Андрей Баранов - Война и Мир – 1802

Веллингтон был в сущности Аракчеев короля Георга III – тоже не гений, но столь же жестокий и исправный, выражающий преданность и сознание долга непреклонной твердостью, и люди эти в государственном механизме были нужны также, как волки в организме природы. Он участвовал в Нидерландском походе, успешно действовал против индийских раджей, и очевидно участие в кампании против русских войск было лишь очередным эпизодом в его обширной военной биографии, бывшей на своем пике.

Лесистратову ввели в приемную, где было множество генералов, польских магнатов и лифляндских дворян, многие из которых, как она помнила, подвизались и при российском дворе. Наконец дверь распахнулась и из кабинета вышел сам Веллингтон. В форменном красном мундире, увешанном наградами, белых брюках и черных сапогах, коротко подстриженный, с небольшими бакенбардами и пахнущий каким-то индийским ароматом, как показалось Лизе, он вошел энергичной походкой и приемная тотчас стихла. Генерал коротко кивнул головой на реверанс Лесистратовой и начал говорить, чеканя каждую фразу и видимо дорожа своим временем.

– Я получил письмо императора Павла и очень рад видеть вас, леди Лесистратоф. Поверьте что мы вовсе не желали войны с Россией, нашим бывшим союзником, но были просто вынуждены к ней.

Лиза хотела было сказать, что государь был крайне оскорблен взятием англичанами Мальты, которую, освободив, они так и не передали России, и из-за этого и начались все разногласия, но что-то удержало ее. Ей казалось странным, что большая война начинается из-за такой глупости. Заметив смущение Лесистратовой, Веллингтон оглядел ее походное платье и лицо с едва заметной улыбкой. Преодолев замешательство, Лиза начала говорить.

Она заметила, что Франция – их общий враг, и что мелкие разногласия по вопросу принадлежности земель Мальтийского ордена не должны приводить к противостоянию между столь великими державами как Британская и Российская империи. Она также хотела сказать о том, что британцы должны немедля оставить пределы России, передав таким образом волю императора Павла Петровича, но видя что положение вовсе не таково чтобы диктовать условия, смягчила императорское требование и лишь попросила отвести войска от Петербурга.

– Говорят вы заключили союз со Швецией? Это правда? – осведомился Веллингтон.

Лесистратова кивнула.

– Да, милорд, мир заключен, – начала было она, однако генерал не дал ей докончить.

– Что вы нашли в нелепом союзе с французами, пруссаками, шведами и датчанами такого, чего не могли бы получить от союза с Англией? Предопределение шведов – быть под управлением сумасшедших королей, это несомненно. Они сменили своего короля на другого психа – Бернадота, ведь несомненно, что только сумасшедший может заключать союз с Россией, будучи шведом. – Веллингтон зло усмехнулся.

Лесистратова могла бы ему возразить, например на фразу о сумасшествии шведов она подумала что британский король Георг также сумасшедший и его припадки безумия известны всей Европе, однако же сэр Артур Веллингтон решительно не желал ее слушать.

– Объединив наши усилия, мы могли бы разгромить Наполеона и завоевать пол-Европы. Вы получили бы множество прекрасных колоний. Император Павел мог бы расширить свою империю до Дуная – но он не пожелал этого. Его мать, Екатерина Великая, и то не достигла бы большего. Но он захотел окружить себя врагами Британии. Князь Куракин – болван, барон фон Залысовский – международный интриган, прочие – ничтожества. Беннигсен был военным, но он отправлен на каторгу, а остальные? Кутузов – военный человек, но он не столь удачлив как казалось, судя по первым движениям. Уже которая неделя как началась кампания, а вы не смогли защитить даже царское гнездо – Гатчину, и Петербург падет на днях. Ваша армия ропщет, она не желает воевать под командой истерика и сторонника палочной дисциплины для всех.

– Напротив, господин генерал, – сказала Лесистратова, с трудом следившая за быстрым потоком малоразборчивой английской речи, так как переводчик переводил не более половины из сказанного главнокомандующим, – наши войска горят желанием защитить…

– Я знаю решительно все, и даже то чего вы не знаете, всю численность вашей армии и ее личный состав, у вас каждый второй – мой информатор, – отвечал Веллингтон, – у вас немало войска, это правда, однако вы видите что у нас много больше, и их дисциплина и выучка позволяет погружаться в ваши степи как нож в масло. Мы забросим вас в Сибирь, вы поймете что проиграли став нашими врагами. Если вы направите против нас пруссаков, мы сотрем их с европейской карты. Мы построим против вас железную стену, которую в своей глупости разрушили на европейском континенте, и вы будете сидеть за ней, и сидеть тихо!

Лесистратова хотела было сказать, что русским их дела не представляются столь мрачными, но очевидно было что ее мнение здесь интересовало лишь ее саму.

– Впрочем, передайте уверения императору Павлу в моем почтении и преданности, уверен что также выражаю мнение и всемилостивейшего короля Георга – сказал Веллингтон на прощание и пошел вниз по лестнице.

После всего сказанного Лесистратова была весьма удивлена, удостоившись приглашения на обед к главнокомандующему. За столом присутствовал Нельсон, Паркер и многие генералы, замеченные Лизой в приемной Веллингтона ранее. Веллингтон встретил ее весьма весело, посадил подле себя и вел себя так будто он уже премьер-министр Британии и наместник России в одном флаконе. Он полагал, что Лиза настолько покорена его обаянием и мощью британской армии, что уже стала союзницей и должна сочувствовать всем его планам. Между разговором он осведомлялся о Санкт-Петербурге и Москве, как обычный праздный путешественник, намеренный в скором времени посетить оба этих места.

– Говорят что в Петербурге есть большой морской собор, святой Николай? Неужели он и вправду не уступает Вестминстерскому аббатству? – спрашивал он. – И правда ли что там столь много церквей? Говорят, что город красив, но весь он построен европейскими архитекторами.

На это Лесистратова отвечала, что город хоть и построен иноземными мастерами, но по общему замыслу русского царя.

– Такое слепое подражание чужой культуре свидетельствует о крайней отсталости народа, – сказал Веллингтон, взглянув за одобрением на Нельсона, который, ловко орудуя левой рукой столовыми приборами, на секунду оторвался от этого занятия и коротко кивнул.

– Мы стараемся брать у каждой культуры что-то лучшее, но строить это у себя а не грабить колонии, наподобие индийских, – непочтительно ответила Лиза, не удержавшись. – У каждого народа свои нравы.