Александр Михайловский - В краю багрового заката

Но и оружие – это тоже не главное. Сказать честно, у них с коллегой просто не хватает знаний. Товарищ бывший старший прапорщик – отличный командир и организатор, он обеспечит в клане дисциплину и порядок, а также организует охоту. Сам Сергей Петрович знает, как построить корабль, дом, баню, сложить печь, вспахать огород. Но никто из них двоих не в состоянии предпринять ничего осмысленного, если Лиза или Катя начнут рожать, если кто-то будет ранен или дети заболеют обыкновенным гриппом или ветрянкой. Короче, им нужен врач, и врач не домашний, а походно-полевой, с опытом народной медицины. Он должен знать не только ту аптеку, которая находится за углом, но и ту, которая произрастает в природе. Кроме того, он понимал, что его познания в металлургии, а самое главное, в геологии, оставляют желать лучшего. Из этого следует, что им нужен геолог-металлург, который разбирается не только в рудах и минералах, но и в том, что с ними делать дальше. А самое главное, это должны быть люди, так же, как они, готовые делиться своими знаниями с детьми, вместе с ними безоглядно шагнуть в прошлое и не жалеть об оставленной в их времени цивилизации.

Но прежде чем строить остальные планы, надо разобраться в двух вещах. Во-первых, насколько глубоко в прошлое ведет дыра. И во-вторых, какой там сейчас, грубо говоря, месяц года. Только теперь ему в голову пришла мысль, что тот факт, что они в данный момент наблюдают раннюю весну, может совсем ничего не означать. На Земле и сейчас есть такие места, где лето может быть очень коротким. Он не обратил раньше на это внимания. Но на самом деле сие очень важно. Ведь жизненно необходимо знать, сколько у них будет времени до наступления зимы, чтобы успеть добраться в края с более благоприятным климатом.

Немного поразмыслив, учитель труда решил, что в ситуации, когда нельзя рассчитывать на покупку местных газет, обе этих задачи могут быть решены астрономическим способом. Вторая – самая простая. Необходимо только замерить высоту над горизонтом солнца, проходящего через истинный юг. Или, в случае отсутствия под рукой компаса, надо определить максимальный угол подъема солнца над горизонтом. Точка, в которой это случится, и будет истинным югом. Задача по определению глубины погружения в прошлое выглядела куда более сложной, и решалась она куда более приблизительно. Но тут большая точность особо и не требовалась. Достаточно было определить «категорию» временного интервала.

Методов было два. Во-первых, прецессия равноденствий – то есть круг, который описывает северный полюс Земли вокруг Северного полюса Солнечной системы с циклом примерно в 25.800 лет. Но этот метод имеет тот недостаток, что надо хотя бы примерно знать, сколько таких циклов уже прошло. То, что как минимум один – точно, поскольку 25.800 лет назад на месте Ленинграда (Санкт-Петербурга) лежал ледник толщиной в пару километров. В качестве часов, рассчитанных на более длинное время, могло послужить созвездие Большой Медведицы, а точнее, ее окорок с хвостом, иначе называемый Большим Ковшом. Дело в том, что крайние звезды, изображающие кончик ручки и носик ковша, движутся по небу совсем не в ту сторону, куда остальные, отчего со временем форма ковша должна довольно прикольно меняться.

Носик со временем должен укоротится, через пятьдесят тысячелетий став совершенно прямым, а ручка удлинится примерно вдвое. При откате в прошлое все должно проходить прямо в обратном порядке – носик удлиняться, а ручка укорачиваться. Причем процессы на небе протекают обычно настолько медленно, что неизменный на взгляд ковш будет означать время по «Первой категории», а его неузнавание на небе скажет о том, что сунуться в то время можно только очень большой компанией. Во всех остальных случаях, как говорится, «надо считать».

Дело оставалось за малым – провести необходимые измерения. Для этого требовалась небольшая астрономическая обсерватория, или как минимум снаряжение средневекового штурмана. Ни того, ни другого у Петровича не имелось. Зато был Андрей Викторович, который абсолютно не разбирался в астрономии, но имел у себя привезенный с «пятидневной охоты на грузин» замечательный трофейный прибор, изготовленный шведской фирмой «Эрикксон». Прибор артиллерийской разведки (сокращенно ПАР) объединял в себе свойства двенадцатикратного бинокля с ночной подсветкой, теодолита, гирокомпаса и лазерного дальномера.

Старший прапорщик рассказывал, как на второй день «охоты» в окрестностях Цхинвала их группа в упор нарвалась на грузинскую минометную батарею, которая вела беглый огонь по расположенной в котловине столице Южной Осетии. Чуть в сторонке от огневых позиций находился батарейный НП, с которого какой-то Гиви или Гоги, приплясывая вокруг этого самого ПАРа, и руководил обстрелом города. Внезапно все грузинские минометчики скоропостижно скончались от огневого удара в спину. Пленных не брали. В конце концов, это был уже второй день войны, и рейдирующая по грузинским тылам российская разведгруппа успела насмотреться на художества грузинских «цивилизаторов» в осетинских селах. Вот там-то, на батарейном НП, люди Андрея Викторовича и прихватили этот самый ПАР, который очень помог им в оставшиеся три дня «охоты». А потом, когда по приказу тогдашнего министра «Табуреткина» Андрея Викторовича «ушли» на пенсию по предельному возрасту, благодарный коллектив вручил ветерану нигде не числящийся трофей в качестве ценного подарка. Такая вот история.

Спустившись вниз, Петрович нашел бывшего старшего прапорщика в так называемой гостиной – то есть большой комнате на первом этаже с камином и телевизором. Его товарищ почти не смотрел на очередные похождения уже изрядно поднадоевших «Ментов», а скорее медитировал, глядя на пляшущие в очаге языки пламени. Выслушав сбивчивые объяснения друга, он кивнул головой и коротко сказал:

– Ехали!

Вот ведь неинтеллигентный человек – ни разговоров на два часа вокруг да около, ни слюней насчет потраченного бензина – ничего. Вместо этого на свет божий появились: тот самый ПАР в футляре, тренога, сумка с батареями, и два мощных аккумуляторных фонаря. Венчала груду снаряжения все та же «Сайга». Но в первую очередь Андрей Викторович, накинув полушубок, вышел во двор и запустил двигатель УАЗика. Когда двигатель прогрелся, снаряжение было аккуратно уложено на заднее сиденье машины, и она, тихо урча, выехала из ворот дачи.

Вырулив из поселка, они свернули не на интересующую их просеку, а поехали в сторону трассы «Кола». На вопрос коллеги бывший старший прапорщик ответил, что «Пучеглазый» (поселковый сторож) уж больно подозрительно смотрел на него днем, когда они ездили в ту сторону с Валеркой. Так что нефиг наводить дурака на шальные мысли. Лучше объехать вокруг через трассу и спокойно заехать к нужному месту с обратной стороны. Как говорится, для бешеной коровы семь верст – не крюк.