Талгат Сабденов - Чужой среди чужих

— Дело в том, — продолжил Серафим, — что в тот миг в руках девочки была сила бога и она, приняв решение единолично, совершила немыслимое — повернула время вспять, вернув состояние мира к той точке, когда еще не поздно было что–то изменить. А чтобы прежние ошибки не повторились — послала своего ангела, на чьих плечах лежала задача не допустить появления моря из крови. Но толи ее сердце ожесточилось после перенесенных страданий, толи в бесконечности вариаций вселенной она не нашла никого лучше, и вместо ангела утешения в новосозданный мир на обагренных крыльях явился ангел мщения, — Серафим отвесил карикатурный поклон. — Тем более забавно выглядит то прозвище, которое мне навесил NERV. Ведь в христианской мифологии серафимы — прямые исполнители воли бога.

— Хорошая история, — хмыкнул Табрис. — Но ты не ответил на главный вопрос — что ты такое?

— Кабы я сам знал. Возможно, мои воспоминания подлинны, и тогда получается, что я просто псайкер, вырванный за миг до смерти из родного мира и впоследствии усиленный. Возможно, меня создала Она лично, согласно своим представлениям о том, каким должен быть "спаситель". Возможно, я просто абстрактная концепция возмездия, которой придали человеческую форму. Я лично надеюсь на первый вариант.

— Это все звучит даже более фантастично, чем я предполагал. Хотя непонятно, как ты действовал без знаний о мире.

— Все мои реакции были предопределены. Встретившись с Первым Дитя, я не мог не начать ей симпатизировать, как и она не могла не дистанцироваться от меня. Встретившись с Икари Гендо, я не мог не почувствовать неприязни. Узнав о существовании SEELE, я не мог не вынести им смертный приговор. Даже сейчас, после того как мое физическое тело единожды было полностью уничтожено и я имел честь встретиться со своим патроном лично и попросить самостоятельность, я не могу утверждать, что действую только по своей воле.

— Достаточно, — перебил его полковник. — Я готов поверить в то, что ты не просто психопат, убивающий направо и налево, но не в тот бред, который ты наговорил. Если я правильно понимаю, ты предлагаешь какое–то сотрудничество. Если это так — излагай условия.

— Не торопитесь, полковник. Лучше выпейте сока. Да, я действительно предлагаю сотрудничество. Но сначала задайтесь вопросом — почему я пригласил сюда не только вас, но и этого юношу?

— Вы знакомы, насколько я могу судить. Что тем более странно, что тебя держали взаперти.

— Вот–вот. Но Нагиса Каору не совсем тот, за кого себя выдает. Правда, Табрис?

— Да–да, я слушаю, — тот вяло кивнул головой.

— Будь так любезен, расскажи уважаемому полковнику, кто ты есть.

— Мое наименование — Табрис. Тринадцатый Ангел. Ангел Свободной Воли.

Судя по сузившимся до неприметных щелок глазам, начальник службы безопасности окончательно перестал понимать суть происходящего. Ну да, если в городе объявился Ангел — значит, им должен заниматься Оперативный Отдел, а не охрана. Но тревоги не слышно, Евангелионов не видно.

— Да, все так, — подтвердил Серафим. — И это подводит нас к тому, почему он тут присутствует. Вы, полковник, можете этого и не знать, но АТ-поле — это свет души, грань, за которую невозможно вторгнуться. Разве что нейтрализовать другим АТ-полем. А теперь вопрос, — он поднял палец вверх. — Если предположить, что есть существо, способное свободно, даже неконтролируемо со своей стороны проникать в чужой разум, понимать чужие чувства и похищать мысли — это значит что?

Табрис горько ухмыльнулся.

Рука Серафима легла на его горло.

Полковник Цуруми мгновенно выхватил пистолет.

— Это значит, Табрис, что твоего АТ-поля для меня все равно, что нет, и я могу удавить тебя голыми руками.

Грянул выстрел. Пуля, выпущенная полковником в упор, замерла в нескольких сантиметрах от виска Серафима, завязнув в золотистом мерцании.

— Спасибо, — сказал он.

— Не за что, — ответил Табрис. — Теперь убьешь меня?

— Хотел бы убить — уже убил, — Серафим оскалился. — Нет, мой красноглазый недруг, я хочу предложить тебе сделку, и если откажешься — вот тогда я тебя убью.

— Благодаря тебе я только что понял, что такое юмор, — серьезно ответил Ангел. — Что ты хочешь?

— Хочу чтобы ты отказался от инициирования Третьего Удара и помог мне с уничтожением Серийных модулей, которые будут отправлены сюда после того, как основной план провалится.

Табрис несколько секунд тщательно анализировал сказанное, после чего тихо рассмеялся.

— Серийные модули отличаются и от Ев, и от Ангелов, — сказал он. — Они управляются псевдопилотом, но их схема принципиально иная. Их капсулы псевдопилота ассимилируются при вводе, то есть, уязвимых мест, кроме S2-привода, у них нет, как и собственной воли. Зато есть АТ-поля.

— Я в курсе.

— Тогда ты, наверное, так же в курсе, чья матрица личности использована для их псевдопилотов и каким оружием они вооружены, и понимаешь, что даже три Евангелиона, даже с опытными пилотами не имеют против них ни шанса.

— Шанс есть, — Серафим поднял палец. — Во–первых, как ты сказал, они не имеют интеллекта. Они подчиняются приказам, которые кто–то должен отдавать. Представь на секунду, что они получили только один приказ — атаковать штаб–квартиру. И больше никаких не последует. В таком случае мы имеем неограниченное время на их уничтожение.

— Замечательно, только это не самая простая задача.

— Оставь это мне. Если ты забыл, сама моя природа гибельна для таких существ, как Серийные модули.

— Даже разменяв тебя на одного, остается еще восемь. Предположим, я смогу взять на себя одного, максимум двух. Трем Евам придется иметь дело минимум с шестью. По два на каждого. Учитывая то, что во время тренировок на симуляторе они втроем с трудом противостояли мне одному, ты понимаешь, что их размажут по стенке и не поморщатся.

— Я не собираюсь разменивать себя. У нас есть Ева‑00, Прототип. Из всех Модулей, этот ближе всего к оригиналу — Адаму. И есть Копье Лонгиния.

— Не слишком много возлагаешь на Первое Дитя?

— А при чем тут она? Если я войду в контакт с Прототипом, это перекроет любую разницу в силах.

— Ты себя не переоцениваешь?

— Скажи это Одиннадцатому и Двенадцатому, — холодно отрезал Серафим. — Это лишь вопрос мотивации. У меня она есть, в отличие от тебя.

— И в чем твоя мотивация?

— Я хочу умереть. Но на этот раз окончательно.

Брови Табриса против его воли поползли вверх. Кажется, он слишком долго общался с людьми, что его реакции стали такими человеческими.

— С чего такая смена настроения?

— Тебе уготовано умереть один раз, мой красноглазый недруг. Первое Дитя и Иисус Христос восстали из мертвых однажды. Я умирал и возвращался к жизни девять раз. Это при условии, что текущее состояние мира является единственной "перемоткой". А если это не первая попытка избежать Третьего Удара? Если она вторая? Десятая? Миллионная? — Серафим отшагнул назад, опустив глаза. — С меня хватит. Я хочу покоя. Это не так уж и много.