Богдан Дорошин - В плену бессмертия

Но того нигде не было.

Тело исчезло, и это так поразило молодого человека, что на короткое мгновение сознание очистилось. С трудом приподнявшись на локте, студент огляделся, пытаясь понять, что происходит, и спустя долгие секунды заметил, что в огромном зале появился еще один выживший.

Высокий мужчина, в чьей спине недавно торчал длинный меч, стоял на ногах, глядя на скорчившегося Макса. Его силуэт казался ненастоящим, призрачным. Возможно, такому впечатлению способствовал правый глаз, горящий красным светом, словно у киборга-убийцы из знаменитой голливудской киноленты. Глядя в этот глаз, Макс почувствовал всю безнадежность своего положения, осознал, что, несмотря ни на что, ему суждено умереть.

Или все же очнуться от кошмара? «Лучше так», – решил юноша и потерял сознание.

Герин стоял в Жертвенном зале и некоторое время не мог понять, что произошло. Воспоминания лениво накатывали на сознание, а пальцы аккуратно ощупывали ужасную рану в груди. Края ее выглядели опаленными, а крови почти не было. Пройдет еще много времени, прежде чем ткани и кости начнут регенерировать, ведь увечье было нанесено не обычной сталью, а с помощью «светлой» Регалии. Сам ненавистный меч валялся неподалеку. Его кто-то вынул из плоти Герина, тем самым дав возможность силам Бездны вновь пропитать его тело.

И только тут до слуги Зарукки дошло, что он все еще в этом мире! Что не свободен, как рассчитывал; а потому гнев застлал глаза, и яростный вопль вырвался из груди. Кулаки Герина сжались, и он зло поглядел на деву-надзирательницу, помешавшую его планам. Она лежала лицом вниз без движения, но страннику все равно захотелось испепелить ее останки, уничтожить даже то малое, что осталось от врага!

Но он не сделал этого, так как вовремя вспомнил о Портале между мирами. Развернувшись, Герин поглядел на алтарь и ужаснулся. Проход был кем-то активирован и пожрал всю ту энергию, что слуга Зарукки в него влил. Всю до капли! Более того: Регалии Хаоса бесследно исчезли, в том числе и могучий Аркарат! Их развеяло в пыль, когда было активировано сопряжение с одним из измерений.

Шанс обрести свободу был потрачен так нелепо и бессмысленно, что Герину захотелось взвыть от досады. Но лицо его не изменилось. За двести лет он научился контролировать свои эмоции, которых и без того осталось всего чуть.

Лишь спустя какое-то время странник обратил внимание на тщедушное тело, лежащее чуть поодаль мертвой Эльзы. Израненное и нагое, оно несомненно принадлежало человеку, потерявшему сознание от многочисленных мелких ран. С помощью Глаза Герин просканировал юнца и понял, что в его крови слишком много постороннего вещества. Яда, который медленно, но уверенно убивал организм. Больше этому парню не суждено проснуться. Вскоре он впадет в кому и…

– Но в таком случае я ничего не узнаю… – пробормотал он. – К тому же именно этот человек, вероятно, вытащил из моей груди Регалию, а это уже любопытно…

Ситуация действительно была интересной, ведь Великими артефактами, вне зависимости от природы их силы, не могли пользоваться все подряд. Лишь те, кто был наделен огромным потенциалом.

Правда, особой мощи в умирающем теле Герин не заметил, а потому сомнительно, что юноша мог освободить его плоть от оков Клыка Эркалота. Проклятый уже хотел было обратиться напрямую к хозяину, но Глаз демона еле тлел в глазнице, так что даже привычная боль ощущалась отдаленным эхом. К тому же странник подозревал, что Зарукки очень разгневается, узнав о провале, и подвергнет своего слугу ужасной пытке; никто в здравом уме не пожелал бы торопить для себя такое…

А потому единственным вариантом разобраться в ситуации был парнишка, и Герину ничего не оставалось, как применить остатки силы, дабы вырвать горемыку из лап смерти. Благо энергии на такое простое воздействие Проклятому вполне хватало. На пике своей силы он мог исцелять даже смертельные раны, не то что подобную мелочь, хотя такой расход магической мощи был весьма несвойственен природе Хаоса.

«Я ведь слуга демона, а не архангела», – хмыкнул про себя Герин, ловко воздействуя на магические потоки, очищая тем самым тело неизвестного юноши от заразы и стягивая раны грубыми рубцами.

Когда дело было сделано, Герин еще раз подошел к алтарю и изучил все очень внимательно. Он пытался найти остаточный след перехода, понять, на что именно была истрачена мощь Регалий. Ведь их совокупной энергии хватило бы, чтобы вытащить Зарукки из Бездны прямиком сюда, и они попросту не могли испариться из-за того, что Порталом воспользовался какой-то смертный.

Нет, скорее всего, Аркарат и другие артефакты Бездны все еще где-то в этом мире. Просто из-за возмущения сил они переместились в пространстве. Но это ничего. Главное – до них еще можно добраться.

«Либо следует искать аналогичную замену…» – подумалось Герину. Ведь он не собирался путешествовать с проклятым Глазом вечно. Нестареющий скиталец хотел свободы…

Юноша, попавший в чужой мир, начал приходить в себя спустя двадцать минут. Сначала он застонал, а потом попытался встать на ноги. Герин безразлично стоял неподалеку. У слуги Бездны накопилось немало вопросов…

Еще до того как открыть глаза, Макс в полной мере оценил свое паршивое самочувствие. Голова трещала, кости ломило, а дышать было трудно. Болело абсолютно все, но Панин возрадовался, что все же сумел прийти в себя. Очень смутно он помнил снившийся ему кошмар: здоровенного тигрокрокодила, мерзких мохнатых жуков, два трупа, один из которых неожиданно ожил. «Ну, Динаев, ну сука, ты у меня еще за все ответишь!»

Первое, что увидел студент, открыв глаза, – все тот же куполообразный потолок с большой трещиной по центру. Кошмар продолжался, и Максим не мог в это поверить. Взглянув на собственное тело, он обнаружил себя голым и со следами крови на теле, а неподалеку лежала мертвая девушка в странных доспехах. Ее меч покоился здесь же, всего в нескольких шагах.

Неожиданное воспоминание словно ошпарило Панина, и он неловко вскочил на ноги. Последнее, что запомнил перед тем, как вырубиться, – жуткий красный глаз, горящий раскаленным углем в ночи. И принадлежал он мертвецу, из чьего тела Макс и вытащил клинок.

Незнакомец стоял всего в двух метрах от Панина, и вид у него был жуткий. Правый глаз пылал уже не так ярко, но неестественная краснота все еще заметно выделялась на общем фоне. Но и она блекла, если взглянуть на рваную рану в груди, сквозь которую были видны изуродованные внутренности и обломки ребер. Макса чуть не вырвало, а еще он отчетливо понял, что с такими увечьями не живут.

Он начал медленно пятиться, и в этот момент живой мертвец заговорил. Язык его был непонятен и странен. Панин мог бы поклясться, что никогда ранее не слышал таких певучих нот. Пусть полиглотом он и не являлся, но предположил, что на Земле подобным диалектом не обладал никто. Скорее от испуга, чем по необходимости, Максим ответил на русском: