Галина Гончарова - Азъ есмь Софья. Государыня

– КАК?!

– Так вот. А вы думали, что всех иезуитов выловили? И всех шпионов?

– А почему мы их до сих пор не выловили?

– Потому как новых напустят. Их еще надо будет выявить, и кто знает, что они вынюхают. А этих мы уже знаем и им можно вешать лапшу через Голицына, – обстоятельно разъяснила Софья.

Парни переглянулись с уважением к уму девушки.

– Сонь, а как ты умудрилась Голицына свести с Марией?

– Ну, вот так. Василий Голицын получил свободный доступ в царевичеву школу, да не просто так. И не просто так они столкнулись с Марией Собесской во время прогулки. Ох, не просто.

А там…

Слово за слово, вот и дело сделалось. А через пару месяцев у гордой пани и живот расти начал, девушки следили.

Вот тут-то Мария и поняла, что ее загнали, как волчицу, за красные флажки. А куда деваться-то? Раньше такие проблемы решались просто – травками или как-то еще… ан нет. Сейчас возможности не было. За Марией строго следили, не давая причинить себе вред. Но и ребенку – тоже!

А Василий Голицын куда-то исчез.

Конечно, женщина поняла, как ее подставили. И потребовала встречи с царевной Софьей – она уже поняла, кто и что решает в Дьяково. Софья до сих пор вспоминала тот разговор с удовольствием.

Мария сверкала глазами не хуже пантеры. И разговор начала именно она:

– Ваше высочество, это невыносимо! Я тут, словно в темнице…

– Вы тут вместо темницы, – поправила Софья, – потому что пытались отравить мою сестру.

– Но неужели мне даже нельзя верхом проехаться? И почему мне запретили баню?!

– Потому что мы должны сдать вас на руки мужу целой и невредимой. А подобные упражнения могут быть вредны… в вашем состоянии.

Софья тоже предпочла не церемониться. К чему?

И времени нет, и… с кем миндальничать-то?! Да эту стерву надо бы с хлоркой выстирать и с ней же высушить! Мария так засверкала глазами, что Софья помечтала об ее использовании вместо гелиографа.

– Так ты знаешь!!! Ты все знаешь!!!

– Я не знаю, где найти аммиачную селитру, – поправила Софья. – К сожалению. А про беременность мне отлично известно.

– Это ты! Ты все подстроила!!!

– Лично уложила тебя в постель к Голицыну? – перестала церемониться Софья. – Стянула с него штаны и тебя за ноги держала?! Нет?! Так на что ж ты жалуешься? Вроде как никто на Ваську не плакался, все покамест довольны?

Мария побледнела, отчетливо понимая, что мужа ей придется встречать… м-да. Мужчины, конечно, бывают доверчивыми, но пока еще ни одного не удалось убедить в пятимесячной беременности.

– Гадина!!!

Софья коснулась колокольчика. Внимательно посмотрела на влетевших слуг.

– Беречь и стеречь. Чтобы ни волос с головы не упал, ни ребенок не выпал. Ясно?

Ясно было всем. А Мария Собесская относилась к тем женщинам, у которых беременность была заметна уже на раннем сроке. Так что…

– Басю она пыталась подговорить, – вспомнила Софья. – Та, конечно, не согласилась.

– А твои девушки?

– А что она может им предложить? Побрякушки?

– И то верно. – Иван смотрел с уважением.

Ну да. Что значат пусть драгоценные, но камушки, рядом с будущим ?! При царевне, при власти, при семье и детях, а она ведь не обманывает, те, кто старше, уже это получили. Они дурочками будут, ежели разменивать такие перспективы станут.

Они и не стали. Обо всем было доложено Софье. После чего драгоценности у Марии Луизы изъяли – под замок. Приедет муж – отдадим, нам чужого не надобно. Все ж таки золото, мало ли кто поведется?

У апостолов отбор и того строже был, но поди ж ты!

– Собесский-то с вами?

– Я с ним, – усмехнулся Иван. – Сонь, если б ты его видела!

– Чего его видеть, и так ясно, что любит. – Софья вздохнула. – Злое это дело, любовь. То переживаешь за человека, то из-за человека. У меня вот вас двое, так и то душа изболелась…

– Я же говорил, что тебя она тоже любит, – подмигнул другу Алексей.

– А что – были сомнения?

Софья переводила взгляд с одной загадочно ухмыляющейся морды на другую.

– Мужские секреты?

– Именно, сестренка.

Софья пожала плечами. Пусть хоть усекретятся, лишь бы были живы и здоровы. Вот.

Если бы Софья видела Яна Собесского, она б ему искренне посочувствовала.

Горящие глаза, светящееся лицо, улыбка… Он летел к Марии, словно на крыльях. Держал в кармане драгоценный жемчуг, белый, черный, розовый, Марыся его очень любила, и светился он на ее нежной коже… Обнять, поцеловать, сказать, что все у них будет хорошо, что Крым от татарвы почистили, так что приказ короля выполнен, а там уж…

Пусть им нельзя будет появляться какое-то время в свете, пусть! Дома посидят! А потом король и окончательно их простит, Михайло отходчив…

Вот и Дьяково, стены школы…

Только почему так странно смотрят казаки? Почему шепчутся девушки?

Что с Марысенькой?!

То самое…

Ян все понял сразу. Дураком он никогда не был – и отчетливо увидел и маленький животик, и налившуюся грудь, и чуть отекшее уже лицо… все было видно. Даже и то, что на столе стояло блюдо с кислой капустой, кою Марысенька потребляла много и часто.

А учитывая, что у них более полугода ничего не было…

Упало из руки, раскатилось по полу драгоценное жемчужное ожерелье. Глухо простучало жемчужным дождем, хрустнуло под сапогами несбывшимися надеждами…

– Ян!!!

Но этого крика он уже и не услышал. Только дверь захлопнулась. И никто, кроме девушек, не видел, как воет от боли и горечи женщина, потерявшая в жизни самое ценное для нее – власть.

Ян шел, не видя ничего перед собой. Отлетел кто-то с дороги… коня у крыльца не оказалось – и он пошел напрямик через сад, сбивая цветы, топча траву… куда?

Самому бы знать!

Утопиться?

И того не хотелось…

Ничего не хотелось. Вот так вот, любимая женщина. Отравительница. Предательница. Изменщица. Ты ради нее в огонь и в воду, на турецкие пушки и сабли, а она?!

В себя Ян пришел, сидя у речушки, в которой даже топиться было жалко – такой она была неглубокой. Разве что на дно лечь и зубами за песочек держаться – а не то комедия будет. В горле что-то сухо клокотало.

Тошно было так, что словами не передать. Тошно, больно, горько…

Чья-то тонкая рука появилась из-за спины, поставила перед Яном на траву корзинку, мужчина обернулся.

– Ты кто?

– Елена.

Девушка принялась выставлять на траву кувшинчик с чем-то спиртным, кубок, выложила порезанные мясо, сыр, хлеб, зелень.

– Испей, боярин.

– Уйди…

Видеть никого не хотелось.

Девушка кивнула:

– Выпьешь – в тот же миг уйду.

– Тебе-то какое до меня дело?!

Ян вскочил на ноги. Стоя он был чуть ли не на голову выше девушки. Совсем юная, невысокая, с темно-каштановыми волосами, заплетенными в косу, и ярко-голубыми, славянскими глазами, она была очень красива. И смотрела прямо на него. Не кокетничая, не флиртуя, не играя.