Вячеслав Коротин - «Флоту – побеждать!»

– Чего же вы от меня хотите?

– Во-первых, немедленного смещения Фока с должности начальника дивизии, во-вторых, прекращения отступления подчиненных ему сил к Артуру. Пусть закрепятся на Тафаншинских высотах и возможно дольше удерживают японцев на дальних подступах к крепости и порту.

– Если противник бросит в преследование значительные силы… – попытался возразить генерал.

– У противника нет этих «значительных сил», его войска обескровлены после нескольких недель боев, подкрепления подойдут нескоро. К тому же наш флот постарается максимально затруднить доставку новых контингентов японцев на материк. В самые ближайшие дни я намерен вывести эскадру в море – поврежденные ранее суда уже закончили ремонт и мы сильны как никогда.

– Но кем я заменю Александра Викторовича?

– Это ваша епархия, Анатолий Михайлович, вам и решать свои кадровые вопросы. Горбатовским, Церпицким, Надеиным в конце концов, любым из командиров бригад – хуже, чем сейчас, все равно не будет.

– Хоть это и не совсем этично, – подал голос Кондратенко, – но в данный момент не до реверансов. Я готов организовать оборону на Тафаншинских высотах…

– Я бы только приветствовал такое решение вопроса, – с радостью согласился Макаров. Он прекрасно знал, что командующий Седьмой дивизией намного более толковый генерал, чем все остальные, вместе взятые, из находящихся сейчас на Квантунском полуострове. А может, и во всей России.

– У вас, Роман Исидорович, имеется своя дивизия. – Было видно, что высказанное пожелание категорически Стесселю не нравится. – К тому же вы нужны мне здесь, в Артуре. Нужно укреплять Артур. Вы инженер – вам и карты в руки по фортификационной части. Пусть действительно Надеин там разбирается – ему и ехать никуда не надо. Подготовьте приказ, Виктор Александрович.

– Слушаюсь, ваше превосходительство, – послушно отозвался Рейс.

– Вы удовлетворены, господа? – повернулся к морякам генерал-лейтенант.

– Почти, – кивнул Макаров. – Я надеюсь, что будут отданы и распоряжения о транспортировке раненых и поврежденной артиллерии в Дальний? Флот обещает в ближайшее время организовать их эвакуацию в Порт-Артур морем.

– Если вы обещаете, Степан Осипович, то соответствующий приказ будет немедленно подготовлен и отправлен. Это все?

– Да. Благодарю, Анатолий Михайлович, и не смеем более вас отвлекать.

«А в море выходить надо, – думал Степан, трясясь в экипаже, – никуда не денешься. Продемонстрировать японцам свою боеготовность необходимо, чтобы не наглели… Но есть риск нарваться на объединенные силы Того и Камимуры… Вот это будет грустно – четыре броненосца и восемь броненосных крейсеров. Если «Ретвизан» с «Цесаревичем» стоят пары из троих новейших японских, а один типа «Полтавы» уравновешивает «Ясиму», то по поводу «Пересвета» с «Победой» иллюзий питать не стоит – они равны по силам двум вражеским броненосным крейсерам. На два оставшихся пожилых русских броненосца приходится один новейший японский и шесть крейсеров Камимуры. Невеселый расклад…»

– Нет, какой все-таки дурак, трус и прохвост этот Стессель, – прервал мысли командующего Великий Князь. – И Куропаткин, судя по всему, от него не отличается. Степан Осипович, я, пожалуй, все-таки напишу об этом в Петербург, не возражаете?

– Я не могу препятствовать личной переписке вашего высочества, – тут же отозвался Макаров. – Но не совсем согласен с тем, что вы сказали. Думаю, что ни одна из предложенных вами характеристик к командующему Маньчжурской армией не подходит. Позволю напомнить, что Алексей Николаевич бывший начальник штаба у самого Скобелева. И «Белый генерал» им был очень доволен. Как и Суворов был доволен Беннигсеном, который тоже был его начальником штаба. Хорошие штабисты, как правило, прекрасные составители планов, но из рук вон плохие их «выполнители». Были, конечно, и исключения в лице Ивана Ивановича Дибича, но они только подтверждают правило.

Степан с детства не понимал смысл данного выражения: «исключение подтверждает правило», с юности считал его максимально идиотским, но раз уж оно воспринимается соответственно – почему бы и не использовать в данный конкретный момент?

– И попрошу вас, кстати, пригласить завтра в полдень на «Ретвизан» всех флагманов, командиров броненосцев и крейсеров на очередную «штабную игру».

– В кораблики?

– Именно.

Степан уже на вторую неделю своего появления в данной реальности приказал изготовить микромодели русских и японских кораблей и организовал соответствующий «клуб», в котором адмиралам и командирам кораблей обоих рангов предлагалось отыгрывать воображаемые сражения с японцами. В первую очередь, конечно, были задействованы командиры ремонтирующихся «Цесаревича», «Ретвизана», «Паллады». Потом их сменили Яковлев, Кроун и Грамматчиков с «Петропавловска», «Пересвета» и «Аскольда». Затем подключились и флагманы с командирами прочих кораблей. Изначально почти каждый из них посчитал это придурью адмирала – ведь в реальном бою и дистанцию до противника точно не определишь, и с передачей сигналов проблемы бывают. Да и других проблем предостаточно… Но потом втянулись в эти «морские шахматы» и поняли, что хотя бы поиграть «в кораблики» на карте значительно полезнее и, кстати, интереснее, чем просто тупо исполнять свою должность при стоянке в порту, когда, по сути, жизнью корабля заправляет старший офицер. Командиры крейсеров и броненосцев стали уже наносить друг другу визиты именно ради того, чтобы сразиться в «морской бой».

Макаров сначала играл за японцев, потом, когда его подчиненные набрались опыта, стал выступать в качестве судьи-посредника.

– Ваше превосходительство! – часто раздавалось в ответ на очередную вводную. – Вы что, за японцев играете?

– Тяжело в учении – легко в бою, – с усмешкой отвечал адмирал. – Пусть сейчас вы обижаетесь на меня – обижайтесь, главное, чтобы потом у вас не было повода обижаться на японцев…

Вернувшись на «Ретвизан», Макаров приказал немедленно отправить телеграмму Иессену во Владивосток: «В ближайшие дни выйти с крейсерами до Квельпарта. С превосходящими силами противника бой стараться не принимать. Ваша задача обозначить угрозу коммуникациям врага и не допустить отвода эскадры Камимуры из Японского моря в Желтое».

Теперь, если данный план сработает, можно будет надеяться, что Того не посмеет оставить перевозки из Японии на материк без прикрытия. О выходе крейсеров из Владивостока он узнает пренепременно – японских шпионов там, как говорил мичман Загоруйко, «до едрени страсти».

Минимум три броненосных и отряд Уриу (а куда без разведки?) останутся с базированием на Сасебо или Такесики. А это совсем другой расклад – семь броненосцев против четырех и пяти броненосных крейсеров – шансы весьма неплохие. Если сравнить с реальным боем в Желтом море, который произошел в конце июля и был проигран из-за дурацкого «золотого снаряда», у японцев больше на один броненосный крейсер и меньше на Пятый боевой отряд, а у нас в плюсе «Петропавловск», «Баян» и «Богатырь» – вполне можно «играть». Тем более что нам до базы – рядом, а противнику своих подранков придется в Сасебо оттаскивать. При всех «неизбежных на море случайностях». В виде погоды, например…