Ольга Романовская - Магов не предлагать!

© Романовская О., 2018

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2018

Странно… Если я умерла, должна увидеть белый коридор, но никак не склонившееся надо мной бледное девичье лицо. Медсестра? Тогда тебе несказанно повезло, Татьяна, выжила. Правильно, не идиот же водитель! На дороге наледь, желтый мигал, и только горячий мужчина, любящий авто цвета «баклажан», мог вдавить педаль в пол. Раз так, я только ранена и в больнице. Нужно позвонить Федору Петровичу, предупредить, что с китайцами придется разруливать самим – я работаю переводчицей в чайной компании. В конце концов, отдел маркетинга с ними переписывался, язык знают, сумеют договориться.

Воспоминания о телефоне поубавили энтузиазма. Наверняка он превратился в лепешку. А если вдруг повезло, не раздавили машины – украли добрые люди. Хорошо, паспорт не взяла, а то выписалась бы с кучей кредитов и сотней мигрантов, якобы проживающих в моей однушке.

Странная медсестра, таращится, как на привидение. Не чаяла, что очнусь? И где халат, разве в палату пускают в обычной одежде? Черное платье со шнуровкой на груди мало походило на униформу. Никак не могу понять, из чего оно сшито. Ткань грубая, с частым плетением. Из-под шнуровки проглядывает серо-белая ткань рубашки с кружевами – еще одна странность. Кто в наше время так одевается? Только развлечься на корпоративе.

От девушки пахло ладаном. Юная, лет восемнадцать, не больше. Стоп, тогда она практикантка, пришла мерить температуру или что-то вроде того.

– Она пошевелилась! – изумленно пробормотала незнакомка, словно обращаясь к кому-то третьему, и резво отскочила.

Только сейчас сообразила, что лежу на полу. Холодном, между прочим! Без пуховика. Да что там, одежды вовсе не наблюдалось. Губы задрожали. Морг? Иначе почему я голая?! И как можно перепутать живого человека с мертвецом? Зато теперь понятно, отчего девушка испугалась.

Рывком села и прикрыла руками пикантные места. Голова кружилась, перед глазами расплылись радужные круги. Крепко я приложилась об асфальт, будьте прокляты, дворники! Что им стоило посыпать дорогу солью? Но нет же, экология!

Перед глазами возникли последние осознанные минуты несчастливого утра, по иронии судьбы – понедельника. Эмоции оно вызывало соответствующие, а реалии петербургской зимы лишь усилили желание убить всех и вся. И китайцев, которым вздумалось назначить переговоры с утра пораньше, в томчисле.

«Снежная зима, наконец-то настоящая зима!» – бурчала я под нос, мужественно сражаясь с гололедом. – Интересно, каково теперь умникам, которые радовались отсутствию соли на дорогах? Нравится ледок? В травмпункт уже заглянули? Не вижу улыбок на лицах! Все ведь как хотели: никаких реагентов, благодать, одна наледь! Как, снег? В Петербурге зимой – снег? Из года в год повторяют, что он стихийное бедствие. Зато как трамбуется, загляденье! Тройной тулуп – здравствуй, копчик. Двойной сальхов – привет, сотрясение».

Подобные мысли роились в голове, пока в кромешной темноте брела на работу. Угораздило же родиться в самом северном мегаполисе! До марта солнца можно не ждать, а те, кому не повезло вставать раньше семи, его и вовсе до мая не увидят. Вдобавок в Петербург после оттепели пришло резкое похолодание. Нормальное явление для родного города – сразу на десять градусов вниз. В результате «Северная Венеция» уже не тонула, а ездила. На попе.

Впереди – метров сто гладкого черного льда. Ладно, глубоко вздохнуть и по сантиметру, по сантиметру. Скоро забор автостоянки, можно ухватиться. Потом дерево и дом, там всегда асфальт – особенность подветренной стороны.

Сумка тяжелая, спать хочется, мех в рот лезет.

Ненавижу работу! Похоже, зимой я абсолютно все ненавижу. Особенно мерзкую, почти стопроцентную влажность, которая превращает комфортные минус шесть в минус сто пятьдесят шесть.

Кое-как справившись с ледяным накатом, выбралась на тротуар. Ну что сказать? Идти можно, но не нужно. Вот как, скажите мне, как та дамочка в норковом полушубке лихо семенит на каблуках? Не иначе робот.

По закону подлости, транспорт из моего микрорайона до метро не ходил, либо нужно делать изрядный крюк, либо плестись пешком. Я выбрала последнее. Чтобы как-то повысить настроение, представила, как после работы отправлюсь покупать платье. Присмотрела его на свадьбу сестренки. Пусть она троюродная, но Машка близкий мне человечек, хочу принарядиться.

«Останусь пеплом на губах…» – затянул мобильник.

Удивившись, кто может звонить в такую рань, порылась в сумке и извлекла надрывающийся аппарат. Начальник. Пушной зверек! Обитатель Арктики не подвел, степенная прогулка откладывалась, партнеры приезжали на полчаса раньше. Значит, на подготовку у меня пять минут. Много? Вряд ли. Посему ноги в руки – и вперед, ставить рекорды.

Взмокла в пуховике, пока добралась до перехода. Приплясывая от нетерпения, подгоняла зеленый сигнал. Двадцать, десять… Ну же! Через дорогу рванула одной из первых, только вот нога предательски поехала, соскользнув с ледяного горба, и я упала, больно ударившись бедром. Сумка отлетела в сторону. Потянулась к ней и услышала истошный крик.

Дальнейшее помнила смутно. Что-то большое и темное неслось на меня. Я взлетела, словно обрела крылья, только вместо легкости испытала нестерпимую боль. Мир померк, будто разом выключили освещение.

И вот в итоге я оказалась в морге. Стоп, в морге ли? Покойникам полагается стол, их не кладут на пол. И где ящики с бирками, которые показывают по телевизору? Вряд ли в прозекторской нет освещения и мебели.

Пол испещряли рельефные рисунки. Пальцы и кончики ног касались одной из линий – глубокой канавки. Пересилив дурноту, наклонилась и потрогала – грязная.

Стоило попытаться встать, как блондинка в черном платье метнулась за пределы выведенной на полу пентаграммы.

Я нахмурилась, силясь понять, куда таки попала. Неужели выкрали извращенцы, пока сторож спал? Журналисты периодически пугали разными сектами, в которые вступали подростки. Девчонка как раз подходила по возрасту. Пробралась в больницу и умыкнула меня в чем была. М-да, выжить под колесами автомобиля и умереть от рук сумасшедшей – сто баллов за невезение!

Интересный, однако, рисунок. И руны тоже. Их тут много, выведены тушью внутри пентаграммы.

Бр-р! Нужно выбираться, пока не стала жертвой доморощенной некромантки. Где там одежда? Беспомощно оглянулась – ничего. Куда она ее подевала? Сожгла? Вряд ли, наверняка свалила в углу.

Странное место! Напоминает зал разрушенного замка. У него сохранилось три стены, четвертая обрушилась. Окна зияли провалами, арки осыпались. Сквозь них в помещение лился ровный лунный свет.