Джон Голсуори - Конец главы

Сердце Динни неистово заколотилось: она увидела, с каким выражением лица Клер внезапно подняла глаза на судью.

- Пожалуйста, мистер Броу.

- Сэр Джералд Корвен.

Следя за движениями зятя, неторопливо направлявшегося в ложу, Динни успела заметить, что Клер тоже не сводит с него глаз, словно пытаясь поймать его взгляд.

- Вы сказали, сэр Джералд, что первого ноября, когда вы в последний раз виделись с женой перед возвращением на Цейлон, ваша встреча состоялась в ее квартире на Мелтон-Мыоз?

- Да.

Динни глотнула воздух. Вот оно!

- Эта встреча сопровождалась только разговорами или еще чемнибудь?

- Да. Мы опять стали мужем и женой.

- Вы хотите сказать, что между вами восстановились супружеские отношения?

- Да, милорд.

- Благодарю вас, сэр Джералд. Я полагаю, что это окончательно проливает свет на пункт, затронутый моим коллегой. Вот и все, что я хотел выяснить.

Настал черед Инстона вмешаться.

- Почему вы умолчали об этом факте при первом допросе?

- До того как вы подвергли меня перекрестному допросу, я не придавал ему значения.

- Вы готовы присягнуть, что не выдумали его?

- Разумеется, готов.

Динни откинулась на спинку деревянной скамьи и, закрыв глаза, не шевелясь, думала о молодом человеке, сидевшем сзади, в четвертом ряду от нее. Какая жестокость! Но кому здесь до этого дело? Здесь у человека вырезают самый сокровенный кусок души, холодно и даже не без удовольствия разглядывают его, а затем, истерзав, вставляют на место.

- Леди Корвен, не соблаговолите ли вы снова пройти в ложу?

Когда Динни открыла глаза. Клер уже стояла у решетки, высоко подняв голову и пристально глядя на адвоката.

- Ну, леди Корвен, - начал неторопливый низкий голос, - вы слышали новые показания истца?

- Да.

- Они соответствуют истине?

- Я не буду отвечать.

- Почему?

Динни увидела, как сестра повернулась к судье.

- Милорд, я уже отказалась говорить о моей семейной жизни, когда меня спрашивал о ней мой защитник; не буду говорить о ней и теперь.

Судья на мгновение устремил взгляд в сторону свидетельской ложи, затем снова перевел его на что-то невидимое.

- Заданный вам вопрос вытекает из показания, сделанного с целью опровергнуть предположение вашего защитника. Вы обязаны на него ответить.

Ответа не последовало.

- Повторите ваш вопрос, мистер Броу.

- Правда ли, что в случае, о котором рассказал ваш муж, между вами восстановились супружеские отношения?

- Нет, неправда.

Динни, которая знала, что это правда, подняла глаза. Судья по-прежнему смотрел поверх ее головы, но ей было видно, что он слегка выпятил губы. Он не верит Клер!

Опять раздался неторопливый низкий голос, и девушка уловила в нем скрытое торжество.

- Вы даете в этом присягу?

- Да.

- Таким образом, ваш муж, утверждая это, совершил клятвопреступление?

- В данном случае приходится верить нам обоим на слово.

- И мне кажется, я знаю, кому поверят. Вы отрицательно ответили на мой вопрос только для того, чтобы пощадить чувства соответчика. Разве это неправда?

- Да, неправда.

- Есть ли у нас основания больше верить всем вашим предыдущим ответам, чем последнему?

- Я нахожу постановку вопроса неправомерной, мистер Броу. Ответчица не может знать, есть у нас основания верить ей или нет.

- Хорошо, милорд. Я поставлю его по-другому: вы с начала до конца говорили правду, леди Корвен, и только правду?

- Да.

- Очень хорошо. Больше вопросов к вам у меня нет.

Пока Клер отвечала на несколько дополнительных вопросов защиты, тщательно избегавшей всякого упоминания о последнем пункте, Динни не думала ни о ком, кроме Тони Крума. Она сердцем чувствовала, что процесс проигран, и хотела одного - незаметно увести отсюда Клер. Не попытайся человек с крючковатым носом, сидящий сзади нее, ошельмовать Корвена и доказать больше, чем было нужно, тот не пустил бы в ход свой последний козырь. Но ведь в шельмовании противной стороны и заключается смысл судебной процедуры!

Когда обессиленная и бледная Клер вернулась на свое место, девушка шепнула:

- Не уйти ли нам, дорогая?

Клер покачала головой.

- Джеймс Бернард Крум.

В первый раз за все дни процесса Динни как следует разглядела Тони и еле узнала его. Вид у него был изможденный: загорелое лицо исхудало и поблекло, серые глаза запали, у крепко сжатых губ пролегла горькая складка. Он постарел по меньшей мере на пять лет, и Динни сразу догадалась, что отрицательный ответ Клер не обманул его.

- Ваше имя Джеймс Бернард Крум, вы проживаете в Беблок-хайт и заведуете там конским заводом? Есть ли у вас частные источники дохода?

- Никаких.

Допрос вел не Инстон, а какой-то более молодой остроносый адвокат, сидевший за его спиной.

- До сентября прошлого года вы состояли управляющим одной из цейлонских чайных плантаций. Встречались вы с ответчицей на Цейлоне?

- Никогда.

- И никогда не бывали у нее дома?

- Нет.

- Вы слышали здесь о состязании в поло, в котором вы участвовали и после которого она устроила прием для всех игроков?

- Да, но я на нем не был. Мне пришлось вернуться на плантацию.

- Значит, вы впервые встретились с ней на пароходе?

- Да.

- Вы не делаете секрета из своей любви к ней?

- Нет.

- И невзирая на это, обвинение в прелюбодеянии не соответствует истине?

- Ни в какой мере.

Крум давал суду показания, а Динни не отрывала глаз от его лица, словно зачарованная сдержанной и горькой скорбью, которую оно выражало.

- Теперь, мистер Крум, поставлю вам последний вопрос. Вы, конечно, отдаете себе отчет, что, если обвинение в прелюбодеянии соответствует истине, вы попадаете в положение лица, соблазнившего жену в отсутствие мужа. Что вы можете сказать по этому поводу?

- Скажу, что, если бы леди Корвен питала ко мне те же чувства, какие я питаю к ней, я немедленно написал бы ее мужу о положении вещей.

- Вы хотите сказать, что предупредили бы его, прежде чем сблизиться с ответчицей.

- Этого я не говорил, но написал бы я как можно скорей.

- Но она не чувствовала к вам того же, что вы к ней?

- К сожалению, нет.

- Так что случай известить мужа вам не представился?

- Нет.

- Благодарю вас.

Чуть заметная скованность, появившаяся в облике Крума, возвестила, что сейчас раздастся неторопливый низкий голос Броу. Адвокат начал подчеркнуто сдержанно:

- Подсказывает ли вам ваш опыт, сэр, что любовники непременно питают друг к другу одинаково сильное чувство?

- У меня нет опыта.

- Нет опыта? А вам известна французская поговорка: всегда есть тот, кто целует, и тот, кто подставляет щеку?

- Я слышал ее.

- Вы находите ее верной?

- Как всякую другую пословицу.

- Судя по высказываниям вас обоих, вы в отсутствие супруга преследовали замужнюю женщину, которая этого вовсе не хотела. Не слишком достойная позиция, не так ли? Не совсем то, что называется "соблюдением правил игры", а?