Геннадий Марченко - Обратно в СССР

– Сейчас определимся… Татьян, у нас во сколько машина должна прийти? В четыре? Алё, Яков Борисович, к трём смогу подойти, но к четырём должен быть в магазине, иначе машину разгружать некому будет. Так что много времени Высоцкому уделить не смогу.

– Ну, это вы уже сами там с Владимиром Семёновичем решите. Главное, что я вас нашёл. В общем, буду рад вас видеть в три часа у нас в филармонии. На вахте предупрежу, чтобы провели за кулисы.

Без пяти три я распахнул двери филармонии, располагавшейся в те годы на перекрёстке улиц Московская и Кураева. Чаёвничающая бабуля с повязкой на рукаве, узнав, что меня пригласил лично её начальник, окликнула изучавшую график концертов девушку в сарафане и кокошнике:

– Снежанка! Ну-ка, проводи товарища к сцене, там его Яков Борисович ждать должен.

Ещё идя по коридорам, услышал знакомый хрипловатый голос, усиленный динамиками. «Раз, раз. Закусочная, сосисочная…» Похоже, Владимир Семёнович знакомился с акустической аппаратурой.

Вскоре сквозь широкую щель между кулис я увидел часть сцены и на ней барда, продолжавшего пока только выговаривать специфические слова и фразы.

– Товарищ звукорежиссёр, как вас зовут?

Из будки с другого конца зала раздалось невнятное бормотание, но Высоцкий вроде расслышал, что хотел.

– Алексей, если можно, убавьте, пожалуйста, высокие частоты, а низкие, наоборот, прибавьте… Раз, раз… «Я коней напою, я куплет допою, хоть немного ещё постою на краю…» Так, хорошо, и средние немного добавьте. «Идёт охота на волков, идёт охота…» Вот, вот так и оставьте! А сейчас с гитарой попробуем.

– Яков Борисович, – тронула за рукав Снежана низенького толстячка с большой залысиной, обрамлённой чёрными кучерявыми волосами. – Это к вам.

Обладатель залысины и крупного носа обернулся в мою сторону, смерил меня взглядом и неожиданно широко улыбнулся:

– А вы, наверное, тот самый грузчик, Сергей Андреевич?

– Угадали, он самый.

– Вадим Петрович, – обратился он к пробегавшему мимо щекастому курчавому мужчине с солидной щелью в зубах, как у Пугачёвой. – Губернский пришёл, которым Владимир Семёнович на вокзале интересовался.

– А-а, тот самый грузчик? Очень приятно! Вадим.

– Сергей, – пожал я протянутую руку.

– Сейчас Володя закончит репетировать, тогда пообщаетесь.

Ждать пришлось минут пятнадцать. Наконец Высоцкий снял с шеи ремень гитары и с инструментом в руках направился в нашу сторону. Увидел меня, улыбнулся, протянул руку:

– Пришёл-таки! Сергей, если я не ошибаюсь?

– Угу, Сергей Губернский.

– Вот, товарищи, человек работает грузчиком, а между тем пишет книги и песни. Познакомились в Москве на квартире у одной хорошей знакомой. Можно сказать, благодаря ему я и приехал с концертами в Пензу… Сергей, ты сам-то как, почтишь своим вниманием мои выступления? Один придёшь или с женой?

– Жена только что из роддома выписалась. С мальцом сидит, ей сейчас не до концертов.

– Поздравляю! Первенец?

– У меня да, у жены второй. Дочка у неё уже взрослая.

– Всё равно молодцы! Вадик, выпиши человеку контрамарку. На какой день тебе удобнее? На воскресенье нормально будет? На второй, четырёхчасовой? А давай-ка, поскольку это будет моё последнее выступление, съездишь с нами на ужин, пообщаемся спокойно, не торопясь, а то у Ники всё как-то бегом, а мужик ты интересный мне показался. Вадим, у нас поезд в воскресенье вечером? В половине восьмого? Ну, тогда часа два-три у нас будет в запасе. Так что, Сергей, после концерта проходи за кулисы и присоединяйся к нам.

Пригласительный Вадим Петрович тем не менее выписал на двоих. Мне достались места в четвёртом ряду, почти по центру. Как я понял, эти места директор филармонии придерживал для блатных и начальства.

– А что Мясников, придёт? – поинтересовался я у Кацмана.

– Обещал, если время позволит, обычно Георг Васильевич любит бывать на наших концертах, а уж тем более когда гастролёры выступают.

Потом я помчался на работу, так как время уже поджимало. Успел аккурат к приезду машины. Вечером дома показал Вале контрамарку и рассказал о приглашении на ужин.

– Иди, конечно. И Рината, что ли, с собой возьми, не пропадать же второму месту. На фуршете много не пей… У Даньки, кажется, животик побаливает, жиденько сходил. Я тут тебе на бумажке написала, что надо в аптеке купить.

К песням Высоцкого, как признался Ринат, он был равнодушен. Но сходить послушать знаменитость на халяву не отказался. Я Рината заранее предупредил, что после концерта его покину, поскольку обещал Высоцкому с ним отужинать.

– А куда поедете?

– Без понятия, об этом никто при мне не распространялся. Да и правильно, что держат заведение в секрете, а то набегут всякие любопытные… Не в твой адрес, Ринат, – засмеялся я, – не обижайся.

Подходя вместе с соседом воскресным днём к филармонии, я понял, что попасть внутрь будет довольно затруднительно. Улицу запрудила огромная толпа, то и дело слышались выкрики: «Товарищи, у кого есть лишний билетик?» Тут же крутились и спекулянты, просившие втридорога за заветный кусочек бумаги.

В фойе шла бойкая распродажа рублёвых открыток с чёрно-белым изображением Владимира Семёновича, чем занимался лично Яблович. Меня он в толпе не заметил, а я не стал привлекать к своей персоне внимание.

Концерт пришлось начинать с 15-минутным опозданием, поскольку зрители всё тянулись и тянулись. Но вот наконец все расселись, в зале погас свет, и на сцене появился вокально-инструментальный ансамбль «Ариэль».

Понятно, что все ждали Высоцкого, понимали это и сами музыканты. Но, несмотря на то и дело раздававшиеся из зала выкрики «Высоцкого!», отработали программу с полной самоотдачей. Мне коллектив понравился, выступил он вполне профессионально, да и некоторые песни приятно ложились на слух. «Ариэль» вполне мог бы составить конкуренцию многим более известным группам того времени.

Появление на сцене Владимира Высоцкого было встречено настоящей овацией. Бард, одетый в скромный свитер, из-под которого торчал воротник рубашки, в тёмные брюки и чёрные ботинки, поклонился и сразу начал выступление с песни о войне. После ещё пары композиций, посвящённых военной тематике, перешёл к более популярным в народе песням. Паузы между ними заполнял рассказами из жизни театра на Таганке, баловал публику какими-то интересными фактами своей биографии. Со сцены его долго не хотели отпускать, пришлось «на бис» исполнять «Баньку по-белому».

К гардеробу, хотя это и было очень нелегко, я пробился одним из первых, памятуя, что мне нужно ждать Высоцкого за кулисами. Схватив пальто и неизменную кроличью шапку, коридорами прорвался к гримёрке, где Кацман в одиночку сдерживал толпу поклонников, надеявшихся получить автограф Высоцкого или хотя бы просто прикоснуться к барду.