Андрей Посняков - Вещий князь: Сын ярла. Первый поход. Из варяг в хазары. Черный престол (сборник)

– Беги! – Показав мечом направление, Сигурд тихонько пнул мальчишку. – Скажи, пусть готовят луки и стреляют прямо по кустам.

Мальчишка унесся, сверкая пятками… И через некоторое время старый бильрестский ярл, будто обретший в битве вторую молодость, увидел, как падают в кустах можжевельника пронзенные стрелами воины. Не получилось у них внезапного удара, не получилось! Ага, теперь захотели обойти справа… Ну, ну, попробуйте. Еще один пинок. И снова помчалась, прямо по капустным грядкам худенькая мальчишеская фигурка… Длинная черная стрела, настигнув, поразила его прямо в шею, с противным хлюпаньем выйдя из горла. Захрипев, гонец упал, орошая грядки кровью.

– Хороший выстрел, Горм. – Хастейн, с обнаженным мечом, обернулся к здоровяку. – Отправь кого-нибудь из молодых поближе к дому. Пусть спрячутся за амбаром и убивают всех, кто будет бежать – или от Сигурда – это ведь он там маячит на крыше – или к нему.

Верзила Горм усмехнулся. Схватив за плечо, крикнул что-то пробегавшему мимо воину. Тот кивнул и, прихватив с собой еще одного, прячась в траве, быстро понесся к амбару.

Сам же Хастейн, походя отмахиваясь от обороняющихся, со зловещей улыбкой на лице, медленно пробивался к воротам. Впрочем, что там были за ворота? Так, одно название. Скорей, от диких зверей помеха, да и чтоб скотина не разбежалась. Да и сложенная из камней ограда низка и перемахнуть ее – даже не для воинов Хастейна дело. А вот левее ворот стоял коровник, а за ним корабельный сарай. Оба – выстроенные из крепкого дерева, с узкими бойницами-амбразурами, сквозь которые и посылали теперь люди Сигурда меткие стрелы.

– Факелы, метайте факелы! – Отбив летящую стрелу мечом, в бешенстве закричал Спесивец. – Чего же вы ждете, дурни?

– Боятся, что, если усадьба сгорит – сгорит и будущая добыча, – обернувшись, пояснил верзила Горм, с секирой в руках расчищавший дорогу ярлу.

– Зря боятся, – буркнул про себя пиратский вожак. – Мне не нужны ни зерно, ни коровы. А драгоценности Сигурд вряд ли прячет в амбаре.

Бой продолжался с переменным успехом. Хоть люди Сигурда и уступали нападавшим в боевом опыте, да зато это была их земля, где знали они каждый кустик, каждое деревце, каждый камень. Этим и пользовались.

Тем более, что хитрый Хастейн не бросил в бой всех своих викингов. Само собой, на кораблях были оставлены часовые, а небольшой отряд, на лодках, доплыл до усадьбы Альвсенов, что виднелась за холмом, правее от водопада. Подплыли чинно, подняв кверху свободные от оружия руки. Дескать, ничего не хотим плохого. Хотим только переговорить с многопочтенным хозяином Скьольдом, слава о мудрости которого достигла и ушей Хастейна-ярла. Скьольд, до поры до времени таившийся тут же неподалеку в кустах, решился все-таки показаться. А что делать? Захотят сжечь его усадьбу, так сожгут. Правда, тем временем весь скот угонят люди Скьольда в дальние леса, увезут все богатство, так что потом приходите, жгите. Черт с ним, с домом да амбарами, да коровниками. Уйдете – другие выстроим. Время было нужно Скьольду, время. А что Сигурда разоряют – так это вообще прекрасно, самым главным конкурентом меньше.

– Что надо от меня славному Хастейну-ярлу? – Окруженный воинами, спустился к пиратским лодкам Скьольд.

– Хастейн-ярл совсем не хочет с тобой ссориться, – улыбаясь, заверил его один из викингов, высокий, со светлой, аккуратно подстриженной бородой. – Сигурд – его давнишний враг, попортивший ярлу немало крови. Да ты, должно быть и сам слышал об их старой вражде?

Скьольд кивнул, хотя ни о чем таком не слышал. Правда, может быть, все-таки и слышал когда-то краем уха.

