Юлия Фирсанова - Папандокс

Вернее, как превосходно было видно свисающему Дениске, кобыла и жеребец. Точно, настоящий жеребец! На копытное мужского пола носильщик сгрузил почти не трепыхающуюся Светку, а кобылка досталась парню.

Легко вскочив в седло, тип поправил тушку девушки так, чтобы она сидела перед ним, прижимаясь спиной к груди. Дениска, катавшийся верхом самое большее раз пять за всю жизнь (включая фотографирование в двухгодовалом возрасте на пони), попытался кое-как угнездиться сам и поймать жесткие поводья пальцами. Босые грязные пятки, поморщившись, попаданец вставил в холодные стремена. Может, вокруг с виду и царило лето, да ночью в футболке с коротким рукавом и без обуви прохлада чувствовалась явственно. К тому же странные мурашки бегали по спине с утроенной силой, стоило лишь прислушаться к нарастающему похрустыванию и скрежету плит или чьему-то скрежету о плиты в развалинах за кустами.

Дениска только не мог пока определиться, что лучше: видеть подозрительно-магическую реальность глазами или не видеть и пользоваться на полную катушку богатым воображением.

– Ходу! – скомандовал незнакомец и пришпорил своего коня, не то чмокнув, не то цокнув губами особым образом. От этого сигнала кобыла, не дожидаясь команды неуча-наездника, сорвалась с места и поспешила за жеребцом.

По почти заросшей травой, а некогда широкой, выложенной каменными плитами дороге скакали минут пятнадцать. А если по ощущениям нижней половины тела Дениски, так и вовсе целую вечность и еще половинку. Когда, наконец, мужчина соизволил остановить жеребца и снять с седла мелко подрагивающую Светку, Дэн сполз с лошади не то амебой, не то кулем с сеном. В общем, никакой лихости не проявил.

Упал на траву, соображая, стер ли он себе все до мозолей или так только кажется. А ведь всего ничего верхом проехал-то! Когда-то и побольше катался, правда, шагом, и лошадь по-другому везла, мягко. Эта коняга была какой-то неправильно-костистой или мускулистой не там, где надо. Мысль о том, что это у него самого нет нужных мускулов для посадки на достойном животном, Денис, разумеется, отверг с негодованием.

Полянка в паре метров от дороги, защищенная очередным мощным кустом местного ивняка, решившего габаритами потягаться с дубравой, приняла еще одну беспомощную тушку женского пола и энергичного мужчину. Тот набросил поводья на ближайшую ветку, прислушивался минуты три, не меньше, проверяя, нет ли костяной погони, и тихо выдохнул.

Сдернув с себя плащ, незнакомец укутал озябшую Светку, снисходительно оглядел парочку слабаков и энергично объявил:

– Давайте знакомиться, племяннички!

Дениска тряхнул головой и, приподнявшись на локтях, уставился на говоруна. Проглянувшая из-за череды тучек бело-желтая луна охотно предоставила возможность для осмотра.

Блондин, не платиновый, а как Светка – золотистый с мелкими русыми прядками, увязанными в низкий хвост, серо-зелеными, опять же как у них с сестрой, глазами. На этом сходство заканчивалось и начинались отличия: пару раз явно ломаный, судя по форме, нос и все лицо – костистое, будто его собирали из лезвий, а потом наспех обтянули кожей – были абсолютно незнакомыми. Денис бы точно запомнил. Такого красавцем было бы не назвать даже спьяну, но и обычным тоже.

Нет, этого типа Дэн и Светка никогда прежде не видели, потому Дэн удивился:

– Дядя? Чего-то не припомню. Мы своих родственников знаем. Тетя есть, а дяди нет!

– Я вас тоже впервые вижу, – утешил общество дорогой дядюшка. – Я брат вашей матери Лимей. Мы не виделись с ней с того мига, как она сбежала из-под венца, воспользовавшись реликвией рода – порталом последнего шанса.

– Нашу маму Еленой зовут, – набычился Денис. – И ни о каких дядях и иных мирах она нам никогда не говорила. И вообще, вы нас что, похитили? Не то чтоб я был сильно против экскурсии в этой части реала, зато Светка точно в шоке. Может, ее домой отправить?

– Я вас не похищал, лишь отправил зов и распахнул врата для Лимей, которую вы именуете домашним именем Елена. Она шагнула далеко от круга жизни, потому зов пришел к вам – прямым ближайшим потомкам. А ступили вы во врата сами. (Дениска виновато фыркнул, припомнив свои пальцы, пытающиеся затереть фиолетовую линию.) Открыть двери повторно невозможно. Портал действовал на остатках силы древнего амулета. Он распахнул дверь к родной крови. Обратно, если вдруг удастся напитать его, не перенесет. Нет ориентира, настроенного на кровь Керготов. Если только вы успели обзавестись потомством? – Дядюшка вопросительно изогнул бровь.

– Не, как-то не до того было – сначала детство, потом учеба, потом работа, едва на развлечения время находили, куда уж в такой плотный график еще и родных детей втиснуть? – посетовал Дениска, обнимая сестру и прижимая ее к себе. Шокированная девушка не сопротивлялась, испытывая сенсорный шок.

Дядюшка неодобрительно цокнул языком, оценивая состояние Светланы, вздохнул, отцепил с пояса маленькую фляжку и протянул Денису:

– Напои сестру.

– Лекарство? – недоверчиво полюбопытствовал парень.

– Выпивка крепкая. Совсем девчонка не в себе, может, пару глотков сделает, полегчает. Нам ведь до Забыток ехать еще с полчаса. Там и переночуем. А уж утром о делах поговорим, и на все вопросы отвечу, как смогу.

– Только прямо сейчас одно скажи, дядюшка, зачем мы тебе вдруг понадобились?

– В жажду получить стакан воды перед смертью из родных рук не поверите? – сыронизировал мужчина.

– Не-а, ты, дядя, еще в самом соку, пусть и на любителя. До старости еще успеешь себе подстаканников настрогать.

– Матушки у нас с Лимей разные были, а отец один. Наследство отцово на общую кровь заклято и ей лишь откликнется. Без владения замком права на земли Керготов не подтвердить. По условиям завещания старика Итната, пока два ручейка в один не сольются, врата не отворить. Потому мы с вами в родовой замок поедем, – коротко пояснил дядюшка и привычно почесал себя за ухом.

– А звать-то тебя как? – спохватился Дэн.

– Ригет, – откликнулся старший родственник.

– Я Денис, можно Дэн, а сестра – Светлана, или Света, – в свою очередь представился и представил сестру юноша.

– Хм, Деньес, стало быть, и Свельта, древние дийские имена, – перевел на свой манер дядюшка.

Свежеобозванный Деньесом парень справился при помощи зубов с тугой деревянной пробкой выданной фляги, понюхал и закашлялся. Но все-таки решил, что лекарству вкусным быть не положено. Он набулькал разящей сивухой отравы в колпачок фляжки. Светка точно была в шоке, потому как даже не проверила, чистая ли посуда и что дают пить. Покорно взяла протянутую чашечку, поднесла ко рту и глотнула. Кашель и сип забывшей дышать дегустаторши да слезы ручьем, полившиеся из глаз, дали понять, что девушка понемногу приходит в себя.