Александр Башибузук - Хроники Горана. Прознатчик

Никаких повреждений не просматривается, крови тоже нет. Значит…

– Живая… – вслух добавил я, приметив, как вздымается грудь воительницы. – Ну, красавица, пора вставать. Времени у меня нет…

Недолго думая набрал полные ладони снега и запихал его за воротник девушке. А потом еще добавил на лицо. Ну а как?

Но вполне ожидаемой бурной реакции так и не дождался: воительница просто открыла глаза, моргнула пушистыми ресницами и слабым тихим голосом заявила:

– Я готова. Властительницы милостиво примут Псицу Божью в обители свои.

– Рано… – Я поводил пальцем перед лицом девушки и убедился, что большие карие глаза вполне правильно на него реагируют. Значит, обошлась даже без контузии. Крепка, однако.

– Что рано? – машинально переспросила девушка.

– Помирать рано. – Я встал с колен и протянул ей руку. – Вставай, времени нет.

«Псица Божья» приподнялась на локте, беспокойно бросила взляд по сторонам, но, увидев труп своего оппонента в луже крови, немного успокоилась и поинтересовалась у меня:

– Ты кто, витязь?

– Гм… – Я сначала даже немного удивился такому именованию. Впрочем, доспех у меня справный, одежда немного потрепанная, но дорогая, на селянина и простого солдата, соответственно, не похож. Морда тоже довольно наглая. Почему тогда и нет?

– К какому братству, дружине или обители принадлежишь? – детализировала вопрос дева.

– Вне… вне братства… – после некоторой заминки сообщил я ей. – Зовусь Гор. Славного рода… гм… не могу тебе, дева, оного сообщить, ибо дал обет. Странствую… вот…

– Принимаю твое объяснение, витязь… – удовлетворенно прошептала воительница и, крепко сжав мою ладонь, встала. Охнула, слегка покачнулась, но до того как я ее успел подхватить, утвердилась на ногах и вежливо, но твердо убрала мою руку. – Прими теперь мое. Я Купава, странствующая инокиня Обители Торжества Веры. Следую согласно покаянию, добровольно на себя возложенному. Суть покаяния изложить не могу, ибо это личное таинство, прочим неинтересное.

– Что случилось? – Я показал на труп.

– Вызвала его, – безразлично пожала плечами Купава. – Он принял вызов.

– Ага… понятно…

– Вызовешь меня? – немного обеспокоенно предположила девушка. Ее лицо так и осталось спокойным, волнение выдал чуть дрогнувший голос.

– Не имею на то причин, – поспешил отказаться я. – И вообще, надо бы поскорее убираться отсюда. Волки… опять же вечер не за горами.

– Не возражаю… – Воительница, кривясь и держась за грудь, сделала пару шагов. – Только обдеру этого уро… этого воина. Грех бросать трофей, богами даденный… ох… – Она вдруг закашлялась и сплюнула на снег. – Ты это… поможешь? Треть отдам… ну… половину…

– А без трофея никак?

Воительница упрямо мотнула головой и молча поковыляла к трупу.

Вот же зараза! Бросить ее? Так волки дурочку схарчат, но, скорее всего, это даже не волки, а какие-то другие твари. Гораздо хуже. Ну что у меня за дурацкая способность себе на шею лишний груз вешать? Сам удивляюсь.

– Помогу за треть. – Я вынул из седельной кобуры самострел убиенного монаха и вручил Купаве. – Стань на пригорок и следи за лесом. Удумаешь в меня стрелять, мигом жизни лишишься.

– Слово Псицы Божьей! – торжественно произнесла девушка и тут же строго добавила: – Но остерегись меня оскорблять недоверием в следующий раз!

Вот так даже? Суровая воительница. Впрочем, они все суровые, воительницы эти. Насмотрелся уже. Знаете, как-то неестественно это выглядит. Они гораздо серьезнее относятся к своей ипостаси, чем мужики, и от этого чрезмерно напыщенны. Эх, женщины, женщины, ну не ваше это дело – мечами махать… Ну да ладно.

