Марина Тихонова - Тайник 21

Вдруг я вижу, как он взлетает, на секунду расправив прозрачные крылья, и садится мне на руку. Странный, словно из золота – так переливается в полуденных лучах его спинка. Хочется рассмотреть поближе, я подношу руку к лицу. И крики, и Сашкина ругань сразу же перестают существовать. Он уставился на меня? Черные бусинки глаз. Если смотреть внимательно, они вырастают в большие и умные, где, наверное, должна бы отражаться мои глупая ухмылка и кусок голубого неба в окне. Похоже, суета вокруг перестала его беспокоить. Замолчал.

Время резко сдвинулось, не было никакого перехода. Что будет, если так перемещаться постоянно? Сначала боль появилась в руке, потом голову обдало жаром, и клацнули зубы. Забавно, инстинктивные движения совершенно невозможно зафиксировать, отметить сознанием. Сразу наступает «после». Какое-то мгновение мне запомнилось – похоже на драку в темноте, только солнечный свет, пронизывающий душный салон Альберта, выхватывает отдельные фрагменты – сместившуюся крышу, по которой неторопливо ползут две сине-зеленые улитки, Санина татуировка на запястье пролетевшая рядом с моим носом, вижу каждый знак удивительно четко, моя нога – как она могла там оказаться? Берт опустил стекла, внутрь врывается горячий ветер, а наши голоса уносятся наружу, в лес. Я зажмурился, что-то вспыхнуло и исчезло. Кажется, наш попутчик вовремя смылся.

Этот миг растаял.

Дышу тяжело, но воздух такой вкусный, что им ни за что не наесться.

– На хрена ты его выпустил, эта тварь еще в штольнях нам нагадила! – торжества не случилось, Сашка зол, и кто-то, может даже я, хорошо ему съездил.

– Чего ты привязался, это всего лишь сверчок!

– Тогда нечего было в люке визжать – ой, по мне кто-то ползет, ай-ай, спасите! – ну и противный у него тон иногда.

– Саш, ты не мог бы в другой раз аккуратнее? – Юла трет покрасневшее плечо, а я испытываю неописуемую радость, что в этот раз такой взгляд достался ему, а не мне.

– Это что, я, что ли? Меня даже близко не было! Да Денис, наверное, – отодвигается в сторону, – он же вообще ниче не соображал!

– Ты сам начал! – сказать хочу намного больше, но слова перемешиваются, и получаются одни нечленораздельные звуки.

– Я сверчка хотел пришлепнуть!

– Не знаю, чего ты хотел, заехал мне неслабо, а теперь сказки рассказываешь! – чувство такое, словно я все это затеял.

– В другой раз Кирилл сядет назад, а ты, Саша, вместо него. Если не можете спокойно находиться рядом.

Изумление переросло в глухую обиду, я отворачиваюсь и закрываю глаза. Стараюсь представить, что нахожусь где-то в другом месте, кругом только теплый ветер. Солнечные лучи падают на кожу, жарко. Наконец, мне удается уйти от них, я еще не знаю – куда. Становится тихо, медленно появляются краски, и в темноте проступают знакомые черты.

– Тебе не кажется, что ты заработаешь неприятности не только себе, но и нам. Кира, зачем ты стащил у мастера газету?

– Может, выкинем, и все. Откуда он узнает, что это мы взяли?

– Очень умно, Саш, а кто еще мог?

– Тут все на английском, а в конце несколько страниц – блин, не знаю…

– Дай сюда!

– Эй, верни щас же, я еще не досмотрел!

– Картинки потом посмотришь. Юль, похоже на арабский, черте что! Мусор! – хруст смятой бумаги.

– Отдай мне, по-твоему, все – мусор, что нельзя съесть или кому-нибудь продать.

– Кстати, неплохо бы позавтракать, Кир, спорю, еды ты не прихватил! – возня и глухой стук.

– Отвали! Да отстань! Юль, че он роется в моих карманах!

– Долго Денис будет еще злиться?

– Велика проблема! – толкает меня в бок, – слушай, если мы так тебе мешаем, можешь выйти и топай пешком до деревни, а? – смеется.

– Сам топай.

– Ну вот, видишь, Юль, мы уже разговариваем! – Боже, как хочется врезать ему, со всей дури.

– Знаете, похоже на то, что мы нашли в бардачке, сейчас достану… Вот, ну да.

– Че да? Там китайский – тут арабский, сильно похоже, правда? – Сашка устроился почти на все сидение. Чувствую, как кровь приливает в голову.

– Сама знаю. Ты никогда не смотрел инструкции, допустим, к телефону, телевизору? Там, помнишь, сначала идет статья на языке производителя, потом – точно такая же – на нескольких, куда экспортируют продукцию. Они по внешнему виду-то одинаковые, понимаешь? Расположение текста, количество блоков, заголовков, видно же сразу! – показывает нам два листка, один помятый, с иероглифами, другой – аккуратно сложенный, испещренный арабской вязью, – ну?

– Не знаю, и что дальше?

– А вообще похоже, точно, – кладу оба себе на колени, – блин, надо же! – Юла кивает головой.

– Там не написано, где можно еду раздобыть? – разворачивается ко мне, и мы оба разглядываем текст так, словно знаем языки с детства.

– Есть охота…. – вздыхает Кирилл.

– Смотри, – тычу пальцем в строчку, – я тоже самое видел, сначала на часах – ну те, в мастерской, потом – у Берта в багажнике есть эта надпись.

– Серьезно?

– А что там?

– Похоже на логотип какой-то, «dream fiction inc.»

– Я тоже видел, там еще три звездочки и листик, да?

– Где? – не люблю это, но часто мы с Саней действуем и говорим как близнецы.

– На станции, на подлокотнике той скамейки… А мы не остановимся?

– Зачем, Кирилл, ты же не один голодный?

– Ясно дело, не один, но в лесу, наверное, можно что-то раздобыть… Берт тормози! – хлопнул ладонью по панели, и Альберт тут же встал как вкопанный, – Юль, он тоже хочет есть.

– Знаю, – как-то странно она смотрит в окно, словно никого из нас нет рядом.

– Ну пошли, по мухоморам! – Сашка уже вылез.

– Вдруг они здесь съедобные, а, Дэн?

– Точно, апельсиновые, – неожиданно для себя смеюсь вслед за Кириллом.

Лес огромен и очень стар. Некоторые деревья не обхватить за ствол и вдвоем. А вверх смотреть опасно – только поднимешь глаза, сразу голова закружится от этой высоты. Дорога тянется тонкой петляющей нитью как раз там, где заросли реже, и солнце щедро заливает выгоревшую землю. В нескольких шагах по обе стороны непроходимая чаща, душные сумерки и шорох, доносящийся одновременно из крон деревьев и из мягкой подстилки. Жаль только, вряд ли удастся кого-нибудь поймать.

– Эй, ребята, далеко не заходите, где вас потом искать! Мы с Альбертом немного погоняем, он почувствовал пищу, выходите на дорогу! – голос Юлы дальше и дальше.

– Блин, ну точно как мамочка! Кир, как ты выдерживаешь? – Сашка продирается сквозь молодую колючую поросль и ворчит себе под нос.

Кирилл уже что-то жует, набрал полные ладони крупных фиолетовых ягод и уминает во всю.

– Где взял?

– Под ногами, только надо траву раздвинуть, они у самой земли. А вкусно, сладкие! Не знаю, что за вкус, немного – малина, но… сладкие! – побрел в сторону, то и дело нагибаясь за очередной пригоршней.