Ростислав Марченко - Вторжение

Далее, опять оставив автомобильные проезды и сборочные площадки, в обоих случаях располагался квадрат рабочих блок-контейнеров подразделений технического обеспечения и складов в виде контейнеров с имуществом. Тут заметных отличий уже не было. Разве что на той стороне острова этот периметр был больше, тут меньше. Стрелковые ячейки, выложенные из мешков с песком, ничем по конструкции тоже не различались.

Расположенный рядом со стоянкой для техники склад ГСМ тут отличался своим стационарным исполнением – выставленными на бетонном основании рядами танк-контейнеров в два яруса один на другом, соединенных между собой системой труб. Кроме того, количество используемых ёмкостей тут было несколько меньшим. В принципе, там после обустройства основного лагеря он должен был стать таким же, разве что заметно больше размером.

Далее пошли бросающиеся в глаза отличия. Первое, что резало глаз, это окружающие основной лагерь и склад ГСМ трехметровые стены, набранные из полутораметровой высоты габионов. Судя по спиралям и ткани военного типа именно того отвратительного изобретения инженеров НАТО, что все последние десятилетия помогали колонизаторам укрощать свободолюбивых туземцев.

Данное изделие, представляющее собой проложенные тканью блоки металлической сетки, заполняемые любым доступным грунтом, буквально сразу же после своего внедрения стало одним из самых дешевых, удобных и надежных фортификационных средств, используемых воюющими армиями проклятых буржуинов. Лицо, комплектовавшее инженерным имуществом отряд охраны водного района, явно не зря ело свой хлеб. А вот Мезенцев с его рытьем окопов экскаватором и их доработкой вручную вспышку определенно прощелкал.

Нет, окопы тут тоже были, но в гораздо меньшем количестве, практически только вокруг огневых сооружений. Их место занимали рвы, что было в принципе логично – брать грунт в габионные конструкции откуда-то было нужно. Далее все это окружали проволочные заграждения – выложенные в три-четыре ряда и лежащие поверх колбасы спирали Бруно из режущей ленты, перемежаемые и местами окруженные торчащими из травы коврами путанки.

Сам грунт в районе лагеря ОВР определенно был лучше. Вместо красно-желтой глины или чего-то ей подобного, обещающего стать первоклассной грязью, тут лежали чистые песчаные грунты.

Овровцы, на правах «кто первый встал, того и тапки», заняли, вероятно, по всем показателям, кроме производственных, наиболее удобное место. Даже бухта, в которой они базировались, была гораздо более удобна, чтобы укрыться от океанской волны, нежели ранее виденный мной заливчик.

Ночью я никого не интересовал, разве что в городке меня встретил извещенный Шубиным комендант, показавший мне балок, где я буду жить, туалет, баню, столовую, прачечную, спортивный зал и пожелавший спокойной ночи. В указанном блок-контейнере, как ни странно, никто не жил. Зато было электричество и полная обстановка, включая настенный телевизор и DVD. Жизнь определенно налаживалась.

Утром, около установленной рядом с дежурной частью курилки, я познакомился с основной частью моего нового коллектива. Почему меня поселили в пустой балок, стало понятным – народу было поменьше, чем в рабочем лагере, а вот жилых помещений, напротив, – больше.

Я, в своем пустынном DPM, ясно отличавшем островных работяг, мгновенно привлек внимание людей. Курили в беседке два-три человека, остальной десяток просто бесцельно чесал тут языками.

– Это случайно не ты вчера этих чувачков одними кулаками положил?

Вопрос мне задал тот самый косплеющий то ли Джека Воробья, то ли Джонни Деппа парень, которого я в первый день видел на катере.

Я безразлично пожал плечами.

– Возможно. Но про одни кулаки это преувеличение.

Мне сунули руку:

– Женя. Я рулевой на «Черной жемчужине».

Познакомились с остальными. В ходе завязавшегося разговора удержаться от подколки оказалось выше моих сил. Да и прощупать реакцию сослуживцев на раздражители было нужным делом.

– Ты кораблик у Барбоссы уже отжал или еще не ссорились?

Евгений зажигательно хихикнул:

– Прячется сучок.

Я для порядка улыбнулся, однако рядом тоже появилось несколько улыбок, видимо, я нечаянно попал шуткой посреди неизвестного мне контекста. Женя продолжил:

– На самом деле тут просто страшно скучно. Четвертый месяц уже сидим. Одно развлечение – пострелять. – Рядом подтверждающе захмыкали. – Вот и играем в пиратов, пока Шейн не ругается.

Я оценивающе прошелся взглядом по его усикам, бороденке и патлам, пока еще не прикрытым красным платком.

– Насекомые всякие не заводятся?

– Не, здесь просто мыться каждый день надо.

Этот момент оказался идеальным, чтобы перейти к более насущным вопросам:

– А те, другие вредители? Часто требуют пострелять?

Пока Женя собирался с мыслями, ответил хмурый жилистый мужик из десантной группы его катера, сегодня поленившийся подбрить голову, в результате чего лезущий волос обрисовал контур лысины.

– Первое время нечасто. Когда радиолокатор нам впервые корабль дал? Через месячишко, наверное?

За спиной кто-то хрипнул:

– Тридцать шестые сутки с заезда, я по календарю специально считал.

– Вот да, где-то так. Тогда и постреляли.

– По целям имеют в виду, – проснулся весельчак Женя. – Так стреляем примерно трижды в неделю. Ну а ты с месяц каждый день будешь палить, пока тебя в строй будут вводить.

– Вы к тому времени разве не сменитесь?

– Смотря кто, – раздраженно махнул рукой пузатый, усатый мужик в тельняшке с измазанными въевшимся маслом мозолистыми руками. – Мы думали на три месяца заезжаем, сейчас всё переиграли. Кадровики сменную команду укомплектовать не смогли. Приехала замена – поехал отдыхать. Не приехала – жди, зарабатывай деньги.

Разговор свернул не туда, требовалось вернуться к пострелять.

– А мне Мезенцев говорил, что с ног сбиваетесь, пираты едва не табунами ходят…

Лысый пожал плечами.

– Последний месяц так и есть. Твои крестники на неделе уже третьи.

Следующий вопрос вырвался совершенно бессознательно:

– И как?

Вокруг засмеялись. Ответил блещущий по-детски очаровательной улыбкой Женя:

– А никак. Всегда одинаково. В море КПВТ, РПГ-7 и РШГ-1 решают все проблемы за нас.

– Это на суше побегать приходится, – ответил не поддержавший всеобщее веселье хрипатый парень лет тридцати, тот самый, что считал дни от даты заезда до первого боевого столкновения.

– И часто до берега добираются?

– Пару раз было. Припотели, пока с всеми разобрались.

– Да, – включился рыжеватый мужчина с хорошей выправкой и короткими аккуратными «офицерскими» усами. Явный офицер-отставник. – Второй раз базу пришлось поднимать, чтобы никто не ушел.