Константин Калбазов - Рубикон. Дважды в одну реку

В стойбище они входили, соблюдая осторожность, держась по двое и прикрывая друг друга. Да, женщины попрятались по рулам. Но это не значит, что они не станут защищать своих детей. Когда дело касается родных чад, женщины куда более самоотверженны, чем мужчины, и готовы сражаться до последнего вздоха, даже осознавая, что не имеют никаких шансов.

Осмотр стойбища прошел практически без эксцессов. Два старика попытались оказать сопротивление и были тут же нейтрализованы, но не до смерти. Пришлось убить одну женщину. Произошло это скорее по неосторожности бойцов, чем из умысла. Харка опрометчиво повернулся спиной к входу в один из рулов. В этот момент нервы одной из молодых женщин не выдержали, и она с диким криком бросилась на врага с зажатым в руке кремневым ножом. Напарник Харки, будучи во взвинченном состоянии, рефлекторно вонзил ей в грудь рогатину. Благо хоть эпидемия не распространилась, не то жертв было бы куда больше.

Памятуя о своем намерении довести нужную информацию до магаков, Дмитрий приказал согнать жителей на центральную площадку к тотемному столбу. Конечно, их всего восемь против едва ли не сотни, но это по большому счету не имело значения. Все охотники остались лежать на северной окраине стойбища. Двое подростков попытались противиться и даже оказать сопротивление, но в весьма жесткой манере были приведены в покорность.

– Дети сауни, выйдите вперед. Не бойтесь. Мы пришли увести вас к нашим очагам, – осмотрев столпившихся людей, ровным голосом произнес Дмитрий. А чего, собственно, надрываться, ведь он не собирался никого пугать.

Двое мальчишек, которых Дмитрий видел до этого, весьма резво вывернулись из толпы и забежали за его спину. Еще один, лет десяти, присоединился к ним, правда, его отличал менее решительный настрой. Две девочки не просто покинули своих новых родителей, а даже попрощались со своими приемными матерями. Пятеро. Для одного рода очень даже немало.

– Магаки, мы пришли не для того, чтобы мстить. Мы пришли забрать наших детей. Мы хотим вернуть их к нашим очагам, и мы это сделаем. Но мы не хотим, чтобы лилась кровь. Мы готовы говорить, не берясь за оружие. Но если магаки захотят крови, то они ее получат.

Угу. Не та аудитория, чтобы взывать о мире. Одних одолевает тревога по поводу судьбы их мужчин, не сумевших оградить род от напастей. Других переполняет страх. Третьих чуть ли не разрывает от гнева. Но они его услышали, и каким бы ядом ни сочился их язык, когда они будут передавать сказанное вождем сауни, слова его достигнут ушей тех, кто будет способен рассуждать более трезво.

Ага. А шаман-то, оказывается, все же был в стойбище. Вон стоит зыркает так, что любо-дорого. Но не старик. Вполне зрелый мужик. Так что же получается, роль старейшины в роду куда выше роли шамана? Или он только недавно перешел из статуса ученика? Господи, ведь простой и незатейливый народец, а поди пойми их с ходу. Сколько ему еще придется о них узнать? А ведь придется. Зачем ломать и забывать старинные устои, если они только на пользу. Раздолбать все проще простого, а ты попробуй потом построй что-нибудь.

– Слушай меня внимательно, шаман, – отведя его в сторону, заговорил Дмитрий, – Мы хотим вернуть своих детей. Но нам не нужна лишняя кровь. Не мы напали первыми, это сделали ваши охотники. Если бы нам отдали наших детей, то мы просто ушли бы и горе не пришло бы в эти рулы. Мы предложили хакота вернуть нам наших детей, взамен обещали научить двоих мужчин делать оружие из железа. Это то, из чего сделано новое оружие. Следующим летом, когда они научатся, мы станем давать железо хакота и бугам и брать у них взамен то, что будет нужно нам.

– Магаки не согласятся и хакота тоже, сауни.

– Может, не согласятся, а может, согласятся. Но буги точно захотят иметь новое оружие и умение. Когда пожелтеет первый лист, хакота должны будут привести на большое озеро всех наших детей. Если они это сделают, то мы будем с ними меняться и учить. Если нет, то мы принесем горе в их рулы. Мы пока больше не придем к магакам. До первого желтого листа мы будем ждать на большом озере тех, кто сможет говорить за всех магаков. Передай мои слова большому совету племени.

– Магаки придут и убьют вас всех, сауни.

– Ты не шипи, как змея, шаман. Ты ведь не можешь решать за все племя. Думаешь, мы боимся вас? Посмотри, сколько нас и сколько было ваших охотников. Смогли они защитить свой род? Мы не те сауни, на которых вы напали в начале охоты. Мы другие. Разве ты этого еще не понял? До первого желтого листа мы больше не будем нападать. Но после мы вернемся. И тогда, кроме наших детей, мы заберем и ваших, а любого, кто встанет на нашем пути, убьем.

Примерно через полчаса подошел отряд Отара. У них также прошло все в лучшем виде и без потерь. Пара царапин не в счет. Двое не без гордости демонстрировали остальным свежие отметины на нагрудниках, которые оказались непреодолимым препятствием на пути каменных и костяных наконечников. Зря они это. За такое им теперь придется отдуваться на тренировках, чтобы впредь не допускали оплошностей. Ведь если бы были железные наконечники, все могло закончиться куда трагичнее: как минимум серьезным ранением, что сковало бы отряд, которому сейчас необходима подвижность.

Всего в двух стойбищах нашлось двенадцать детей, которым предстояло вернуться к родным очагам. Очень много, если подумать. Ведь детей наверняка справедливо распределили между всеми родами. Поход в принципе можно считать удачным. Почему в принципе? А просто все. Предстояло еще вернуться с освобожденными обратно, а это ой как нелегко.

И главное. Теперь нужно дождаться реакции магаков и хакота. Если Вейн разыграл все верно, то их ждет удача, а вот если он неверно оценил ситуацию… Пару схваток сауни, конечно, выиграют, но если племена навалятся скопом или затеют партизанщину на истощение… Тут будет только два пути. Либо всем разом кранты, либо затянувшаяся агония. Но итог один.

Прихватив пять лодок, отряд двинулся вверх по течению, где подобрали своего кинолога с ружьями Дмитрия и собаками. Когда по ручью двигаться уже не получалось, лодки подхватили сразу по четыре человека и побежали с ними на руках. Отказываться от транспорта, с помощью которого можно будет передвигаться куда быстрее, чем без оного, Соловьев не собирался. Опять же так безопаснее. Места изобилуют хищниками, а с воинами дети.

Погоня обозначилась, когда они уже добрались до небольшого ручья, который через десяток километров обещал превратиться в поток, достаточный для плавания пирог. Если бы отряд уходил со всей возможной скоростью, а не экономя силы, то они уже были бы на воде и их вряд ли догнали бы. Но Дмитрий понятия не имел, как скоро магаки смогут организовать погоню, а потому нужно было сберечь себя для возможной схватки. Что ж, он ошибся. Теперь драка неизбежна.