Талгат Сабденов - Чужой среди чужих

Если же мы возьмем материи более приближенные, то и здесь нет однозначной картины. Уважаемый господин Камимура, под чьим началом я имел честь работать, считал меня ослом, который звонит людям посреди ночи. Мои коллеги считали меня мрачным и угрюмым типом и подозревали во всех смертных грехах, от злоупотребления алкоголем до увлечения лоликоном. Лично мне же нравится поэтическая формулировка, — "Серафим" выпрямился во весь рост, патетически поднял руку и продекламировал:

— Я горький вздох Империи священной,

Я пепел погребального костра.

Я Мрачный Жнец из детской сказки древней

Не скованный условностями зла.

Возмездие, что не боится скверны.

— Ты не ответил на вопрос, — напомнил Икари, сохраняя невозмутимый вид.

— Ответил, — отрезал "Серафим", усаживаясь. — Ответ: "Я не знаю".

— С какой целью ты внедрился в NERV?

— Внедрился? Вы что–то путаете. Мне просто нужны были деньги и жилье, и я просто нанялся к вам на работу, поскольку вы предлагали и то и другое. Кстати, — вдруг встрепенулся он. — Мне так и не выплатили зарплату за июнь, и выходного пособия я тоже не дождался.

— Мы рассмотрим этот вопрос, — голосом Командующего можно было остужать перегревшиеся сверхпроводники. — Ты вступал в контакт с Евангелионами?

— А то. Каждый день считай. Бывало, драишь полы, а они смотрят, смотрят. Ну как живые, честное слово.

— Ты понял, о чем я.

— Разумеется понял. Но при посторонних говорить не буду. И записывающую аппаратуру тоже отключите.

— Выйдите. Все, — приказал Командующий.

Все затаили дыхание, но с места не сдвинулись. Икари нахмурился, и на этот раз подчиненные намек поняли. На своем месте остался только Фуюцки.

— Теперь мы наедине, — сообщил он в микрофон.

— Подозреваю, что ваш замком все еще при вас, но вы же ему все равно расскажете… Да, я разговаривал с Евангелионами. Вы это хотели слышать?

— Да. Тебе известно, чьи души находятся в них?

— Нулевой — пуст, контролируется только силой воли Первого Дитя, Аянами Рей. Неприятный в общении тип, крайне неприятный. Ноль Первый — содержит душу Икари Юи, вашей бывшей жены. С ним непосредственно я не беседовал, но сама Юи–сан производит женщины умной, хотя и несколько резкой. Ноль Второй — содержит неполноценный фрагмент души Сорью Киоко. С ними конструктивного диалога не получилось, да и не особо хотелось, если честно.

— Что тебе сказала Юи? — эмоции впервые прорвались через маску "сурового администратора".

— Что, цитирую, "Этот кретин чуть не похерил всю мою работу, а за то, как он поступил с Синдзи, я бы с радостью оторвала ему голову, если бы это хоть как–то помогло". Так что, Командующий Рокобунги, ваша жена вами недовольна, крайне недовольна. И боюсь, ударом скалки вы тут не отделаетесь.

— Икари, — машинально поправил его Командующий.

— Нет уж, я буду звать вас Рокобунги. Такой безнадежный кретин как вы, не достоин даже носить фамилию этой женщины. Кстати, если вы меня отсюда по–тихому выпустите, снабдите деньгами и новыми документами, я подскажу вам способ встретиться с ней не истребляя человечество. Не думаю, что она будет вам сколько ни будь рада. Скорее всего, она вас уничтожит мгновенно. Но зато вы успеете с ней поздороваться, если повезет.

Икари и Фуюцки переглянулись. Слова "Серафима", произнесенные совершенно будничным тоном, казались чем–то невероятным. Заветную цель, ради которой эти два человека привели в действие силы почти божественные, он описывал находящейся буквально под носом. И тут же приправлял ложку меда бочкой дегтя. Но самый главный вопрос — вопрос доверия. С момента первого контакта это существо лгало всем и вся, не допуская и капли искренности с кем бы то ни было. Не говоря уже о том, что он вряд ли питает к окружающим теплые чувства после той охоты, что была на него устроена.

— Ты можешь сделать это прямо сейчас?

— Нет. Мне нужно находиться поблизости от Ноль Первого. И вы тоже должны находиться рядом, на расстоянии вытянутой руки.

То есть на той дистанции, на которой он, согласно выводам MAGI, сможет убить простым касанием.

— Кстати, даже если вы вдруг выпустите меня из этой камеры, — вдруг вспомнил "Серафим". — Я все равно не стану ничего делать до того момента, когда последний Ангел превратится в большую лужу LCL или груду пепла.

— Ты осознаешь, что твоя жизнь находится в наших руках? — спросил Икари.

— Не смешите меня, — "Серафим" разлегся на пластиковой койке и закрыл глаза. — Ну убьете вы меня, и что дальше будете делать? Не уверен точно, но думаю, меня просто еще раз вернут обратно. Приятного, конечно, все равно мало, только я могу уже всерьез обидеться, и жить вы будете, Командующий Рокобунги, насыщенно но очень недолго. Или пример одного из членов SEELE вас ничему не научил? Так или иначе, я предлагаю закрыть этот вопрос до соответствующего момента.

— Хорошо, — Командующий не был бы Командующим, если бы не умел в нужный момент остановиться. Кроме того, ему самому требовалось время на осмысление и оценку всего сказанного.

— Есть еще какие–то вопросы?

— Да. Откуда ты располагаешь всеми этими сведениями? Откуда при тебе оружие, которое не могло существовать?

— Не знаю, — ответил "Серафим", не меняя позы и выражения лица. — И знание, и вещи, и документы просто были при мне, когда я осознал себя. За неимением лучшего, я поначалу просто решил, что у меня амнезия, но не рискнул обращаться в больницу, поскольку честные люди вряд ли носят при себе такой арсенал. А потом… потом я просто следовал течению. Знаете, это как инстинкт. Действуешь определенным образом только потому, что так желает левая пятка. Но этот инстинкт до недавнего времени вел меня безошибочно. В любом случае, я считаю себя человеком по имени Александр Ларкин лишь потому, что так было написано на ID-карте.

Внезапно "Серафим" сел на койке и очень спокойно и страшно улыбнулся в камеру. И Икари Гендо, и Козо Фуюцки были людьми с очень крепкими нервами, но под этим взглядом почувствовали себя неуютно, пусть даже им ничего не угрожало.

— А может, я ангел? — предположил "Серафим". — Как вам такая теория? Не из тех, которых убиваете вы, а настоящий. Который пришел покарать тех, кто слишком много о себе возомнил?

Нажатием кнопки Командующий отключил связь. Впервые за много лет он чувствовал как в глубине его души зародилась неуверенность, которую не получалось подавить. Конечно, запись потом проверят и перепроверят эксперты, по интонациям и мимике пытаясь отличить правду ото лжи и полуправды. Но все равно что–то не давало ему покоя. Предчувствие, интуиция. Словам этого существа нельзя было безоглядно верить, но они практически идеально укладывались в картину мира. Вызвав ожидавших в коридоре подчиненных, он препоручил дальнейшее проведение допроса им, а сам удалился в свой кабинет в Верхней Догме, где несколько дней назад навсегда погас еще один Сефирот.