Егор Чекрыгин - Хроники Дебила. Свиток 5 (СИ)

Дай-ка я на твою голову посмотрю? — Сколько пальцев видишь? Куда сознание теряешь?

Вроде не так сильно тебя и порезали… Ладно. Привяжем к физиономии тампон из тряпок, примотаем бинтом и пойдем дальше. — Искать живых.

И вновь за бортом море, и вновь по левую руку от меня медлительно проплывает пустынный берег, — все та же опостылевшая степь, с редкими вкраплениями рощиц вдоль долин добравшихся до моря речушек и ручьев. Учитывая что я даже не могу развлечь себя греблей, — скука невыносимая. — Только и остается что пялиться по сторонам, да думать всяческие мысли.

…Вот например, был ли какой-нибудь смысл штурмовать эту чертову крепость? Нахрена вообще было ввязываться в драку?

Добычи нахватали, выше крыши? Скальпов набрали вагон и маленькую тележку, — хватит существенно пополнить и Знамя Ирокезов, и Знамя бородокосичников? Разнесли в дребезги, сильное вражеское укрепление?

Так добычу, частично пришлось прикопать в одном неприметном местечке, а частично, ту что сама умела передвигаться на четырех ногах и представляла наибольшую ценность, — прогнать пинками в степь. И не факт что мы еще когда-нибудь увидим все эти «частицы». Скальпы? — не радуют они меня уже давным-давно, скорее даже начали вызывать чувство омерзения. — кусок человеческой кожи с клоками волос на нем, — первые один-два, ну пусть, — десяток, это свидетельство что ты состоялся как воин, а потом… После возни с раненными, и «облегчения мук» умирающим, — на все эти знаки отличия начинаешь смотреть как-то менее восторженно.

Что там еще? — Вражеский форпост вырезали! — Так через полгода, ну может год, тут новый появится. Да еще и куда более укрепленный и многочисленный, раз уж предыдущий подвергся разграблению.

А ведь вполне можно было обойти этот поселок и эту крепость стороной, и плыть себе дальше, останавливаясь лишь на мелких рыбацких хуторках, чтобы отдохнуть и разжиться информацией, не ввязываясь в драки и не теряя людей. Пусть мы формально уже и находимся на землях контролируемых аиотееками, — простора тут вполне хватает, чтобы затеряться горстке человек на трех лодках.

…У меня как раз по этому поводу был серьезнейший разговор с Лга’нхи, чуть было не переросших в грандиознейшую, со времен последнего хождения в Иратуг, ссору. Наверное только некоторый, уже появившийся у нас опыт наших разногласий, как-то позволил нам обоим сманеврировать, и не доводить столкновение противоположных мнений, до полной катастрофы.

Все-таки мы с ним не просто умеем ценить и уважать друг друга, но и правда чувствуем искреннее родство. Пусть внешне и характерами мы похожи друг на дружку еще меньше, чем герои голливудской комедии «Близнецы». …Той самой, где близнецов играли Шварцнеггер и Де Вито, а все равно, мы братья. По роду-племени, по оружию, по стремлению к общим целям и идеалам, пусть иногда (чаще всего), и кажется, что эти цели и идеалы прямо противоположные.

Однако один хрен, — когда мы ругаемся, я чувствую это практически на физиологическом уровне. — Тошнота, отвращение ко всему, раздражение.

А когда мы заодно, — словно ростом выше, на пару метров, становлюсь. Появляется ощущение что все получится, и что мы реальная Сила! И я уверен, — он чувствует что-то похожее. И что мы оба нужны друг другу, чтобы победить этот мир.

…И не надо банальных упрощений, типа я — ум, а он — Сила. Тут скорее что-то другое. — Я, — пусть дырявый и глючащий на каждом шагу, но носитель опыта тысячелетней цивилизации. А он, та, — то невероятно яростная, то потрясающе терпеливая и упорная сила, что эту цивилизацию создавала.

Я, с точки зрения опыта, подсказываю наиболее короткие пути, и предостерегаю от явных, но неизбежных ошибок. Но все мои знания были бы забытым и никому не нужным архивом, хранящим пусть и сверхценную, но ни разу не востребованную информацию, — если бы в нашей связке не было локомотива по имени Лга’нхи, чья неуемная энергия стихии, проталкивает вперед нашу тележку, попутно ломая тысячелетние стены косности и лени.

Мы смотрим на мир слишком по разному, но то невероятное Чудо, что принесло меня сюда, и дало шанс выжить в абсолютно чуждом мире, так же смогло заставить и эти два абсолютно разных взгляда на жизнь, смотреть в одну сторону, на общую цель.

Потому-то так часто и создается впечатление, что цели эти у нас абсолютно разные. И вот тут-то, и важно как-никогда, найти некую общую точку соприкосновения, сосредоточившись на которой, наши взгляды приобретут стереоскопические глубину и объем.

Вот как тут например. — Пусть понимание и представления о «правильном» у нас и отличаются, но стремимся-то мы к одному, — благу и процветанию Великого Племени Ирокезов, а через это, — и всей той огромной массы народа, которая приходится ирокезам пятиюродными родственниками со стороны бабушки двоюродного дяди, пришедшей из другого народа жены. …А это, при нынешнем составе племени, — почитай уже весь мир!

…Да-да. — Включая и аиотееков, ведь благодаря многочисленным женам и усыновленным детям, — они теперь тоже наша родня.

Увы, Лга’нхи пока этого еще не понял. Вернее, — теоретически осознал, после моих разъяснений и доводов, но вот в сердце, это знание еще не впустил.

Я его не виню. Я это и сам понял только вот буквально только-только, когда через несколько дней после сражения, бродил по вражескому лагерю, приглядывая чего-бы ценного спереть оттуда, ну и вообще, изучая обстановку.

И вот бродя мимо этих шалашей да хижинок, разглядывая оставленные циновки, посуду или предметы одежды, вдруг как накатило понимание, что тут ведь тоже люди жили. Мало чем отличающиеся от ирокезов, перенявших многие привычки и традиции своих врагов. Или например от Эуотоосика, который не только смог вписаться в наше общество, поделившись немалым багажом знаний, но и занял там вполне достойное себя место.

И нахрена тогда спрашивается, мы воюем? — Место мало? Идеология отличается? Ресурсы не поделили? — Так в степи места, — еще не одну тыщу лет заселять и заселять. Идеология по сути одинаковая, даже по части неиспользования метательного оружия, что намекает на некий общие корни. А ресурсы… мы пока их толком и не используем, — так, по поверхности скребем иногда.

Так что же тогда получается. — деремся мы из-за разного цвета волос, или чуждого языка, на котором говорит неприятель? — Так и язык наш, тоже уже столько аиотеекских слов в себя впитал, что даже не уча специально, какой-нибудь среднестатистический ирокезский мальчишка сможет внятно донести простейшую мысль до аналогичного аиотеекского пацана. А что касается цвета шевелюры, — так я уже об этом думал. — Сам далеко не белокурый викинг. И среди ирокезских детей, уже процентов 15–20, сплошь брюнеты