– В знак дружбы прими от Хастейна-ярла вот этот плащ. – Высокий обернулся и, взяв поданный воинами сверток, с поклоном протянул его Альвсену. Тот, быстро отступив назад, развернул сверток… и не смог сдержать довольной ухмылки: уж больно хорош был подарок. Из тонкой, явно фризской, шерсти, ярко-синий, вышитый по краям золотой проволокой. Такой плащ стоил немало.

– Скажи Хастейну-ярлу: их дела с Сигурдом меня не касаются. – Держа подаренный плащ под мышкой, ласково улыбнулся Скьольд.

Проводив викингов, он помахал им рукой с такой же блаженной улыбкой, а, как только те скрылись из виду, обернулся к своим с жуткой гримасой:

– Ну, что встали, бездельники? Скорей бегите на птичник – чтобы к полудню ни одного гуся не осталось в усадьбе, ни одного цыпленка, ни одной уточки.

– Уж, всяко, успеем до полудня! – Клятвенно заверил хозяина один из воинов.

– Смотрите у меня… – Усмехнулся Скьольд. И сам знал – успеют. Так просто кричал, для порядка. Успеют. А после полудня – приходи, Хастейн, жги, дурачина! Вот, еще и плащик подарил, глупый, хороший плащик…

Посмеиваясь, Скьольд бросил взгляд в конец фьорда, где от усадьбы Сигурда уже поднимались к небу клубы черного дыма.

Расставив вокруг воинов, Хастейн Спесивый с разбега забрался на крышу длинного дома Сигурда. Битва, похоже, подходила к логическому концу – ну, долго ли могли сопротивляться профессиональным разбойникам мирные – в основной своей массе – люди ярла? Самые яростные защитники – воины Эгиля – давно уже нашли свою смерть, кто-то был ранен, а кое-кто из числа слуг поспешил сдаться в плен.

Старый ярл, с мечом в руках, ждал приближения врага и улыбался. Все болезни словно покинули его, вернув для последнего боя былую ловкость и силу. Внизу, около дома послышался какой-то шум – это спешили на помощь ярлу уцелевшие воины – Сигурд остановил их небрежным взмахом руки. Он знал – это последняя битва. И был рад этому. Потому, зря дожидались его в лесу верные люди, зря прядали ушами заранее спрятанные кони. Мог бы уйти Сигурд. И мог вернуться, внезапно нагрянуть потом, собрав людей по дальним усадьбам, мог бы… Но не хотел. Молча ждал Хастейна, улыбался.

Морской конунг жестом прогнал своих с крыши. Отбросив в сторону щит и секиру, вытащил меч:

– Согласен ли ты скрестить со мной даятеля злата, Сигурд-ярл? – осведомился Хастейн. – Иль твой крушитель бранных рубашек давно заржавел без дела?

Сигурд перестал улыбаться:

– Кормилец воинов скоро напьется твоей крови, Спесивец, – с этими словами, Сигурд легко, словно юноша, прыгнул вперед и первым нанес удар. Удар этот, нанесенный с недюжинной силой, мог бы стать и последним для пиратского ярла, если б тот не проявил свою всегдашнюю осторожность и не отпрыгнул резко в сторону. А старый ярл не унимался – лезвие его меча вновь взлетело, казалось, к самому небу, вспыхнуло на миг в лучах восходящего солнца, и вновь упало, встретив на излете затянутый кольчугой бок Хастейна. Да, если б не его ловкость и не качество кольчуги… Что и говорить. Хищно осклабившись, морской конунг нанес скользящий удар по клинку Сигурда, и старый ярл слишком поздно понял опасность – так бились франки лысого короля Карла – резко провести лезвием вниз по вражескому клинку и, если повезет, раздробить руку. Хастейну повезло. Пальцы старого ярла разжались, залитые кровью, однако он успел-таки подхватить выпавший меч левой рукой. Размахнулся… И в этот момент вожак пиратов, высоко подпрыгнув, ударил в грудь старика обеими ногами. Хрустнули ребра. Сигурд упал, выронив меч, и торжествующий Хастейн рысью набросился на него, вгоняя меч в шею. Кровь погибшего ярла оросила крышу длинного дома.