Юрий Иванович - Раб из нашего времени. Книги 1 -7 (СИ)

Теперь уже тишину прорвало, заговорили и заспорили все разом. Три дамы из квартета набросились на конкуренток с обвинениями в нечестности, подлости и двурушничестве. Те не остались в долгу, возражая, что никому ничего не должны и всё делают по закону. И чувствовалось, что они уверены: молодой парень, то бишь я, в любом случае выберет троицу молодых и симпатичных женщин, чем пару облезлых, непритязательных внешне крокодилов.

Тогда как Тимофей Красавчик откровенно хохотал. Франя тоже хихикала. Степан выкрикивал мне советы соглашаться со всеми предложениями, правда, старался не смотреть при этом на Ксану. Ну и все остальные высказывались в меру своего воспитания, распущенности и фривольности поведения. В большинстве довольно весело и благожелательно ко всем сторонам ведущегося диалога. Если, конечно, можно было назвать получившийся бедлам диалогом.

Один я сидел молча и вежливо улыбался. Пока не дождался повторно полной тишины. Все замерли, ожидая, как же я буду выкручиваться из создавшегося положения. А я опять слово в слово повторил уж звучавший вопрос:

– Кто ещё хочет сделать заявление? – и вроде как больше никаких предложений не дождавшись, вздохнул: – Ну тогда…

Вот тут двойняшки и отозвались, не посрамив своего главного учителя:

– Мы! – сказали они в унисон, но дальше говорила более активная Снажа. – Мы тоже хотим иметь своего мужа и тоже получать от него положенные ласки. Но у нас…

– А вы какого мужчину себе желаете? – перебил её заговорщически подмигивающий Тимофей. – И надо ли для этого выступать на общем сборе? – он давно был уверен, и не скрывал этого, что хотя бы одна из сестёр перейдёт ночевать в его спальню. А втайне надеялся, что обе к нему переберутся.

Судя по тому, как Снажа ему улыбнулась многообещающе, к тому и шло. Но вот тон её стал несколько суховат:

– Ты не дослышал, Красавчик!.. Но у нас… нет второй группы, с которой можно было бы достойно бороться за право входа в иную семью. Так ни с кем и не удалось договориться… – вроде и грустно говорила, но явно выдумывала: ни с кем они и не собирались о чём-то договариваться. Разве что в момент последнего, всеобщего гама весьма активно уговаривали именно мою гражданскую супругу на грядущий выбор. – Поэтому, – продолжила Снажа всё тем же горестным тоном, – нам ничего не остаётся, как тоже побороться за право полежать в одной постели с… Михой Резким.

Вот тут уже и мне пришлось поработать артистом. С полным недоумением я воззрился на двойняшек, стараясь показать, что уж я-то с ними точно не сговаривался и сам в шоке от такого заявления. Так что пристально наблюдавшая за мной Ксана поверила. И это было самое главное. А раз поверила – то и выбор сделает правильный.

После очередной волны шума и балагана я уже делано раздражённо призвал к полной тишине и возмущённым тоном провозгласил:

– Вижу, что устав у нас слишком мягкий и слишком много некоторым позволяет! Но! Как командир, я не имею и малейшего права от него отступиться, поэтому оставляю выбор за той, кто обязана это сделать по закону. Итак, Ксана Молчун, выбирай! Группа номер один, группа номер два или группа номер три?

Конечно, уже и все понимали, каков будет выбор красавицы, и даже догадывались, что подобный цирк я предвидел давно, и возможно, даже сам его спровоцировал, но суть от этого не менялась. Моей подруге ничего больше не оставалось делать, как после тяжёлого вздоха огласить:

– Группа номер… три!

А у меня в голове прозвучала строка из знаменитой басни Крылова: «…и щуку выбросили в речку!» И опять еле удержался от хохота. Поэтому финал нашего схода провёл скомканно, кратко перечислил стоящие на завтра задачи, пожелал всем спокойной ночи и поспешил… на кухню. Ну да, у меня ещё имелась куча и большая тележка вопросов к Чамби. Вернее, не так к привидению, как к его чипу-всезнайке-партизану. Следовало хоть часть нужной информации из невидимой протоплазмы извлечь.

Как всегда, у нас беседа началась с интеллектуального разогрева, во время которого я получал привычные, блеклые ответы о своей некорректности и, бросаясь в крайности, пытался нащупать золотую середину.

В конце концов у меня получилось:

«В нынешних условиях, при полной потере связей с родной империей Альтру, чем лучше всего подкармливать боевых серпансов, чтобы увеличивался их запас непрерывного хода?»

На подобный вопрос чип Росинанта ответил, как обычно, и, как мне показалось, таким тоном, словно делал это с высокомерной издёвкой: «А нам плевать! Ты наездник, ты и суши себе голову!» А вот «управленец» ответил более чем развёрнуто. Видимо, такой вариант событий у него в программе был обозначен:

«Иггельд может воспользоваться эрги’сом. В ином случае следует перемолотые верхние части веточек плегетты залить кислотным соусом или маринадом и дать настояться минимум сутки».

– А что такое плегетта? – вырвалось у меня.

«Вопрос некорректный». – Ну кто бы сомневался! Как говорится: читай устав!

Но я ведь тоже не дурак! Сразу сообразил, у кого в данной местности имеются верхние части «веточек»: только у того самого «резинового» кустарника, который любят пожирать пасущиеся монстры, скользкие зайцы и неведомо кто ещё из местных обитателей. Только люди его не использовали совершенно. Ни на что он не годился. До сих пор… Потому что если забродившей кашицей можно будет кормить серпансов, то лучше и не придумаешь: на наших внутренних угодьях этой самой плегетты – хоть комбайн загоняй!

Но комбайна у нас нет… увы… Зато есть куча народа!

Так что я тут же вскочил, бросился к сигнальному колоколу и два раза в него бамкнул. «Малая тревога! Все ко мне!»

А нечего спать так рано ложиться, тем более что командир не спит! А когда все сбежались, самым счастливым тоном заявил:

– Стало известно, чем кормить серпансов!

Тут же объяснил народу, что надо делать, и отправил работать. По крайней мере, завтра вечером мы уже сможем дать нашим скакунам полноценный корм. А значит, и выносливость увеличится, дальность рейдов возрастёт, условия охоты улучшатся и… так далее и тому подобное.

Не могу утверждать, что народ слишком уж воодушевился от полученного задания, всё-таки большинство уже спать улеглись, но вслух недовольство высказано не было. Прихватив мачете, ножи и маленькие топорики, заготовительный отряд имени «Свергателей рабства» подался на наши разросшиеся плантации плегетты. Жалко самих себя? Командир – диктатор? А никто и не обещал, что коммунизм наступит сразу и для всех.

Тем более что я и сам не спешил выспаться, наживаясь на труде своих товарищей и подруг, а поспешил на стоянку заняться ещё более важным делом. Потому что знал, что такое эрги’с.