Юлия Чернова - Главная роль

Бестиарий сообразил, да, видно, что-то не то. Повернулся спиной. Зато рабы сенатора глядели на Максима во все глаза. И не просто глядели, а тревожно перешептывались.

«Надеюсь, не воображают, будто я переодетый властелин? Кажется, у Нерона была привычка бродить по ночам переодетым и колотить встречных. Нерон!» Максим мечтательно прикрыл глаза. Вот при ком сладко жилось актерам!

Он никогда не понимал, почему римляне, охотно смотревшие пьесы и не менее охотно их сочинявшие, презирали актеров. Один Нерон воздал должное их адскому труду. Потому что сам вышел на подмостки и понял, каково это – говорить с залом. Никогда актеры не были в такой чести, как при императоре Нероне.

Максим с размаху сел на ступеньки. Нет, он все-таки непроходимо глуп. Сам же сегодня побывал в Колизее. А Колизей построили уже после смерти Нерона, при Флавиях.

Как бы узнать, давно ли это случилось?

Максим хлопнул бестиария по плечу, заставив обернуться. Нарисовал в воздухе круг – арену. Выхватил из ножен воображаемый меч. (В конце-концов, «Спартака» смотрел не единожды.) Продолжить не успел. Кулак бестиария угрожающе взметнулся в воздух.

Максим заключил, что понимает древних значительно лучше, чем они – его. Бестиарий, потрясая кулаками, объяснял, почему в нынешнем бою потерпел поражение. И как намерен обойтись со всяким, кто поставит под сомнение его доблесть.

Максим безнадежно махнул рукой. Постоял, покачиваясь с пятки на носок. Затем, издав короткое восклицание, устремился вниз по ступенькам.

«На Форуме [12] Форум – городская площадь в Риме и др. городах, центр политической и культурной жизни. В Риме было несколько форумов. Наиболее известным был Форум, располагавшийся между Капитолием, Палатином и Эсквилином, украшенный колоннами, памятниками, триумфальными арками. К нему примыкали форумы, построенные императорами: Цезарем, Августом и Траяном. непременно должна быть статуя императора!»

Следовало обойти площадь, внимательно рассмотреть изваяния. Максим нырнул в людской поток. Ему достаточно часто приходилось бывать в толпе, чтобы усвоить главный закон: не сопротивляться. Подхваченный потоком, он медленно двигался по площади. Задержался у высокого дерева. Кажется, это было единственное дерево на Форуме. Подле него возвышался бронзовый жертвенник. Максим тщетно пытался понять, чем дерево славно. У горожан оно явно не вызывало любопытства. Зато чужеземцы – их легко было отличить по покрою одежд – стояли, раскрыв рты. Бойкий курчавый паренек что-то рассказывал двум персам (или парфянам? Кто еще мог носить завитые мелкими кольцами иссиня-черные бороды?). Прозвучало имя «Ромул». Максима осенило. Вероятно, смоковница была посажена самим основателем Рима. Чернобородые иноземцы рвались задавать вопросы, но паренек уже умчался вперед. Подобно всем экскурсоводам предпочитал краткость.

Отойдя от дерева, Максим приблизился к ряду изваяний. Неторопливо переходил от одного к другому, вглядывался в мраморные и бронзовые лица. Увы, они казались совершенно незнакомыми. Надписи на постаментах помогали мало. Обо всех этих Дидиях, Туллиях, Серториях он никогда ничего не слышал.

Наконец его терпение было вознаграждено. Максим узрел мраморный бюст. Массивное лицо, высокий лоб, широкие дуги бровей, крупный нос, вьющиеся, коротко подстриженные волосы. На полных губах мягкая улыбка. Император Тит Флавий.

На третьем курсе Максиму пришлось сыграть эту роль – в студенческой постановке «Тита и Береники». Автор пьесы уверял: главное, чем знаменит император, – неудачами в личной жизни. Максим не согласился с подобной трактовкой и приналег на сочинения историков. Выяснилось, что Тит прославился прежде всего как покоритель Иудеи.

Сейчас Максим отчаянно сожалел, что не проявил больше прилежания. Кажется, Тит правил недолго. Хорошо бы припомнить – в каком году умер? Или здравствует и поныне? Неужели правящему императору возведен столь незаметный памятник? Впрочем, Тит, кажется, был скромен.

Максим пятился, не в силах оторвать взгляда от изваяния. Казалось, встретил доброго знакомого. «Кто наследовал Титу Флавию? Его брат Домициан. А Домициану? Не помню… Но где-то вскоре к власти приходит Траян. Надо посмотреть, поставлена ли уже знаменитая колонна Траяна?»

Тут он ударился спиной о нечто массивное и незыблемое. Обернулся. Уперся взглядом в гранитный постамент. Запрокинул голову. Увидел нависшие над головой конские копыта. Максим подался назад, стараясь окинуть взглядом и всадника, и коня. Золотое изваяние горело на солнце, слепило глаза. Лицо всадника невозможно было рассмотреть, Максим видел только очертания фигуры. Немного лучше обстояло дело с конской мордой: он разглядел раздувающиеся ноздри и огромные глаза. «Нет, кони Клодта непревзойденны», – постановил Максим.

Однако его больше занимал всадник. Опустив глаза, актер прочитал надпись на постаменте:

«Цезарь Флавий Домициан».

– Домициан!

Кажется, Максим воскликнул это вслух, потому что несколько человек оглянулись. Он поспешно отошел от изваяния.

В мраморной ложе он видел Домициана. Грузный человек в пурпуре и золотом венце – император Домициан. В этом Максим не сомневался ни мгновения. Из сочинений Светония помнил точно: после убийства Домициана все его статуи были уничтожены.

«Значит, кончается первый век новой эры».

Максим так сосредоточился на своем открытии, что двинулся не в ту сторону. Сообразил это, лишь оказавшись на противоположном конце площади. Поспешил назад, к храму.

Ни носилок, ни сенатора, ни рабов, ни бестиария на прежнем месте не было.

Максим с необычайным проворством взбежал по ступеням, торопясь оглядеть площадь. Удаляющейся процессии не обнаружил. Искать было бессмысленно. Они могли скрыться в любом переулке.

Максим опустился на ступени. Только теперь почувствовал, что смертельно устал, голоден, задыхается от жары и умирает от жажды. Потер рукой лоб. Да, он знал точно, что находится в Риме конца первого века новой эры. Открытие не доставило радости. Почти двадцать веков отделяли его от родного дома.

Есть ли надежда вернуться? Пролегай между ним и домом тысячи километров, Максим немедленно пустился бы в путь.

Как преодолеть время, он не знал.

Впервые за весь день у него появилась возможность обдумать свое положение. Один – в чужом мире. Без друзей, без денег, без крыши над головой. Языка не знает. Возможного покровителя потерял. Как выжить?

Максим разгневался. В любимых научно-фантастических романах герои отправлялись в прошлое, тщательно подготовившись. И не забывали захватить с собой Машину Времени. А его забросили на двадцать веков! Да еще прямо на арену, в пасть львам! «На роль мученика я не нанимался!»