Я ничего не ответил Купаве и занялся трофеями. Много времени это не заняло, и уже через час мы вместе трусили на лошадках по направлению к Заречью.

– Держи, Гор. – Купава быстро разобралась с мошной Руфуса, так звали покойника, и протянула мне горсть монет. – Двадцать семь цехинов с мелочишкой. Жирный попался поединщик, повезло… – Тут она не удержалась и наябедничала: – Они в мужской Обители все такие: предаются разврату и роскошествам чрезмерно. Мерзавцы, одним словом. И еще мужеложцы окаянные.

Я молча протянул руку и забрал деньги.

– Доспех, оружие и коня сдам в Заречье, и тоже получишь свою долю, – деловито продолжила инокиня. – Ах да… ты куда направляешься? Если нам не по пути, можно разделить прямо сейчас. Бери себе коня, но без сбруи, или секиру с кинжалом и щитом.

– По пути, – коротко ответил я, без особого стеснения рассматривая Купаву. А что… даже нравится она мне.

Спокойна, держится стойко, хотя видно, что досталось ей порядком: наверняка ребра поломаны. Кроме голоса и вполне симпатичного личика, ничего в ней женского нет. Фигура мощная, явно не тростинка, широкоплечая. Глаза холодные, за все наше общение на лице даже следа улыбки не промелькнуло. И повадки абсолютно мужские. Но это так, впечатление первого взгляда: даже воительницы в первую очередь – женщины и быстрой разгадке не подлежат по определению.

– К ночи в город не поспеем, – озабоченно сообщила девушка, глянув на солнце, уже тронувшее своим краешком верхушки деревьев. – Насколько я помню, тут есть пристанище подле большака. Можно там заночевать… ох…

Лицо у нее неожиданно исказилось болезненной гримасой, а сама воительница неуверенно покачнулась в седле и едва слышно застонала.

Я при виде этой картины чуть не плюнул от злости, но сдержался. М-да… похоже мне на роду написано подрабатывать нянькой.

– Доедешь?

Купава мгновенно стерла с лица боль и уверенно кивнула:

– Да. Ничего страшного. Если хочешь, можешь сам дальше…

– Не хочу, – прервал я ее. – Сколько до убежища?

– С версту. – Девушка скосила на меня глаза, но увидела, что я заметил, и сразу отвернулась.

Ты смотри, гордая какая. Можешь сам, можешь сам… Могу, конечно, но не буду. А убежище как нельзя кстати, самому не улыбается ночью шастать.

С убежищами, или приютами, так их тоже называют, здесь совсем неплохо придумали. Такие небольшие каменные башни или дома за частоколом, вдоль большаков, для приюта путникам. Обычно они стоят без охраны, но даже в таком виде вполне могут защитить от местных чудовищ и лихих людей. Хотя в последнее время и тех и других стараниями местных властей гораздо поубавилось. Так, по крайней мере, считается. Правда, есть вариант, что приют может быть занят. По неписаному обычаю принимают всех, даже если там уже дышать нечем, но случаи разные бывают. Посмотрим.

Убежище показалось с правой стороны большака. Небольшой каменный дом с пристроенной к нему конюшней, тоже каменной, да еще обнесенный частоколом. Очень основательной, мощной постройки, правда, с явными следами старости и запустения. Над колодцем обвалилась крыша, частокол местами разлезся, дом накренился и врос в землю едва ли не наполовину, но в любом случае это какой-никакой кров, способный защитить от ночных неожиданностей. К тому же, как писалось в книгах, при постройке этих убежищ в стены закладывали мощные обереги от нечисти. Правда, это было очень давно, еще при деде первого Лепеля, особо на них надеяться не стоит, но нам выбирать не из чего. К тому же воительнице совсем плохо, едва в седле держится. Вот же напасть! Если случится мне когда-нибудь еще путешествовать, выберу путь сквозь безлюдные пущи, ибо с моим «счастьем» увечных питомцев и прочих неполноценных попутчиков точно не избежать. Если случится… тьфу ты… случится, конечно! Рано хоронить себя. Разнесу к епеням эти хреновы Топи с черными в комплекте – и к Ягушке под бочок. А там посмотрим…