Юрий Корчевский - Спецназ Великого князя

– Брате, меня боярин с собой в Москву забирает. А ты занимай мой топчан. В сундучке под ним одежда моя и деньги в узелке, ты пользуйся. Не знаю, скоро ли свидеться удастся.

Иван и рад за Фёдора, и огорчён, всё же родной человек рядом был. Кроме Фёдора, у Ивана после смерти матери родни нет, заступиться некому.

– Я как устроюсь, весточку тебе с оказией передам.

Обнял Фёдор брата и к Иноземному поезду побежал, боярин ждать не будет. Дальше ехали неспешно и через несколько дней прибыли в Москву.

В первую очередь в Иноземный приказ. Боярин, как человек ответственный, должен был сдать договор в хранилище. Пока дьяк, фактически один из главных начальников Приказа, отсутствовал, дружинники уехали. У них здесь воинская изба в своём полку, а Фёдору деваться некуда. Но боярин принял самое живое участие в его судьбе. Выйдя, дал несколько серебряных монет.

– Это тебе за радение в службе. Не ошибся я в тебе. Езжай на любой постоялый двор, поешь, отоспись. Желательно баньку принять, разит от тебя. И одежду смени. А после пополудня в Приказ подойди, я по тебе всё утрясу.

Нечасто высокие господа в чинах и званиях помогают простолюдинам. Но, как человек дальновидный и мудрый, боярин умел подбирать себе людей в помощники, на кого опереться в трудную минуту можно, кто не струсит, не предаст, до последнего вздоха верен будет. А таких меньшинство, боярин точно знал.

Фёдор с помощью прохожих постоялый двор нашёл, что оказалось непросто. Иноземный приказ в центре Первопрестольной, недалеко от Кремля, а почти все постоялые дворы за стеной Белого города. Определившись, поужинал, в баню сходил, у хозяина узнал, где торг. Сказано ведь боярином было – одежду сменить. Да и то сказать, за время странствия рубашонка попрела, пропылилась, сапоги порыжели, вид непотребный. Если для Борисова ещё терпимо, но как боярина сопровождать? Для чести его урон будет.

Встал после вторых петухов, наскоро поел, да на Троицкую площадь. О! От многолюдья, гомона, множества лавок с товарами голова кругом пошла. Купил полную смену, от исподнего до рубахи, портов, шапки и сапог. На постоялый двор вернулся, обновки надел, покрасовался перед бронзовым зеркалом. Поколебавшись, к цирюльнику сходил, остригся коротко, бороду оправил. Вот теперь нестыдно к боярину являться. На входе стрелец бердышом вход загородил.

– Ты к кому?

– К Никите Васильевичу, велено было.

– Да? – усомнился стрелец.

Но начальника караула вызвал. Тот лично довёл его до комнаты Беклемишева, постучав, вошёл. Через минуту вышел.

– Зайди.

И удивлённо осмотрел Фёдора. В Иноземный приказ, да к боярину, ходили люди высокого звания – думные дворяне, дьяки и подьячие других приказов, иноземцы. А тут простолюдин, как его ни наряди.

– Заходи, Фёдор. Времени у меня мало, слушай внимательно. Жить и столоваться будешь в Государевом полку, что на Моховой. Эта одежда, что на тебе, для выходов в город. В полку тебе свою форму выдадут. Найдёшь сотника Трифона Кожина, он в курсе. Вся его сотня сопровождением и охраной Посольских поездов занимается. Кстати, Елисей Храпов, вечная ему память, из этой же сотни был. Иди. Думаю, встретимся ещё не раз.

Фёдор поклонился и вышел. Появилась какая-то определённость. Вернулся на постоялый двор, оседлал коня. А где эта Моховая? Для Фёдора город казался огромным, многолюдным. Улицы в центре мощены камнем или дубовыми плашками, удобно. В любой дождь проехать можно. А не понравилось множество печей, которые дымили, и в безветрие дым по улицам стлался аки туман, ажно в горле першило. Не зря говорят: «Язык до Киева доведёт». С помощью прохожих добрался до Государева полка и к Трифону. Поздоровался, представился.

– Предупредил меня утром боярин.

И осмотрел Фёдора внимательно.

– Вот, значит, ты какой. Гриди вчера вернулись, рассказывали.

– Как все.

– Одеть тебя надо как положено. Кольчугу свою оставь, а остальное подберём. Боярин сказывал, ты вроде десятником у князя Патрикеева был?

– Именно так.

– Пока простым дружинником побудешь. Приглядеться к тебе надо, и тебе порядки наши, службу узнать.

Фёдор не думал, что служба сильно отличается от той, что в княжеской дружине была. В мирное время постоянные упражнения с оружием. Навыки быстро забываются, коли не повторять. В военное время походы и сечи, ежели придётся. Но служба оказалась беспокойная. В иные дни были и упражнения. Но и иное было, разъезды дальние в сопровождении Посольских поездов. Дружинники из Государева полка сопровождали царя или царицу на выездах, зачастую далёких – на моление в Троице-Сергиеву лавру, монастыри. Вроде охраны и почётного конвоя. В военное время участвовали в боях, как резерв личный, царский, зачастую как последний шанс переломить ход битвы.

В сотне гриди встретили Фёдора как своего, видимо, дружинники из отряда Елисея, что уцелели, рассказали. За беседами в свободное от службы вечернее время Фёдор много нового для себя узнал. Например, для него откровением было, что ногаи из Тюменского ханства водят дружбу с новгородцами и враждуют с Большой Ордой. Хотя чего удивительного, если новгородские владения обширны и простираются от Балтики до Уральских гор и отделяет земли новгородские от ногаев только ханство Казанское. Каждый властитель себе союзников искал. Та же Москва то воевала с Рязанью, то дружила, как и с Тверью, соседями своими. И Крымское ханство вело себя так же. То воевало с Москвой, то мирилось.

А сопровождать людей из Иноземного приказа приходилось часто. Переговоры официальные, на уровне послов реже. В том же Великом Новгороде боролись за влияние и власть две группировки – промосковская и пролитовская, попеременно одерживающие верх. И входили туда люди богатые, знатные – бояре, купцы. Вот и ездили тайные посланники – поддержать, дать советы, а иной раз и деньгами помочь, склонить на свою сторону. В таких случаях посланника сопровождали два-три конных дружинника, но в обличье простом, не дружинном, де не государевы люди едут. Купцы для своей охраны тоже нанимали охочих людей, владеть оружием не воспрещалось, даже поощрялось. Случись татарский либо другой набег, горожане оружны и отпор могут дать, в ополчение вступить.

В первый раз поездка недалёкой оказалась и короткой – в Тверь. Фёдор в своей одежде поехал, что на торжище купил на Троицкой площади. С ним десятник Лаврентий, приглядеть за новичком. Сопровождали человека вида купеческого, для скрытности. Только уж дружинники из сотни просветили, всё это люди Иноземного приказа. И купцом может одеться и офеней и даже каликой перехожим для дела. Обернулись за пару седмиц. Не поездка – отдых! Пока посланник тайный свои дела решал, отдыхали на постоялом дворе. Фёдор от нечего делать весь город обошёл. Из любопытства – как люди в другом городе живут? А ещё как воин приглядывался – в каком месте штурмовать стены, коли доведётся. Не знал тогда, что Тверь к Московии присоединится в 1488 году.