Юрий Иванович - Раб из нашего времени. Книги 1 -7 (СИ)

В тексте всего вышесказанного мне пришло одно весьма ценное откровение в читаемых строчках: «Иггельд имеет право поднять или уменьшить доставку для обитателей города на десять, максимум двадцать процентов! И сделать это в конкретно выбранные дни каждого лутеня».

От такого откровения я озадаченно почесал виски. Ничего себе у меня власть! Вот оно: либо изобилие, либо значительное «затягивание поясов». Двадцать процентов – это примерно одна пятая. То есть семьвосемь дней из сорока я имею право (а наверняка и возможность!) перекрыть все поставки в город. Феноменально! Да только подобное правовозможность позволяет изгнать храмовников из комплексов в течение парочки дней. Товарто, несмотря даже на оцепление пунктов выдачи и конфронтацию вокруг них, продолжает непрерывным потоком поступать жителям Иярты. Перекрой я этот ручеёк и поставь условие «Изгнать кардиналов и шаманов из города!» – как даже воевать не придётся. Три дня, и от теократов следа не останется. Если…

Если, конечно, у них давно не накоплен в подвалах комплекса запас продовольствия на лутень. А то и на два местных месяца…

Так что, если подумать, подобный шантаж следует оставлять лишь на крайний случай. Да и некогда мне тут торчать так долго, следовало обеспечить победу народному правлению быстро и малой кровью. А лучше всего – вообще бескровно.

Поэтому я перешёл к очередной серии вопросов:

«Храмовники сумели обездвижить все малые серпансы Иярты. Поэтому наши помощники не могут выполнить важнейшее, поставленное перед ними задание. Как вырвать «управленцев» из плена и вновь сориентировать на выполнение поставленной задачи?»

Наверное, даже человек с моим титулом не смог бы действовать против такой напасти «корректно», потому что мне ответили довольно подробно и полно. Оказывается, в главном комплексе, где и находился Планетарий, имелось устройство банального отбора энергии, которое попросту обездвиживало малые привидения. Кстати, боевых серпансов устройство остановить не могло, а вот таких, как Чамби, – запросто. Да и вообще, отправься мой посланник со своей командой вначале по двум иным комплексам, дело было бы давно кончено. Скопившиеся в одном месте шаманы и кардиналы потеряли бы огромную часть силы и авторитета и были бы вынуждены прекратить любое противостояние.

Также мне растолковали, как бороться с устройством: попросту вывести его из строя огромным по емкости эрги’сом. Получится переизбыток приема и отбора энергии, и устройство попросту сгорит. Ну а малые привидения тут же продолжат прерванную деятельность. Подсказали и самое слабое место для атаки, и способы, и даже примерную силу, обрисовали качество создаваемого мягуна. И после получения такой информации немедленно появилось у меня желание:

«Отправляюсь немедленно в Иярту! Через два часа там всё будет кончено! И я свободно покопаюсь в Планетарии… – и тут же сам испугался: – Вдруг именно тот кардинал со второй карточкой умудрится сбежать?! Мда… Лучше действовать медленно, но с гарантией…»

Осталось выяснить тайны самого Планетария. Увы! Вот на эти вопросы информация поступила ничтожно мизерная.

«Считается единственной постройкой, говорить о которой – прерогатива высших конструкторов и создателей Пространств Вожделенной Охоты. Коды доступа и вхождения – системе неизвестны. Что находится внутри и для чего – неизвестно. Предназначение – неизвестно. Некие знания секретов когуярами – предполагаются».

«Ну и ладно! – расслабилось моё сознание. – Завтра там сам побываю и все тайны приоткрою. По крайней мере, попытаюсь приоткрыть…»

И хорошо, что вспомнил ещё об одном важном аспекте, на который хотелось получить пояснения. Достал карточку и почти прислонил её к месту приёмки груанов с вопросами:

«Что за напасть? Почему моя вещь стала плохо срабатывать?»

Вот тут и последовала самая большая пауза в нашем диалоге. Хорошо, что это было не игнорирование моего вопроса, а банальная аттестация уникального артефакта. Потому что потом последовало утверждение:

«Крииль в полной исправности. Повреждений не обнаружено».

Уже хорошо, что сказанное кардиналом название этой штуковины подтвердилось. Теперь бы ещё выяснить все её возможности и полезности:

«Тогда почему я не могу связаться с прежним владельцем крииля?» – вроде верно спросил, затуманивая смысл и логику, но противные системы опять сбились на набившую оскомину банальность:

«Вопрос некорректный». И что с ними после этого делать?!

На этом моя интимная беседа с Дланью и закончилась. Ко мне спешила небольшая группа новеньких во главе с Дивой. А их, как порядочный экскурсовод, вёл Степан Живучий, с гордостью тыча в штабеля ящиков:

– Вот, посмотрите, сколько наш командир товара заготовил! Вашему отряду на всё про всё хватит! – заметив меня, он экспансивно воскликнул: – Миха! Там Франя настаивает на всеобщем застолье. Ты же сам предупреждал о празднике в честь ухода с каторги.

Тут же на эти крики изза ящиков появились мои раскрасневшиеся супружницы с полными сумками добытых в ящиках бутылок со спиртными напитками, а следом – посланные гаузами на Дно тоже изрядно загруженные наблюдатели. Но я не успел огласить радостно, мол, пора за стол, раз такое дело, как томно улыбнулась и заворковала Шаайла:

– Ах, Миха! Я тут таких панегириков в твой адрес наслушалась! Прямо душа за тебя радуется! Одно смущает: почему ты своим полным именем тут не представился?

– А какая разница? – пожал я плечами, не поняв подноготную коварного вопроса. – Чем Резкий – хуже Македонского?

– Да тем, что тебе не принадлежит! – заявила Шаайла, поблескивая глазами, словно в азарте погони. – И оно, как раз наоборот, не хуже, а воистину лучше твоего прежнего.

А рядом уже стояли три будущие мамаши, с ходу настроившись на скандал и агрессивно реагируя на само появление Дивы. И хуже всего, что я опять не успел должным образом, тактично замять подозрительную тему. Зато несколько некстати вмешалась в разговор Ксана:

– Не тебе судить, как нашего мужа называть! А нам всё равно! Пусть хоть Михаил Македонский, Цезарь Резкий или Борис Ивлаев! Мы его не за имя любим!

– Ах, вот оно как?! – рассмеялась вашшуна с особым сарказмом. – Так он себе ещё и уникальные имена героев присваивает? Самим Цезарем назвался?! Незаслуженно пользуется чужой славой? Героя из себя великого корчит?

Видно было, что она в крайнем раздражении и еле сдерживается, чтобы не сотворить против меня своё фирменное проклятие, после которого мужчины не могут иметь потомства. Ято уже понял, к чему моя старая боевая подруга клонит, хотел сделать обтекаемое заявление, но Ксана и тут меня опередила: