Владимир Чистяков - Попадают по-разному (СИ)

— К-кто эта девочка? Откуда она здесь?

— Она, вообще-то представилась. Тут она просто живёт. Что до остального. Расскажешь о себе, Осень?

— Не умею.

— Или не хочешь?

— И так, и так можно сказать.

— Ну, тогда мне придётся. Сами-то что о ней думаете? Отвечайте! Я ведь не забыла о ваших разногласиях с матерью относительно организации обучения подрастающего поколения. В тех спорах не участвовала, но данным вопросом именно я при ней занималась. Занимаюсь и теперь, только уже для себя самой. Чудненький результат, по-моему, получился. Кстати, далеко не единственный.

— Если не ошибаюсь, она одна из воспитанниц вашего Дома. Довольно распространённый обычай при крупных дворах, особенно, если учесть большое число войн в последнее время.

— Отчасти верно… Вы, если не ошибаюсь, подписывали прошение на Высочайшее имя о помиловании членов секты казнённого бога. Ну, тех, кого крестьяне «резаками» зовут и чьим именем детей пугают.

— Я противник смертной казни. Подписываю любые прошения о помиловании. Хотя и знаю, кто принимает решения.

— Ну, а я известный сторонник укорачивания на голову. «Резаки» несколько лет назад излишне разгулялись в ряде провинций. Как там это у них называлось? «Святой земли очищение», вроде. Всё бы ничего, но под «очищением» подразумевается уничтожение всех не принадлежащих к данной секте. Без различия пола и возраста. Вот её деревню и очистили. Уцелела только она. Лишилась всего, включая имя. Землю-то, в результате, очистили, только от самих «резаков». Ну, а девочка, с той поры живёт здесь.

Надеюсь, хотя и не верю, в следующий раз хотя бы прочитаете «Прошение», прежде чем подписывать?

Кажется, продолжение старого спора, причём учёный явно старается пропускать слова Дины мимо ушей.

— Вы хотите сказать, что Осень девочка совсем не знатного происхождения?

— Именно.

— И при этом достигла таких успехов в сложной науке.

— Этого не может быть. Дети низших сословий не способны к наукам. Она, вероятно, — чувствуется, хотел сказать «незаконнорожденная», но вовремя сообразил и заменил обтекаемым «полублагородная».

— Это-то здесь каким боком? Речь о ней, а не о том, спал ли с её матерью кто-то, кроме её отца. Вам напомнить, у меня у самой отец одно время был известным разбойником?

— Признаю свою неправоту, — это он вовремя, тоже заметил, Дина начинает злиться. По мне, просто делает вид. Чувствами она управлять умеет. Ничего такого предосудительного сказано не было.

— Принимается! Я сегодня добрая. Так что скажете насчёт старого спора с моей матерью? Тогда, помниться, каждый остался при своём.

— Пока я вижу одного, совершенно уникального человека.

— Уникальной её сделало место. В другом она бы пасла свиней, ибо её способностей просто никто не заметил. А то бы и зарезали её просто.

— То, что она написала необходимо опубликовать! — ловко же он соскочил со скользкой темы.

— Естественно. В вашем «Ежегоднике» под её именем.

— Он ещё не свёрстан.

— То я не знаю. Равно как, и про ваше непосредственное отношение к изданию.

— Вопрос о публикации решается совместно.

— Ну, так решите. Желательно, поскорее. Уж издайте Осень к осени. Вернусь — проверю.

— К ней могут возникнуть вопросы.

— Приедете сюда и уточните. Осень всё время тут, для грызни на ваших советах она ещё не созрела.

Геральдику многие ненавидят из-за сложности. Гербы, эмблемы, знаки на знамёнах. Всё надо запоминать. Я же достаточно поняла — первоначальных эмблем и вспомогательных знаков совсем немного, всё остальное — их смесь. Если на язык цифр переложить, всё совсем просто становится. Цепочку с вопросами «да» или «нет» выстраиваешь. Если на гербе любая птица или иероглиф птицу обозначающий — значит, герб Южный, и про все эти сложные приписки к именам, из-за чего столько скандалов бывало, можно сразу забыть.

Другое дело союзы разных домов, они меняются постоянно. Плюс новые люди гербы получают. Но там старые правила тоже действуют, а значит и по моим цепочкам считать можно. Да и про союзы и вообще, гербы нам на уроке в шутку сказали:

— На самом деле, вам про все, про эти союзы только одну вещь помнить надо. Через несколько лет опять всё перемешается, опять не ясно будет, кто за кого. Раз вы все здесь сидите, то вам для жизни только одного хватит.

Внимательно смотрите, есть ли на гербе что-то от змеи, пусть хоть иероглиф. Если есть — можете к человеку присматриваться, может, и хорошим окажется.

Тем же, у кого змеиного в гербах нет — не верьте никогда, и ни в чём. Понятно?

— Да! — отвечает старшая Линки, — Замуж выходить только за того, у кого Знак Змеи на гербе. Правильно?

Все смеются.

— В общих чертах, да. Для всех, у кого знака нет, любая из вас, да и ваше будущее потомство, навеки связаны с Чёрными и Золотыми Змеями. То есть, просто смертельные враги, по отношению к кому можно приступать через любые законы.

Я стала вспоминать гербы девочек, у кого они есть. И правда, знак змеи есть у каждой.

— А ваш герб какой? — неожиданно спросила вторая Линки.

— Замуж хочешь? — не вставая крикнула Динка.

Всем опять почему-то смешно, хотя у многих половина, а то и больше разговоров только о замужестве. Хотя про настоящих, а не выдуманных женихов я ничего не слышала. Впрочем, со мной на эту тему придут говорить одной из последних.

— Только после тебя! — дерзости у них поровну. В такие моменты чувствуется, что они двоюродные сёстры. Кто не знает — за родных может принять.

— Герб с именем связан. Имя моё вы знаете. Так что, та из вас, кто герб по имени определит, больше на уроки ко мне может не приходить, ибо мне её учить больше нечему. Возьмётся кто-нибудь?

И смотрит хитро.

Сначала гомон, постепенно стихает, все только перешёптываются. Я только цепочку в уме считаю. Тут некоторых чуть ли не с младенчества заставляли. Куда мне… Да и цепочка не складывается. Такого герба нет… Хотя, если попробовать один из самых древних символов подставить.

Всё сложилось. Сижу и молчу. Совсем тихо.

— Ну что, сдаётесь?

Динка по сторонам смотрит. Встаёт. Если все не знают, говорит она. За всех, но от своего лица.

— Я не могу определить.

— Так и думал, тогда продолжим…

Тут я вскакиваю.

— Синий змей с красными глазами и зелёной чешуёй, кусающий свой хвост на круглом щите серого цвета эмблема в центре — раскрытый веер.

Недоумённый гомон. И мёртвая тишина от поднятой руки учителя. И так уже вижу — это его герб, но не все поражения любят признавать.

— Совершенно верно! Как вас зовут?

— Осень… Ертгард Осень.

— Осень Ертгард, — зачем-то повторяет он, — Не думал, что кто-то помнит гербы и знамёна земель, принадлежащие сейчас Океану Мёртвых.