Сергей Корж - Последний ученик магистра

– Значит, до вечера?

– Не извольте беспокоиться, все будет в лучшем виде.

– Надеюсь. Пошли, Вергилий, угощу тебя пирожным. Ты любишь пирожное?

– Я не знаю, что это такое, ваша милость.

– Вкуснятина, поверь мне на слово.

Мокко? Интересно будет, если это кофе.

Прошли квартал и на углу увидели террасу, оплетенную каким-то вьющимся растением, с легкими решетчатыми перегородками, отделяющими один «кабинет» от другого.

– Подожди меня здесь, угощение тебе вынесут.

– Спасибо, ваша милость, я здесь на лавочке посижу.

Что сказать? Довольно мило, легкая плетеная мебель, скатерки, салфетки. Навстречу вышел тучный мужчина в белом переднике и платке, повязанном на пиратский манер. Усы «а-ля Пуаро» довершали портрет хозяина кондитерской.

– Ваша милость?

– Что предложите слегка проголодавшемуся мужчине?

– Смею рекомендовать пирожки с мясной начинкой, сок пирамы (аналог помидора), затем рюмку нашего оригинального ликера и пирожное «Чалма Эпира».

– Согласен на все. Там внизу мой слуга, пусть отнесут ему пару пирожков, «чалму» и фруктовый сок. Есть у вас фруктовый сок?

– Есть, ваша милость.

– Кстати, а почему не предлагаете мокко?

– Из-за специфического вкуса, ваша милость. Горчит. Пользуется слабым спросом, неудачно я вложил деньги.

– Несите пару пирожков, пираму, потом все по списку, да не забудьте про мальчишку.

Пирожки как пирожки, одна из моих бывших пекла и получше. Запил парой глотков пирамы, отличный томатный сок. Ликер оказался чудесным, слегка отдающим горчинкой абрикосовых косточек. Пирожное не ахти, я, кстати, и раньше пирожные не очень любил. Теперь мокко! Знакомый аромат! Слава Праматери! Мир, в котором есть кофе, не потерян для человечества.

Вдруг мой полет в нирвану вкуса прервал визг ребенка и хриплый вопль взрослого мужчины.

– Пшел вон! Хрогово отродье!

Послышался еще один удар и снова визг ребенка. Да это же моего Вергилия лупят!

Выбежал на улицу и увидел, как мерзавец в рюшах и бантиках пинает мальчишку.

– Эй, задница в бантиках, ну-ка обернись и попробуй сделать то же с господином этого слуги.

– К-как ты меня назвал?! – Крик взбешенного осла – тихий шепот по сравнению с ревом, вылетающим из брызжущего слюной рта взбешенного орангутанга.

– Задницей, – спокойно повторил я. – Тебе не дала шлюха или тебя не удовлетворил твой любовник? Немудрено, такую задницу отодрать и восьмерым проблема.

– Ч-ч-чито ты сказал? – Орангутанг стал заикаться.

– Хех, да ты еще и заика.

– Х-х-хто? Я?

– Задница, я даже не хочу слышать от тебя извинений, приступим и закончим дело, у меня мокко стынет.

– Я разрэжу тебя на тысячу кусков и скормлю хрогам!

– Что, неужели ты умеешь считать до тысячи?

Вокруг нас уже собралась толпа зевак, кто-то вытирал слезы и сопли Вергилию, кто-то принимал ставки на окончание дуэли.

– Эй, там! Ставлю золотой, что этот мешок дерьма не проживет и десяти минут, – крикнул я в толпу.

– А я ставлю десять, что изрублю тебя в солому!

Стражники отодвинули толпу подальше от центра событий и с интересом наблюдали за их развитием. На всякий случай я не спешил обнажать оружие, решив, что всегда успею это сделать.

– Т-тебя никто и ничто не спасет. Молись Праматери. Закопают на свалке на корм хрогам, – продолжала давить угрозами обезьяна-переросток. – Даже имени твоего никто не узнает.

