Юлия Фирсанова - Папандокс

Вот показались первые из гостей с погоста в истлевших одеяниях, шаркающих на темных от времени костях. Они подергивались, словно марионетки из театра ужасов в руках неумелого кукольника.

Едва Светка завидела шаркунов, как изо рта сам собой вырвался визг. Тонкий, звонко-пронзительный и, как и минувшей ночью, удивительно костедробильный. Послышался грохот осыпающихся костей, и все стихло. Только где-то заскребся и звонко залаял молчавший до этой секунды пес.

– Грубовато сработано, девочка, на сырой силе связки в нашем искусстве плести – себя не жалеть. – Самодовольный колобок прекратил крутить фиги и со снисходительным неодобрением обозревал кучки костей на дороге.

– Правильно, ишь намусорила, – неожиданно поддержал мага Дениска. – Чуть что – сразу визжать! Нет бы стоять смирно и за работой местного профи наблюдать. Дир Колобок, то есть Огатит, наверное, этих ребят заставил бы на кладбище самих идти, да еще метлы в руки дал, чтоб они за собой землицу с улиц убрали.

Произнося сей спич, парень вовсю размахивал руками и не успел заметить, как зашевелились и заскрипели вновь обретшие жизнь кости. Огатит начал медленно пятиться, бормоча под нос все более быстро и вновь выкручивая с двух рук все более мудреные фигуры. Процесс сбора костяков чуть-чуть замедлился, но не остановился. Один раз маг обернулся в сторону открытых ворот на трактирный двор, будто намечал путь отступления.

Костяки шли молча и упрямо. Огатит выдохнул сквозь зубы что-то явно не магическое, а ругательное и, на секунду прекратив выписывать фиги, полоснул костяшками пальцев по бляшке на своем поясе. Это, конечно, был не столько предмет, перетягивающий талию, сколько линия, обозначающая экватор. Зато ремешок служил Огатиту в качестве переносного рабочего стола. Подвешено к нему на кольцах было немало всякой всячины, в которой хозяин ориентировался на ощупь, потому как разглядеть что-то из-за собственных габаритов вряд ли был способен.

Итак, сцарапанные и смазанные растертой кровью пальцы снова пришли в движение, бодрость мерно тащившихся по улице мертвецов заметно упала. Они замедлили ход. Огатит снова выругался, видно, рассчитывал на более действенный результат, и буркнул дядюшке с племянниками, оставшимися единственными не спрятавшимися наблюдателями в Забытках в пределах видимости:

– Отходите, с трудом их держу. Отзыв на полный упокой не срабатывает. То ли поднял их какой неумеха криво, то ли сила мастера поболее моей будет. Придется, видать, по старинке – жечь с ритуалом.

– Чего спешить-то? Может, Светка все-таки снова на грубой силе повизжать попробует? – находчиво предложил Дениска. – Эй, Свет, попробуешь?!

– О? – заморгала дезориентированная девушка, пытаясь сообразить, чего от нее хотят.

Вместо ответа Денис потянулся и легонько ущипнул сестру за предплечье. Та взвизгнула, мертвецы вздрогнули и пошатнулись.

– Действует! Давай, сеструха, визжи, да погромче!!! – возликовал парень.

Света подняла неуверенный взгляд на дядюшку.

– Попробуй, Свельта, – разрешил тот, заметно хмурясь. То ли не любил мертвяков, то ли в душе его давали всходы семена недобрых предчувствий.

Больше упрашивать не понадобилось, племянница прикрыла глаза, сжала ручки в кулачки и с чувством заголосила, выплескивая все возмущение тем, что те, кому полагалось спокойно лежать в земле, вздумали бродить среди бела дня. Нет, почему-то мертвяков девушка больше ничуть не боялась. Но они здесь и сейчас, на мирной тихой улочке деревушки с таким русским названием Забытки, казались ей неуместными. Странным было это чувство. Света раньше никогда ужастиков не жаловала, тем паче про зомби. Истории про пожирающих мозги мертвецов казались ей абсурдно-тошнотворными. Куда с большей охотой девушка смотрела мультфильмы и мелодрамы.

Воздействие звука на потусторонние создания прошло в штатно-разрушительном режиме. Стук осыпающихся костей возвестил об успешности эксперимента.

– Хм, редкой силы дар упокоения, – тоном знатока, пытаясь скрыть облегчение, покровительственно пропыхтел толстяк, больше не оттопыривая брезгливо губу и не цедя слова о «грубоватой работе». – От толики проблем ты меня избавила, юная дира. Учишься где?

– Я как раз своих племянников для того от сестры и забрал, – прежде чем растерявшаяся Света успела что-то ответить, пояснил Ригет.

– То дело, – кивнул собеседник.

– Теперь, когда все упокоились, ты бы, дир, сельчан кликнул, пусть на погост кости вернут. Нам в дорогу пора, и без того задержались, – посоветовал Ригет, крепко ухватив племянника за локоть, и махнул у толстяка под носом рукой, демонстрируя толстый серый браслет на левом запястье с мудреными не то знаками, не то насечками.

– Да-да, спасибо, что подсобили, – резко растеряв изрядную часть своего гонора, закивал маг, уважительно скосив глазки на браслет, и покатился назад в трактир, бормоча на ходу: – Надо бы в Стражью службу отписать в Брис или сразу в столицу. Виданное ли дело, чтоб на дневных мертвяков малый канон покоя не подействовал?..

– Дядь, а чего у тебя за браслет такой на руке? Магический? – немедленно влез Дэн.

– Знак мага, отслужившего четверть века в наемных отрядах, – усмехнулся Ригет и напомнил племяннику: – Нам пора.

– Что, завтрак доедать не будем? – разочарованно протянул Денис и хотел было махнуть свободной рукой, но оказался перехвачен взметнувшейся конечностью Ригета.

– Деньес, ты ручками больше не маши попусту, не надо, – тихо и твердо посоветовал племяннику дядюшка, зыркающий по сторонам так же настороженно, как только что маг Огатит. Хотя из трактира доносился возбужденный шум благополучно переживших опасность забытчан.

– Что такое-то? – удивился айтишник неожиданному посягательству на свободу жеста.

– То самое! Свяжу, пока до сельчан не дошло, по чьей команде их предки марш устроили, и они не додумались осквернителю шаловливые руки по локоть отрубить, – сердитой змеей прошипел Ригет.

– Но не мог же Дэн их… – начала привычно оправдывать брата Света, как всегда отмазывала его перед соседями после очередного хулиганства.

– Я верю своим глазам, Свельта. Твой брат поднимал мертвых мановением длани, ты упокоевала. Без заклинаний. Надо быстрее убираться из Забыток.

– Мне что ж, теперь вообще руками шевелить нельзя? – восторженно выпалил Денис, радуясь привалившему таланту. Ведь еще вчера вечером дядя утверждал, будто у попаданцев нет никакого дара! Ошибся!!!

– Пока не разберешься, как у тебя что получается, – нельзя, – отрезал Ригет, запутавшийся в происходящем, но подозревающий в непосредственном участии не только собственного племянника, но и покинувшего пределы Вархета покровителя мертвых. Тяжело вздохнув, дядюшка досадливо крякнул: – Все-таки придется выкуп€ать повозку! Сплошные расходы с вами.