себя очень осторожно и старались не подходить к берегу если видели вблизи людей. Вероятно это были земли того самого племени о котором ты говоришь? — Так знай Старшина Дос’тёк, что ни один честный тау’китянин, никогда не опозорит себя, даже беседой с такими сволочами, которых ты описал! (Ох, попадись мне в лапы тот черный пиарщик навыдумывавший про нас этакие мерзкие небылицы… Я ему сделаю… сказку былью!).

В тенечке деревьев перед хижиной Старшины, нас вдоволь накормили местной ухой, жареной рыбой, какими-то овощами типа редиски, и, кажется в виде праздничного дополнения к трапезе, даже расщедрились по небольшой лепешке на нос. …Судя по всему, — урожай злаковых этим летом, еще не снимали.

И лишь после того как присутствующие в изнеможении отвалились от стола, (тут его заменяла циновка), десяток уставившихся на меня глаз, ясно дал понять что пора начинать свой рассказ.

— Так вот Дос’тёк, — начал я. — Ты спрашивал меня про мое имя и зачем я приплыл в такую даль. Так вот знай, что одно тут связано с другим, и касается одного Великого Пророчества которое сделал Великими Шаман нашего Великого Царя Царей Ив’вана, которого, за добродушный нрав и большую заботу о подданных мы прозвали Грозным.

А дело было так, — Отцом моим был простой пастух, пасший стадо Царя Царей на самых дальних пастбищах, потому что сам он не имел ничего и жил питаясь со стола Царя Царей. Но в ту ночь когда я родился, в небе горела огромная хвостатая звезда, черная тень зашла на луну и на какое-то время полностью закрыла ее, земля тряслась, а гора Вез’увий начала дымиться и истекать огненной кровью.

Все это были великие и страшные предзнаменования и потому, ясное дело, наш Великий Царь Царей собрал шаманов и мудрецов со всего Царства и они камлали столько же дней сколько есть пальцев на руках и ногах человека, и приносили многочисленные жертвы спрашивая у Духов, что бы все это значило.