Андрей Посняков - Вещий князь: Сын ярла. Первый поход. Из варяг в хазары. Черный престол (сборник)

Он отправил всех вон и протянул руки к Гудрун. Та отбросила в сторону секиру…

– О, мой друид! – только и смогла произнести она, когда предводитель фениев исчез во мраке дождливой ирландской ночи. – Клянусь, я никогда не забуду тебя. Клянусь…

– Клянусь, – ворочаясь на жестком ложе, тихо прошептала Гудрун.

А черное колдовство друидов холодной петлей охватывало Халогаланд, и, кто знает, не помогали ли им в этом и местные северные боги?

Может быть, они тоже поклялись уничтожить народ Севера? А в чем поклялись кровавые жрецы-друиды?

Хлестал дождь, яростно и колко, вонзался в море тысячами буравчиков, нес с гор потоки мутно-коричневой жижи, падал вниз мутнозелеными водопадами, смешиваясь с бурным холодом волн. Низкие разноцветные тучи – от темно-бурой до светло-малиновой – обложили небо, словно охотники дикого зверя. И не вырваться было из этой засады даже самому маленькому солнечному лучику; не блеснуть весело, словно бы невзначай, из прорех яркой небесной лазури, наоборот – тучи становились все гуще, все тяжелей, все непроглядней. Порывы прилетевшего из Каледонии ветра швыряли мокрую взвесь на черные, словно покрытые мыльной пеной, скалы, круто обрывающиеся в морскую пучину, где, видно, сама морская богиня Дагд показывала сегодня свой крутой норов, в пику святому Патрику, крестившему Ирландию четыре века назад.

Это был север страны, называемый так же Уладом, именно отсюда был родом славный герой Кухулин, который… Впрочем, не о нем сейчас речь. Скрываемые серой пеленой дождя, из дубовой рощицы, что выросла на дальних холмах, вышли четверо – двое взрослых и двое детей. Дети сутулились, отворачиваясь от ливня, передергивали плечами, когда стекали за шиворот очередные порции холодной влаги. Взрослые – один шел впереди, другой замыкал шествие – относились к дождю более философски. Тот, что впереди, иногда останавливался, посматривал на тучи и… улыбался. Боже, ну и рожа у него была! Тяжелая, непропорционально большая голова с массивным подбородком покоилась на маленьком скрюченном теле. Черные, коротко стриженные волосы намокли и смешно топорщились, тонкие губы шептали какие-то слова – то ли ругательства, то ли проклятья – с большого крючковатого носа стекали на грудь крупные капли. Глаза… Черные, глубоко посаженные, они, казалось, пронзали насквозь, любой неуютно почувствовал бы себя под таким взглядом. Вот и дети… Стоило крючконосому обернуться, как они съежились и дружно прибавили шагу. Лет десяти, мальчик и девочка, кажется, брат и сестра – светловолосые, светлоглазые, с одинаковыми веснушками на мокрых мордашках. Девочка, старательно перепрыгнув лужу, поскользнулась, и мальчик бросился к ней, поддержал, да вот сам не устоял на ногах, растянувшись на мокром сине-зеленом мхе. Он чуть замешкался, поднимаясь, и шедший позади молодой узколицый мужчина, лениво пнул его в бок. Мальчик вскрикнул и быстро поднялся на ноги, закусив губы. По щекам его потекли слезы, впрочем, может, это был просто дождь. Девочка обернулась, в глазах ее промелькнули на миг жалость и страх. Промелькнули и погасли под недобрым взглядом крючконосого.

Шедший впереди вдруг замедлил шаг, предостерегающе подняв руку. Все замерли, спрятавшись в желтоватых зарослях дрока…

Впереди блеснули черные квадратные плиты. Плиты плоскогорья Антрим, что прозывалось мостовою гигантов. Угрюмые базальтовые глыбы громоздились одна подле другой, словно и впрямь в незапамятные времена созданные неведомым великаном. Черный базальт круто обрывался в море. Шум прибоя глухо доносился сюда, перемежаясь с тревожными криками чаек.

– Пойди, посмотри, – обернувшись, коротко бросил крючконосый. Его спутник поспешно кивнул и исчез за кустами.

Капли дождя с шумом разбивались о камни, непроглядные тучи тянулись далеко на восток, к скалам Каледонии, на юг, к Лейнстеру, и на север, к зеленому морю. А вот далеко на западе, над Коннемарой, появились, наконец, желто-розово-палевые просветы и даже – о, чудо! – луговым васильком мелькнуло в прорехе небо. Впрочем, судя по выражению лица, обстановка на западе ничуть не обрадовала крючконосого, скорее наоборот. Он с тревогой всмотрелся в небо и со злобой сплюнул. Неслышно, словно змея, появился второй.

– Все спокойно, мой господин, – тихо сообщил он. – Карра на месте.

– Тогда идем. – Кивнул крючконосый, и черные глаза его вспыхнули торжеством.

По узкой тропинке, вьющейся меж камней, все четверо быстро спустились к морю, где за скалой покачивалась на волнах большая обшитая коровьими шкурами лодка – карра.

В глазах узколицего на миг отразился страх. Уж слишком велики были волны и слишком неказиста лодка.

– Неужто она доплывет до страны финнгаллов? – отвернувшись, с ужасом прошептал он.

– Не переживай, Конхобар. – Покровительственно похлопал его по плечу старший товарищ. – В страну северных дикарей мы отправимся на корабле одного из них – финнгалла Сигурда, того самого Сигурда, что гостил в Лиффорде у Эрика Железной Рубашки.

– Но, возьмет ли он нас? И стоит ли так спешить? Я имею в виду северную страну, быть может…

Крючконосый неожиданно разразился странным хрипловато-квакающим смехом. Скуластое лицо его покраснело, глаза презрительно сощурились.

– А ты что, Конхобар, забыл, как от моего лица передал Эрику восемь кумалов? – отсмеявшись, произнес он.

– Нет, не забыл. А! Так это были кумалы для Сигурда? Поистине, ты мудр, о, мой друид!

Друид самодовольно ухмыльнулся.

– Так тогда поспешим же скорей к карре! – Озаботился вдруг узколицый Конхобар. – Мне кажется, я слышу стук копыт, там, со стороны Эмайн Махи. Не воины ли это владетельного господина Эохайда У и Нейла, чтоб его поскорей сожрали могильные черви?

Друид внимательно всмотрелся в ту сторону. И в самом деле, где-то наверху, на базальтовых плитах, заржали кони.

Махнув рукой, друид без лишних слов перебрался в карру и протянул руки за детьми. Конхобар одного за другим передал друиду детей – кажется, это были его дальние родственники – и, отвязав лодку от камня, тяжело перевалился через борт.

Когда воины Эохайда У и Нейла показались внизу, карра уже скрылась за серой пеленой дождя. Целая лужа воды хлюпала под ногами, однако, если б не дождь, воины наверняка уже продырявили бы всех стрелами. Впрочем, они их и без того выпустили, вот только с меткостью оказались проблемы: попробуй-ка, попади тут, когда не видно ни зги!

– Недаром я молил вчера о дожде самого Крома Кройха, – довольно произнес друид. – Не отвлекайся, Конхобар, греби чаще, – тут же добавил он, – иначе мы разминемся с Сигурдом.