Макс Мах - Командир Браге

Вселенная бесконечна, и в этой беспредельности возможны практически любые из невозможных миров. В одном из них, в мире пара и летающих кораблей, живет авиатор Елизавета фон дер Браге. Наша история началась с ее гибели в воздушном бою с польским крейсером-тримараном (роман «Авиатор»). Но смерть отважного пилота неожиданно обернулась новой жизнью и для нее, и для девушки из иного мира – мира, где СССР недавно отпраздновал 90-ю годовщину Великой Октябрьской революции. Так случилось, что во время научного эксперимента сознание инженера-электрика Елизаветы Берг не только проникло в некое «параллельное пространство», но и оказалось в теле авиатора Елизаветы Браге. В результате списанная по состоянию здоровья из Флота республики Себерия капитан 2-го ранга Браге, которая на самом деле уже совсем другая женщина, принимает командование «Звездой Севера» – бригом искателей сокровищ, летающим под флагом Техасской республики. На дворе начало тридцатых годов, а приключения брига и его шеф-пилота разворачиваются в республике Себерия и ее столице Шлиссельбурге, в Немецких государствах и Венецианской республике, над Средиземным морем и в горах Атласа, над Сахарой и в джунглях африканского королевства Яруба.

Целью приключений были поиски сокровищ древнего африканского царства Яруба. Однако желающих найти так называемое сокровище Кано оказалось больше двух. И экипаж брига «Звезда Севера» вступил в смертельно опасную борьбу за сокровища и тайны народа яруба с английским лордом Эдвардом Диспенсером и его клевретом капитаном ван Россомом, профессором Нольфом из города Брюгге и его дочерью Мари, а также с полковником Штоберлем из Гейдельберга.

26 декабря 1931 года

Рождество в Германских государствах отмечают весело и сытно, но главное – пьяно. Тем более в университетском городе, таком, к примеру, как Гейдельберг. Бурши гуляли всю ночь, но под утро угомонились и они. Разбрелись по домам или упали там, где уронило их выпитое в рождественскую ночь вино.

Под утро мороз немного усилился, и пошел снег. Мягкие белые хлопья, цепляясь друг за друга и постепенно подрастая, ложились на красные черепичные крыши, голые ветви деревьев, на серо-коричневый узор мостовых. Стояла удивительная тишина. Улицы пустынны, двери трактиров и лавок заперты. Казалось, город вымер. Лишь в некоторых домах из труб поднимался навстречу тихо падающему снегу сизый дым от разожженных спозаранку печей.

Но кое-кто спать еще и не ложился. Небольшой элегантный локомобиль – спортивный «Кокорев», расцветки «себерская зима» – мчался этим утром – двадцать шестого декабря 1931 года – по Тиргартенштрассе через кампус университета. Справа сквозь облетевшие кроны деревьев открывался вид на реку, слева мелькали факультетские здания. Не снижая скорости, «Кокорев» свернул на узкую подъездную дорогу, огибавшую парк, промчался арктическим вихрем через Верштег – мост, проходящий по плотине – и, наконец, влетел в узости Гнейзенауштрассе и Манхеймерштрассе, чтобы, в конце концов, остановиться у дома номер семь по улице Стейнзейтвег.

Чуть скрипнув, откинулась вверх дверь со стороны водителя – белый лак и серебристая «изморозь» – и на булыжник мостовой, цокнув стальными подковами тяжелых черных берцев, выбрался высокий человек, весь – с ног до головы – затянутый в черную кожу. Пожалуй, это была женщина, но ее наряд был настолько необычен для чопорно-консервативной Германии, что сторонний наблюдатель – если бы таковой имел место быть – наверняка усомнился бы в своем первом впечатлении. Однако это была именно женщина. Она неспешно поднялась на крыльцо, отомкнула замок двери собственным ключом и уверенно шагнула в темноту пустого дома.

Небольшой коридор, лестница наверх, гостиная с камином, кухня, кладовка, дверь на задний двор. Все замки целы – и на дверях, и на окнах, – и на всем печать забвения. На полу и мебели толстый слой пыли, на лампах, карнизах и в углах потолка – паутина. Одним словом, запустение. Жилье это было оставлено хозяином давно – месяцы, если не годы назад, – и с тех пор никто не потревожил его покой.

Подсвечивая себе фонариком, женщина осмотрелась внизу и поднялась на второй этаж. Здесь располагались спальня и кабинет, причем кабинет по площади был значительно больше. Просторный письменный стол, затянутый зеленым сукном, кожаное кресло, застекленные книжные шкафы, картотечные ящики и несгораемый шкаф в человеческий рост. Над камином женский портрет. Мягкий свет снежного утра освещал его достаточно, чтобы рассмотреть характерное удлиненное лицо с высокими скулами, прямым носом и большим ртом. Светлые брови над серыми глазами, коротко стриженные светло-русые волосы. Не красавица, но мужское внимание к себе наверняка привлечет.

Вошедшая в комнату женщина остановилась перед портретом и довольно долго его рассматривала, потом вздохнула и, отвернувшись, направилась к сейфу.

– Одну минуту!

Женщина явственно вздрогнула, мужской голос, произнесший эти два слова, возник, казалось, ниоткуда. Но затянутая в черную кожу посетительница на этот счет не усомнилась. Она вздрогнула – это правда, но во всем остальном ее реакция оказалась мгновенной и безупречной. Незнакомка стремительно развернулась на голос, а уж револьвер в ее руке возник, похоже, сам собой.

– Ради бога, баронесса! Я не вооружен и не опасен. Во всяком случае, сейчас.

Мужчина сидел в кресле в дальнем углу, где до времени его скрывала плотная тень. К тому же сидел он неподвижно, не производя даже самого слабого звука, что было необычно, учитывая его комплекцию. Сейчас, когда глаза женщины попривыкли к освещению, она рассмотрела грузную фигуру в задвинутом в угол кресле. Мужчина был, по-видимому, высок и, мягко говоря, плотно сложен.

– Вы меня напугали, полковник.

– Извините, баронесса! Видит бог, я не хотел вас пугать. Я просто хотел поговорить с вами тет-а-тет.

– Как вы сюда попали?

– Впечатляет, не так ли? – хмыкнул мужчина. – Следов нет ни внизу, ни на лестнице.

– Рассказывайте, не томите! – усмехнулась женщина, но револьвер не опустила.

– Тут есть еще одна дверь, – спокойно объяснил мужчина, – и черная лестница со двора. Может быть, все-таки уберете оружие?

– Зачем вы здесь? – женщина опустила руку, но возвращать револьвер в кобуру не стала.

– Я об этом уже вам сказал, – напомнил мужчина. – Я всего лишь хочу поговорить.

– Говорите!

– Судя по тому, что список частот и ключи находились у вас, Тюрдеев встречи с вами не пережил, – это был не вопрос. Простое утверждение, и ничего больше.