Ольга Романовская - Магов не предлагать!

Сначала я не поняла, что происходит. Барон выглядел беспечным идиотом, решившим подумать о бренности жизни. Он остановился примерно в десяти шагах от зверолюда и вытянул руку ладонью вверх, глубокомысленно ее рассматривая. Едва не наорала на него, наплевав на разницу в происхождении, мол, делай что-нибудь, мужчина, но замерла с открытым ртом. На ладони Антрея затрепетал лепесток пламени. Он быстро разгорелся, превратился в пылающую сферу, от которой, как от солнца, болели глаза. Резкое движение – и тяжелое тело зверолюда плюхнулось на пол. Барон подбил его в прыжке. Запахло паленой плотью. Тварь пару раз дернулась и затихла.

Словно ничего такого не произошло, барон развернулся, забрал у остолбеневшего хозяина арбалет и двинулся к входной двери. Сообразив, что он отправился в разведку боем, а значит, в зале может стать жарко, поползла к лестнице. Встать не могла, да и не пробовала. Только очутившись в кладовке, по стеночке выпрямилась.

От зала меня отделяла хлипенькая дверца – сомнительная преграда. Если постараюсь, вышибу плечом. Зверолюд и подавно. Но другой нет. Зато доски рассохлись, и можно подсматривать. Сомнительное утешение – подготовиться к смерти.

Снаружи доносились крики. Что-то падало, катилось, взрывалось. От воя зверолюдов леденела кровь. Сколько же их там?! Когда начало казаться, что ночной кошмар никогда не закончится, дверь укрытия под лестницей распахнулась. От неожиданности не успела отскочить и шлепнулась на пятую точку. Закричать бы, только поздно, наверное. Оказалось – незачем.

– Все.

Барон за шкирку, как котенка, поднял меня на ноги и вытолкал в зал. Он казался абсолютно здоровым, без единой царапины, только одежда пострадала: местами запачкалась, местами порвалась. Нервно хихикнула. Не пустят в таком виде в приличное общество, теперь мы оба бродяги.

– Откуда ты? – с места в карьер начал допрос Антрей.

Он уселся на нижние ступеньки лестницы, я осталась стоять, как провинившаяся школьница.

– Какая разница?

Хлюпнув носом, утерлась рукавом. Платка нет, придется забыть о хороших манерах.

– Давай без вранья, – отмахнулся барон. – Сначала я принял тебя за проклятую родом, – он указал на мои волосы. – Бывает, люди умом трогаются. Но бой неплохо прочищает мозги. Говоришь ладно, а грамоты не знаешь. То слишком умная, то ни слова не понимаешь. Опять же – лошадей боишься, одета в чужие обноски. Словом, кто, откуда и как тут очутилась?

Понял наконец-то, что иномирянка! Правда, пока не определилась, радоваться или плакать. Сумрачный Антрей излучал недоверие, следил за каждым движением: считал врагом.

– Некромант забросил, – всегда лучше говорить правду. – Его ученица хотела призвать демоницу, а вытащила меня.

– То есть как – вытащила? – нахмурился барон. – Нельзя переносить живого человека через пространства – это первый закон магии.

Сказал – и осекся. Сболтнул лишнего. Только поздно, я в курсе наличия магических способностей. Хоть что-то хорошее в моем фэнтези!

– Почему нельзя?

– Умрет, – коротко ответил Антрей и поднялся. – Там, во дворе, – он неопределенно махнул рукой, – подвода. Хозяевам уже без надобности, а ты переоденешься. Стыдно такое страшилище лорду Вариэлю показывать.

За страшилище обиделась и мстительно напомнила, на кого похожа. Или принцесса тоже не образец красоты?

– Умоешься, поговорим. – Дворяне умели хамить. – Пока не доросла. Что за некромант и почему ты живая, если попала сюда после ритуала?

Он обвинял, не верил. Впервые жизнь считали недостатком.

Имя мэтра я забыла. Оно вертелось на языке, но никак не давалось. В итоге просто описала дурно воспитанного некроманта и Тессу. Барон внимательно слушал, не прерывал, но и не кивал.

– Повторяю вопрос про жизнь.

Вот упрямый! Но раз ему так хочется:

– А я в своем мире умерла. Наверное, душа первой по дороге попалась.

Антрей рассмеялся:

– Как у тебя все легко! Великосветская прогулка, а не сложнейшее действо. Некромантия не просто так запрещена законом. Полагаю, ты встретилась с одним из северных адептов.

Я даже не в курсе, куда мэтр закинул, а тут законы!

– Эти северные адепты в каком измерении живут?

– Ваша милость.

– Что? – не поняла я.

– В разговоре употребляй «ваша милость». Ты мне не ровня.

Заскрежетала зубами, но повторила вопрос по новым правилам.

Оказалось, некромант столь же неудачлив, как ученица. Теперь понятно, почему у нее ничего не вышло. С таким-то учителем! Ни в каком другом мире я не оказалась. Вернее, для меня мир, конечно, другой, только любители демониц обитали тут же. Антрей пообещал потом допросить меня с пристрастием, чтобы найти замок и уничтожить его обитателей. Прочие ответы его удовлетворили, имя тоже не вызвало нареканий. После заявлений о «вашей милости» сомневалась, что им заинтересуются, но нет, не стал звать свистом. Представилась Яной, как и собиралась.

– Насколько понял, ты соображаешь только тогда, когда боишься. – Барон расхаживал по обеденному залу, не обращая внимания на труп зверолюда и сновавших туда-сюда людей. Они втаскивали раненых, силились привести помещение в божеский вид. – Проблема! Так и быть, попытаюсь научить. Но запомни, – пригрозил он, – дважды объяснять не стану, не поняла так не поняла.

Энергично закивала. Пока не выяснила причину столь странного поведения мозга, я на все согласна.

– А теперь – спать! – хлопнул в ладоши Антрей. – Нас местные дела не касаются. Можешь не бояться, зверолюди не вернутся.

Спать? Он серьезно? Оказалось, вполне. Зевнув, барон направился к лестнице. И ведь действительно заснет! Привычны местные к разным ужасам. А я вот до сих пор не решаюсь повернуться спиной к убитой твари, какой там сон!

Похоже, я возненавижу Антрея. Самое обидное, ссориться нельзя, приходится молча терпеть издевки. А еще тряску экипажа, в который мы сели на большом тракте. Увы, лошадь пала смертью храбрых в ночь нападения зверолюдов, новую барон покупать не пожелал, выбрал дилижанс. Из обрывков разговоров поняла: он ехал в столицу.

Перед тем как загрузиться в угол гроба на колесах (ни о каких рессорах тут не слышали), успели принарядиться и пополнить запас бытовых мелочей в небольшом городе. Туда, на той самой бесхозной подводе, нас любезно отвез владелец постоялого двора в качестве благодарности за помощь. Барон кривился, не желал садиться на сено, а я с радостью забралась на мягкое. Сказка после седла!

Городок следа в памяти не оставил. Те же дома, те же лужи, разве только свиньи на улице не валяются. В местной лавке готового платья сменила чужие обноски на нормальную одежду, более скромную и незаметную: серое платье с квадратным вырезом, прикрытым выпущенной поверху нижней рубашкой. Цельная, до щиколоток, она заменяла нижнюю юбку. Корсет вшили прямо в лиф, сделали на крючках, а не на шнуровке. Белья по-прежнему не полагалось. Попробовала объяснить жестами, чего хочу, приказчик не понял. Можно, конечно, попросить барона перевести, он хорошо разбирал мою жестикуляцию, но постеснялась.