Талгат Сабденов - Чужой среди чужих

P. S. Презервативы в ванной, на верхней полке.:D

Конец файла

…………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………

NERV

Токийский филиал

Запись:?QOP200915

Дата: 20 сентября 2015 года

От: Командующий Икари

Для: Замкомандующего Козо Фуюцки

Тема: еще идеи?

Совершенно секретно, только для внутреннего пользования

Ты был прав, на это существо с самого начала не следовало надеяться. Кажется, я старею. У тебя еще есть идеи, как можно избавиться от этой палки под шумок?

Конец файла

…………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………

NERV

Токийский филиал

Запись:?ROE300915

Дата: 30 сентября 2015 года

От: Лейтенант Аоба Шигеру

Для: майор Кацураги Мисато

Тема: Двенадцатый Ангел

Строго секретно

12:00 — Неопознанный объект засечен радарами над океаном. Зафиксировано АТ-поле, спектр синий. Объект идентифицирован как Двенадцатый Ангел, присвоено кодовое имя Армисаэль.

12:28 — Евангелионы 00, 01, 02 и 04 выдвинулись на позиции для перехвата.

12:31 — Ангел начал резкое снижение в районе озера Асино, спустя минуту был зафиксирован контакт с землей.

12:32 — Ангел начал совершать хаотичные движения, круша все вокруг. Евангелионы атаковали его с помощью дистанционного оружия, но безрезультатно.

12:35 — Ангел внезапно прекратил всякую активность. АТ-поле не фиксировалось. Евангелионы перешли в ближний бой и нейтрализовали цель.

12:41 — Двенадцатый Ангел объявлен уничтоженным, тревога отменена.

Конец файла

…………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………

NERV

Токийский филиал

Запись:?NGE021015

Дата: 02 октября 2015 года

От: пилот Нагиса Каору

Для: пилот Аянами Рей

Тема: *no theme*

Открытый доступ

Ты права. Мы действительно различаемся.

Конец файла

Сознание возвращалось медленно, судорожными точками.

Вставать не хотелось, тело буквально умоляло о покое, но вставать было необходимо. Да, есть такое слово — надо. Короткое и емкое. Когда что надосделать — вернешься даже из–за грани смерти. И если действительно надо — тои не один раз.

На всякий случай Шут проверил состояние своего тела. Руки и ноги — на месте. Голова, как ни странно, тоже. Остальное не критично, но вроде бы тоже там, где надо. Одежда. Короткое кожаное пальто, рубашка, брюки на ремне. Белье тоже имеется.

Затем он сунул руку в карман и извлек пистолет. Знакомый до мельчайшей шероховатости, он был абсолютно бесполезен, как и тридцать шесть бронебойных патронов к нему, но его наличие было важно для завершенности. Так же, как был бесполезен и важен нож в потайных ножнах за воротником. Как и бумажник во внутреннем кармане, в котором лежало немного бесполезных в этой стране денег. И механические часы на левой руке, с которых было снято стекло, чтобы время можно было определить на ощупь.

Успокоенный ощущением собственной целостности, Шут прикрыл глаза. Перед его взором одна за другой сменялись картины, каждую из которых он был бы рад стереть из собственной памяти.

Железнодорожное купе, в котором пол и потолок почему–то поменялись местами. Из груди торчит какая–то железка, покрытая чем–то красным. Очень больно.

Тягучая, бездонная трясина чужого сознания, древнего, как сама планета. И — ослепительная вспышка ярости. Почти не больно

Подножье поросшего травой холма, из–за которого виден ослепительно яркий свет и доносится ужасающий, ни на что не похожий рев. Очень больно.

Крохотная комнатушка в общежитии. Матрас пропитан потом насквозь, тело сотрясает лихорадка. Где–то на краю сознания бьется паническая мысль, что кровопускание не помогло. Не больно, только сильно тошнит.

Поверх пистолетного прицела виднеется лицо девушки, которую такой, как он, мог бы даже полюбить. Не получилось, не срослось. Жалкий щелчок осечки звучит в унисон с легким хлопком отстреленных электрошоковых гарпунов. Не очень больно.

Безжизненная пустыня, заваленная пеплом. Здесь почему–то дважды становится очень темно на некоторое время.

Сгорающий в огне из отчаяния мир, сжимающийся в сингулярность.

Гниль и тлен из апатии, поглощающие море из крови.

Шут резко открыл глаза, как человек, пробудившийся от страшного сна. Но этот затянувшийся сон не закончится так просто. Надо выполнить сверхзадачу — и тогда можно будет проснуться.

— Я не знаю, как ты стала этим, — произнес он, обращаясь к пустоте. — И я имею право ненавидеть тебя. Но я не воспользуюсь им. Если тебе нужен Ангел Смерти — я стану для тебя.

Над Токио‑3 лил дождь.

Унылый, медленный дождь, укрывающий все небо сплошной серой пеленой от горизонта до горизонта. Лил он второй день подряд, и казалось, что этот дождь заполнил собой весь мир, поглотил краски, заглушил звуки, съел людей, здания, море, даже небо. Осталась только серая, холодная и непрерывно шелестящая завеса.

Нагисе Каору этот дождь не нравился. Чем–то неуловимо, он напоминал ему о стариках, решивших сделать его орудием в своих руках — те были такими же безликими, серыми и холодными. Еще больше ему не нравилось то, что приходится последние свои часы простаивать под пахнущими йодом струями льющейся с неба воды, от которой плохо спасал зонт.

— Долго еще? — раздраженно спросил его стоящий рядом человек.

— Не знаю, — честно ответил он. — В записке было сказано, чтобы я пришел сюда к трем часам и пригласил вас. Только и всего.

— Уже четверть четвертого, — невысокий даже для японца пожилой мужчина в строгом черном костюме и с незапоминающимся лицом. — Хоть ты и пилот, но у меня не так много времени, чтобы тратить его на глупые шутки.

— Мне тоже не нравится мокнуть под дождем. Но ничего не попишешь, я не могу оставить такое послание без внимания.

— Стоим еще пять минут, потом уходим, — человек недовольно оглянулся и зябко поежился.

Нагиса пожал плечами. Хотя его лицо не покидала ироничная полуулыбка, ему было по большому счету безразлично, что произойдет в ближайшее время. Не далее как вчера вечером ему было приказано отправляться в Конечную Догму, где находилось законсервированное тело пра-Ангела — Адама, и инициировать процесс Третьего Удара. Он выторговал сутки отсрочки, якобы для подготовки, чтобы снизить вероятность активного противодействия, но это ни на что не влияло. Предполагалось, что менее чем через четыре часа человечество перестанет существовать как множество разобщенных душ и сольется в единый сверхразум, а все, что составляет сущность Нагисы Каору, исчезнет без следа. Такова плата за совершенный мир, ради сотворения которого ему было позволено существовать в течение пятнадцати лет.