Геннадий Марченко - Обратно в СССР

Встречать жену с сыном при выписке из роддома я приехал на такси – бежевой «Волге», с шикарным букетом роз, купленных на рынке у представителя южной национальности. В тот момент невольно вспомнилось ресторанное побоище с участием сынов солнечного Азербайджана. Ведь первое время после той разборки я исподволь ожидал, что может произойти что-то нехорошее, кто-то из участников потасовки попытается мне отомстить. Как-никак, протоколы составлялись при них, и мои имя, фамилию и домашний адрес они вполне могли запомнить. Но пока Бог миловал, и я уже, честно говоря, позабыл о том происшествии. А сейчас вот, протягивая носатому продавцу двенадцать десятирублёвых купюр за девять алых роз, вспомнилось.

На выписке нас с Валей и Данькой сфотографировал местный фотограф, кормящийся с таких вот молодых мам и пап. Это ещё раз натолкнуло меня на мысль скорейшего приобретения фотокамеры. Не то что мне было жалко каких-то три рубля, но всё же нужно будет подсуетиться с личным фотоаппаратом.

Дома Валя сразу занялась ребёнком. Прогнав любопытных соседей, которые уже стали надоедать своим сюсюканьем, жена заставила меня натаскать вёдрами в купленное детское корыто тёплую воду. Молодая мама показала, как нужно купать младенца, придерживая ему головку над водой. Глядя на гугукающего карапуза, я не мог удержаться от идиотской улыбки.

На следующий день с санкции Валентины, мечтавшей иметь фото сына в неограниченном количестве, я отправился по магазинам, торгующим фототехникой. Мелькнула мысль вытащить из подвала свой телефон, но тут же и угасла. Во-первых, я тут же спалюсь с этим гаджетом из будущего, во-вторых, качество фото на нём далеко от совершенства. Да и видеоролики были не ахти. Так что пусть пока лежит вместе с российским паспортом.

Более-менее приличный ассортимент обнаружил в одном из отделов ЦУМа. Подкованный в вопросах техники продавец, чем-то смахивающий на Миронова в фильме «Берегись автомобиля», обвёл рукой свои владения:

– Что вам показать? На какую сумму рассчитываете?

У меня в кармане было что-то около шестисот рублей, но я попросил для начала показать что-нибудь среднее по цене и неплохое по качеству.

– Самый ходовой товар – «Зенит-ЕМ», – взял в руки камеру продавец и принялся крутить её передо мной. – Это малоформатный зеркальный фотоаппарат с зеркалом постоянного визирования… Вижу, для вас все эти термины ещё тёмный лес. Может, начнёте со «Смены-М»? Очень практичный, лёгкий в обращении аппарат и стоит всего 15 рублей.

– А что-нибудь посерьёзнее?

– Ну, тогда, опять же, «Зенит-ЕМ». Вместе с объективом «Гелиос-44М» обойдётся в 140 рублей. Понимаю, для вас это, может, месячная зарплата, но качество того стоит.

– То есть, как я понимаю, это самый крутой фотоаппарат, который у вас есть?

Я уже собрался лезть за кошельком, когда продавец воровато оглянулся и заговорщицким голосом произнёс:

– Есть тут у меня одна вещица, для товарища оставлял, но он отказался в последний момент.

Он ещё раз оглянулся и извлёк из-под прилавка невзрачную на вид коробку, на которой было написано «Praktika LTL».

– Немецкое качество, вечная машинка, отдам за пятьсот, и то только потому, что мимо кассы, без чека.

– Мимо кассы, говорите? А если я из ОБХСС?

Продавец негромко рассмеялся, делая вид, что оценил шутку, но в его глазах всё же промелькнула искра настороженности.

– Их братию я за версту чую, не похожи вы на подставного… Нет, в самом деле, если дорого – берите «Зенит». Но он может через полгода посыпаться, а «Praktika» десять, а то и двадцать лет прослужит без ремонта. Поверьте, немцы умеют делать хорошие вещи. А уж качество снимков – вообще сказка. Оптика – лучшая в мире! У меня самого такой фотоаппарат. Вот, смотрите, как раз на работу захватил снимок, мы на дне рождения фотографировались, видите, какое чёткое изображение.

Снимок действительно был отличный, хотя и чёрно-белый. Думаю, даже на фоне будущих цифровых «зеркалок» из Японии не затерялся бы.

– А показать можете аппарат или так в коробке и продаёте?

Минут через двадцать я покинул ушлого продавца с кошельком, облегчившимся на 570 рублей. К камере купил вдобавок плёнку, фотоувеличитель, красный фонарь, глянцеватель, реактивы, ванночку и пачку фотобумаги. Продавец был доволен, хотя, справедливости ради, намекнул, что проявку и печать можно заказать в фотоателье. Но тут уж упёрся я, мол, не хочу ни от кого зависеть. Тем более на носу своя квартира, уж там можно будет развернуться на полную. А потом как-нибудь попробовать и на цветную плёнку поснимать. У этого жука опять из-под прилавка покупать не стану, в Москве, где я бываю наездами, наверняка дешевле выйдет. Кстати, заодно и гляну там цены на такой аппарат. Надеюсь, он меня не сильно ободрал, слупив пять сотен.

Валя немного прибалдела от таких цен, но потом махнула рукой. Мол, если снимки будут хорошие, денег не жалко, ещё заработаем. Ну а что, кину Слободкину песню-другую – и пусть радуется. Да и с журналов время от времени капают гонорары. Вон «Марсианина» уже собрались издавать отдельной книгой, звонили из издательства, просили подъехать подписать договор.

В тот же вечер я нащёлкал дома целую катушку плёнки и тут же отправился проявлять в ванную, предупредив соседей, чтобы в ближайшие минут тридцать не вздумали мне мешать, иначе плёнка засветится.

Плёнка на бельевой верёвке высохла относительно быстро, и, чтобы не откладывать на утро, я тут же принялся печатать снимки. Ближе к полуночи работа была закончена. Да уж, немцы есть немцы, даже при всей моей косорукости и непрофессионализме снимки получились великолепного качества.

Пока я осваивал фотоаппаратуру, на афишных тумбах города уже появились плакаты с портретом Высоцкого. 12-го и 13-го концерты начинались в семь вечера, а в воскресенье – в 12 и 16 часов. Причём Высоцкий появлялся во втором отделении, а в первом выступал какой-то местный ВИА. Сходить, что ли? Интересно, почём билеты?

Однако тащиться в одиночку, оставив жену с ребёнком дома, не очень-то хотелось. В итоге решил, что можно обойтись и без концерта Высоцкого. Но вот сам Владимир Семёнович решил, что без меня ему почему-то будет в Пензе некомфортно.

Звонок в овощном магазине раздался в день первого концерта Высоцкого, едва я только успел разгрузить утреннюю машину.

– Алё, Сергей Андреевич? Это Кацман, Яков Борисович, директор филармонии. Мы сегодня с товарищами встретили утренним поездом Владимира Семёновича, так он интересовался каким-то грузчиком, с которым познакомился в Москве. Очень хотел с ним встретиться. Я, признаться, и понятия не имел, что это вы, пока мне не подсказал администратор артиста Вадим Петрович. Хорошо, что вы ему свой номер телефона оставили, вот по нему сейчас и звоню. Сможете подойти сегодня на репетицию к трём часам в филармонию?