Александр Конторович - Плацдарм «попаданцев»

Когда все уже было готово и в домике чисто и прибрано – начали приходить гости…

Как это, не помню из какого фильма… в общем, золото манит нас, о-оо, золото конкретно манит нас. После того как, по моему настоянию, разобрались с топливом, отправили нас, любимых, то есть меня, Курбаши, он же Белый Бык, и Котозавра искать презренный металл. Отмечать, понимаешь, свой дерзостный путь иглой по изорванной карте. С нами пошли десяток моих нуму, из наиболее подготовленных, остальных по приказу начальства отправили к друзьям-соседям-союзникам рассказывать о том, какие мы хорошие. Типа каникулы у них. Ничего, вернусь – мало им не покажется.

До угольного разреза доехали быстро, заночевали там. Нормально… все вроде фунциклирует, англичане шуршат, индейцы бдят, порядок присутствует. Все же правильно мы на совете решили насчет передачи охраны старшим нуму. Они ведь на лицо ужасные, добрые внутри и дисциплину неплохо понимают. А язык межнационального общения чем-то напоминает русский с диким нуму-английским акцентом. Раз в три дня приезжает из форта нашего учитель, раз в неделю – врач… курорт у них, англичан. Если не считать нормы выработки центнер в день на рыло. Ну, попарились в бане, отдохнули перед дальней дорожкой – и ломанулись в тайгу.

Почему – в тайгу? Да потому что принципиального отличия от нашей сибирской нет. Те же хвойные, то же зверье. Правда, вместо стланика чапараль, а вместо кедрача – секвойи, но я уж как-нибудь переживу.

Шли нагло, с песнями. Выучил своих «Бодайбинке». Незабываемое зрелище – сидят нуму, кто не в охранении и не на охоте, у костра, воют на луну:

– А наутро быстрые олени.

– Унесли тебя, подруга, вдаль.

– Уходила ты тогда по Ле-ене.

– Уносила радость и печаль!

Благо русский уже неплохо знают и понимают. Кстати, песня на благодатную почву упала – хотели оленей одомашнить. Отсоветовал. Ездил я на этом недоразумении, ну его на фиг. Лошадь лучше. Олень вкуснее.

С индейцами местными проблем особых не было – наша слава разнеслась достаточно далеко. Да и коллектив подобрался – те еще морды. Хорошо, что зеркал в наличии нет… на себя в лужу как-то утром глянул – и страшно стало от напрочь отмороженной бородатой хари. Остальные не лучше, разве что нуму без бород. Зато с прическами.

Были и трудности, факт. Особенно с шурфами. Индейца заставить работать – сложно. Ну не понимает он, зачем рыть яму в земле, если это не ловушка и не землянка! Но ничего, обосновал тем, что настоящий казак должен пять раз в году вырыть яму метр на полтора на два, спуститься в нее и обратиться к духам земли с просьбой о покровительстве. Причем помощь ближнего только приветствуется… начал первым, ох, как я люблю земляные работы, потом из ямы про «Славное море, священный Байкал» поорал. Сработало. Курбаши с Котом тоже попали под раздачу, рыли, смеясь сквозь слезы, молитвы их были исполнены экспрессии и оптимизма: когда из ямы донеслось «Идет бычок качается, вздыхает на ходу», чудом не свалился с лошади.

Дошли до Американ-ривер. Душевная речушка, рыбы в ней много, лес хороший. Поднялись к месту, которое коллеги крестиком обозначили (ага, на три лаптя правее солнышка. Карту-то вручную рисовали, масштаб точно соблюсти сложно) и на второй день нашли, что заказывали. Явно не пирит, кислота не берет.

Намыли немного – и нарисовались оппоненты, человек тридцать, все из себя в боевом, начали колотить корявые понты, дескать, это наша корова и мы ее доим, уходите отсюда, пра-ативные. И ружбайками кремневыми, числом аж пять, нам в морды тычут. На нуму вождь их, Брачующийся Бык Оленя его имя перевел приблизительно как Туча-на-Горе, не говорил, пришлось общаться через переводчика, примерно так:

– Хитрый Лось, он говорит, что мы находимся на земле его племени и требует уйти.

– А ху-ху не хо-хо? Нет, этого переводить не надо. Скажи, что мы – могучи и непобедимы, если он хочет битвы – он ее получит. Но мы пришли не для того, чтобы воевать с храбрыми воинами, а для того, чтобы предупредить их об опасности с восхода… Бычара, дальше по своему вкусу давай, выдай им про англичан и про нас.

– Туча-на-Горе говорит, что его ружья своими выстрелами разметают толпы врагов!

– Бычара, спроси – а что он будет делать, когда у него заряды кончатся?

В общем, договорились. Тем более что на заднем плане Трава-на-Пути и Как-Небо-на-Пальмах разминались, так, для поднятия тонуса, а остальные – нуму и Курбаши с Котозавром, сурово смотрели на мир с правильной стороны дула, благо ружье было у каждого. Туча-на-Горе проникся… подписались мы – поставки пороха и свинца на пули, а также обучение трех человек у нас в форте, они – на охрану местности, кормежку наших за отдельную плату и отлов не наших, мы ему еще одно ружье подарили, он нам шкур хороших – чисто из уважухи. Вполне выгодно получилось, вполне.

За первые три дня намыли с три четверти пуда песком и самородками. Котозавр по приколу отлил себе из золота пятиконечную звезду, на грудь повесил. Уважаю. Настоящий прапорщик… и весь мед, который нам местные приперли, съел. Мне не жалко, я сладкое не очень – но факт остается фактом.

Раньше я думал, что глина есть везде. Где бы я ни копал грядки, в Московской ли области, в Тверской, Костромской – везде на лопату липла серо-рыжая гадость. Но судьба-злодейка забросила меня в места, где глины нет. Почва есть, под ней и в ней камни самых разных размеров, песка – хоть попой ешь. А глины нет. Индейцы, которые знают каждую горку и каждую норку, помочь не могут – они искусные корзинщики, но ни разу не гончары. Соседи из миссии Св. Клары (и в первую очередь падре Хосе) и рады бы помочь, но их глина далеко. Да и пойдет ли на посуду то, что хорошо для самана? И вот бродят по зеленым холмам угрюмые личности, копают ямы, высекая искры лопатами и распугивая птиц матюгами…

После нескольких дней поисков гончарная мастерская оказалась окружена кучами весьма неаппетитного вида. Змей подвел теоретическую базу под то, что местные глины по цвету обычно походят на, скажем так, то, что тоже на «г». И он же нашел нечто серое, надеюсь, каолин.

С утра я нервничаю – сегодня испытываем глиномялку. Устройство ее в общих чертах представляли минимум дюжина попаданцев, Артем смог показать руками примерные размеры, а вот объясняться с Еленой пришлось мне одному. В общем, получилась высокая, в человеческий рост, кадушка (да, я перестраховщик), узкая – в один обхват, с торчащими внутрь штырями длиной и толщиной с железнодорожный костыль. В ней вращается железный штырь, к которому приварены широкие и толстые лопасти. Мы с Еленой три дня ковали, я себе мозоли натер веревкой от мехов. Внизу – сопло для выхода глиняной массы. Вверху – плод моего конструкторского гения – деревянная решетка с полочкой, чтобы внутрь не попадали руки, палки и камни.