– Почему же не узнает? – Я снял берет и предъявил толпе прядь. – Рэй ван Орж, запомни это имя, задница, и когда встретишься со своими предками, передашь им привет от меня.

Обезьяна проворно вытащила нехилых размеров саблю и принялась вертеть ею, как собирающийся взлететь вертолет.

– Что, не удается? – участливо спросил я соперника.

– Ч-ч-чито не удается? – охренела обезьяна.

– Запрыгнуть на дерево.

Обезьяна прыгнула, высоко взмахнув саблей, и упала за моей спиной с самодельной «сестрой» в глазу. Толпа разочарованно ахнула, ставки явно были не на меня. Ко мне подошли стражники.

– Оружие и кошель мои, остальное, что на теле, ваше, – поделил я добычу.

– Договорились, ваша милость.

– Принесете в кондитерскую, я там кофе не допил.

И обратился к стоящему тут же кондитеру:

– А ты, хозяин, пошли кого-нибудь посмотреть, что там не успел доесть мой слуга, и повтори ему заказ, а мне рюмку ликера и чашку мокко! Прекрасный у вас ликер, я бы взял с собой бутылку-другую. И мокко превосходно. Можно ли у вас приобрести полумеру (З,5 килограмма) этих зерен?

– Вам приготовят и то и другое, ваша милость.

– Хочу тебе оставить пару рецептов приготовления мокко. При условии, что продаваться они будут под названием «Мокко Рэя».

– Я весь внимание, ваша милость.

– Пусть принесут сливки, сахар, ликер. Ну и чашки. Ты увидишь, как надо его варить, попробуешь, что получилось, и оценишь на вкус.

Ложка сахара и ложка ликера кардинально изменили вкус мокко. Второй вариант со сливками единогласно был признан дамским.

– Ваша милость! Вы спасли мои деньги! Матерью клянусь! Десятую часть прибыли с «Мокко Рэя» стану откладывать для вас. Будете проездом в Рабате, всегда сможете взять свою долю.

– Договорились, но я добавлю еще одно условие. Если дело расширится и на другие города и герцогства, название «Мокко Рэя» не менять.

– Вы уверены в таких прибылях?

– Я предрекаю тебе славу на века, мастер.

– Тогда, ваша милость, примите этот медальон, и в любой кондитерской Жиндера вас будет ждать угощение и доля с прибыли.

– Договорились?

– Договорились!

Тем временем стражники обыскали «обезьяна» на предмет трофеев и принесли мою долю. На стол передо мной легла горсть меди и серебра (моя доля с тотализатора), неплохой кинжал с приличным самоцветом в навершии, сабля с тремя камнями в рукояти и богато украшенными ножнами, кошель, не сказать, что туго набит монетами, но довольно тяжелый, и, никуда не деться, чалма.

– Мастер, прикажите завернуть оружие и чалму, я покидаю вас, к сожалению, у меня еще куча дел, присовокупите счет и прощайте.

– Ваша милость! Я почему-то верю в ваше пророчество, поэтому считайте, что я вас угостил. Ликер и мокко у вашего слуги, оружие я вам заверну лично.

На том мы и расстались. Впереди, сверкая новым фингалом и прорехой на заднице, вприпрыжку бежал Вергилий, предвкушая славу от рассказа об увиденной дуэли. Позади шагал я, чертыхаясь по поводу неудобного свертка, но с приятной мыслью о неосмотренном кошельке. Наконец мы добрались до «Бабамы». Там у коновязи стояли мои лошади, а Кир вычесывал им гривы и хвосты.

– Ваша милость! – обрадовался мне слуга. – Купил я, значит, все. – Он указал на притороченные к заводной лошади мешки. – Здесь корм лошадям на три дня, здесь щетки, гребни, лошади недавно подкованы. Сам приоделся, еще деньги остались.